– Серега, а знаешь, кто такой автотурист? – не унимался Жорик.

– Не знаю.

– Это чудак, который может проехать тысячу километров, чтобы сфотографироваться возле своей машины…

– О! А я фотографировалась возле машины! – расцвела Вика. – Мы с Ариком катались…

– Какой Арик? – разозлился Жорик. – Ты, Вика, мне про этого козла больше не говори!.. Если я этого урода еще раз увижу, так и знай, он от меня живым не уйдет! В этот раз я ему точно башку оторву!..

Серега не знал, о каком Арике идет речь. Но у него тоже вдруг появилось желание скрутить ему башку. Хотя бы потому, что Вика каталась с ним на его машине. Иришка тоже, поди, каталась. Не зря же Жорик так заколотился… Ладно, что было, то было. На дискотеку Вика пришла с Серегой, с ним она и останется. Что бы она ни думала, от себя он ее не отпустит. Хотя бы из уважения к себе. А он себя очень уважает. Вся его жизнь строится на этом.

3

Дискотека гремела и сверкала. Накрашенные и балдеющие от бешеных ритмов девчонки, обкуренные торчки в дерьмонтиновых куртках. Девки танцуют, пацаны бродят кругами в поисках, кому бы дать в морду и чтоб самому не огрести.

Иришка и Вика сразу нырнули в танцующую толпу. Несколько девчонок и два каких-то чахлика. В другое время Серега и взглядом бы их не удостоил. А тут уже готов был прочистить им кулаками мозги. И все потому, что Вика поцеловала в щечку одного и второго. Иришка проделала то же самое.

– Эй, ты че потух? – понимающе усмехнулся Жорик. – Че, на Вику запал, да?.. Да запал, вижу. На нее все западают. И на Иришку тоже… Ты это, на этих доходов не смотри. Они тут чисто не пришей рукав. В одной компашке с девчонками когда-то тусовались. Ты это, не волнуйся, да. Тут это, никаких амуров, стопудняк, в натуре…

– А кто волнуется?

– Да ты волнуешься… Счас мы немного постоим, а потом к тебе домой дернем. Я тут точку одну знаю, там казенку всего за двадцатник можно взять, в любое время дня и ночи. Бабулька твоя стол накроет, да. Посидим, погудим. Я это, Иришку к себе поведу. А ты с Викой у себя оставайся… Посидите, полежите… Это, я с ней не пробовал. Но Иришка говорит, что к ней главное правильно подъехать. Тогда можно и любовь крутить… Эй, я не понял, откуда этот козел взялся?

Внаглую распихивая толпу, в круг втиснулся какой-то нерусь. Глаза как два уголька, выдвинутая вперед челюсть. Индюк надутый. Куртка из кожаных кусочков, «рыжая» цепь. Он подрулил к Вике, беспардонно обнял ее за талию. А она, дура, повисла у него на руке, еще и улыбается. К щеке его губами тянется. А он ей, гад, губы подставляет. И ничего, состоялся поцелуйчик.

Следующей на очереди была Иришка. Но чурек не успел к ней подойти. Его опередил Жорик. И тут же неруся со всех сторон обступили его кенты – такие же ары, как и он сам. Их было много, человек семь-восемь. И все не слабые на вид. И жутко смелые. Всемером одного не боятся. Впрочем, Жорик был не один. К нему притесался Серега. Сейчас его нисколько не волновало, что за махач на него могут навесить «бакланью» статью и отправить обратно на зону.

– Арик, я не понял, ты какого хрена здесь нарисовался? – ревел Жорик.

– Э-э, я не понял! Это ты здесь нарисовался, да! – отчаянно жестикулируя, бурел ара.

– Ты по рогам мало получил, а?

– Ты сэйчас сам по рогам получишь, понял!.. Выйдем, пашли!

Жорик не заставил себя ждать. И вместе с Серегой из душного зала вышел на улицу. Они хотели отойти подальше от входа, в темный переулок сразу за клубом. Но хачики выставили заслон на освещенной площадке перед входом. Видимо, у них не было уверенности в своих силах, поэтому они боялись начать драку без надежды на подмогу. Тут их земляки увидят – подпишутся, если вдруг что. Или менты драку разгонят. А в темном местечке им помощи ждать неоткуда. Там русаки и заточкой могут приголубить – кровушку горячую пустить.

Жорик встал в стойку. Кулаки на линию груди он не выносил, но было видно, что в любой момент они будут пущены в ход. Серега держал руку в кармане. Драка неравная, так что он имеет полное моральное право нанизать на пальцы шипованый кастет. Что он и сделал.

– Жора, я не понял, ты че на меня наезжаешь, а? – брызгал слюной Арик.

На его месте Серега бы уже три часа дрался, а он все базары клеит. Страшновато ему первым бросаться в драку… Ничего, Жорик сейчас сам начнет. Если, конечно, его не опередит Серега. Он уже изнывал от нестерпимого зуда в кулаках. А у Арика на морде отличная чесалка. Да и Вика посмотрит, как он умеет крушить вражеские челюсти.

А она с интересом наблюдала за ним. Хотя было видно, что больше она переживает за Арика… Вот, оказывается, с кем каталась на машине. Вот кому начистил репу Жорик. Вот кому сейчас настучит по башке Серега…

– Я не понял, это че за шум, а драки нет? – послышался из-за спины чей-то голос.

Хачики сразу расклеились и попятились назад.

Серега обернулся и увидел крепко сбитых парней в кожаных и джинсовых куртках. Их было всего пятеро. Но их боялась вся дискотека, весь район. Это была элита местной шпаны. И заправлял этой бандой невысокий паренек плотного сложения. Тяжелые надбровные дуги, глубоко посаженные глаза, приплюснутый нос и квадратная челюсть. Он не шел, а двигался как танк – медленно, но неудержимо. Взгляд как пулеметный огонь, кулаки – пушки.

Вика с восхищением смотрела на него. В ее взгляде был испуг, но восторг все перевешивал.

– Жорик, ты че здесь бузишь, а? – наехал на Жорика Савоха.

Серега знал этого крепыша. Они общались всего неделю. Но это была неделя, проведенная под одной крышей в тесном зарешеченном купе «столыпинского» вагона до первой пересыльной тюрьмы. Сереге было восемнадцать, Савохе на полгода больше. Они ехали со взрослыми мужиками, но держались с ними не просто на равных – в своем отсеке они были центровыми и гоняли всех, как салаг.

– Братуха, я не понял, ты с каких это пор за хачиков подписываешься? – снимая с пальцев кастет, спросил Серега.

Савоха метнул на него испепеляющий взгляд. Но тут же изменился в лице.

– Кирсан, братуха! Ты!!! – обрадовался он.

Это была по-братски теплая встреча. Крепкие мужские объятия, похлопывание по спине.

– Ты когда откинулся? – не обращая внимания на толпу, спросил Савоха.

– Да еще месяца не прошло…

– Ну да, у тебя ж трешник был.

– Слышь, так тебе же пятерик навесили. Я не понял, ты че, на лыжи встал?

– Какие лыжи? – осклабился Савоха. – Я в бега не ходил, нет. Это, прокурорские делюгу мою пересмотрели, да. Ну и, это, срок скостили. Помнишь, я тебе про дядьку своего говорил? Так вот, он подсуетился…

Да, был, помнится, разговор про дядьку. Савоха говорил, что он в каком-то министерстве обретается. Типа, обещал помочь. Серега думал, что это был обычный треп. А выходит, нет.