После последнего матча, ясно показавшего всем,кто лучший в команде, Гробыня пользовалась любым случаем, чтобы уколоть Таню,«Засунуть её назад в помойку», – как выражалась Склепова. Гломов, Жикин идругие приятели Гробыни расхохотались. Но это было ещё ничего. Терпимо. Самоеужасное было то, что Ягун, который обычно никому не давал спуску, когда обижалиТаню, теперь только отвернулся и сделал вид, что ничего не услышал.

Предательство Ягуна – а как иначе это можнобыло назвать? – так оскорбило Таню, что она впервые за многие дни несумела поставить Склепову на место.

Убедившись, что её первый натиск не встретилотпора, Гробыня охамела ещё больше.

– Скоро матч с невидимками! Гурий Пупперпокажет ей, что такое настоящий класс. Гроттерше за мячик и подержаться недадут! Оно и правильно: нечего мячи грязными руками трогать! Ими потом дажедраконы брезгуют! – заявила она.

Вспылив, Таня вскочила. Она сама ещё не знала,как поступит: запустит ли в Гробыню «Пундусом храпундусом» или чем-нибудь нестоль магическим, но столь же весомым – например, тысячестраничной «Теориейсглаза» под общей редакцией Авраама Нудного.

«Теория сглаза» была книга уникальная. АвраамНудный жалел точки и трясся над каждым абзацем, зато запятыми расшвыривался сманиакальной щедростью. Для самых важных мест он даже ввел особый знак –троезапяточие. Старшекурсники обожали использовать «Теорию сглаза» в разборкахмежду белым и темным отделениями. Как метательный снаряд она не знала промахов.

Однако не успел фолиант просвистеть повоздуху, как дверь внезапно распахнулась, и в кабинет бодрой параличнойпоходкой вошел Поклеп Поклепыч.

Класс изумленно выдохнул. Поверх парадногокафтана у завуча Тибидохса была наброшена легкая металлическая сетка сомножеством хитрых узелков.

– Это что, доспехи? Неужели войнаначалась? – не выдержав, поинтересовалась Рита Шито-Крыто.

Поклеп Поклепыч нахмурился и в упор уставилсяна нее. Бедной Рите почудилось, что её пригвоздили к спинке стула двумяледяными сосульками. Она задыхалась.

– Острим? – тихо спросил завуч.

– Нет... я... только... – с ужасомвыговорила Шито-Крыто, безуспешно пытаясь не смотреть Поклепу в глаза.

– Напрасно! – огорчилсяПоклеп. – Что может быть лучше хорошей шутки, если, конечно, она одобренаначальством! Надеюсь, на будущее вы это хорошо усвоите.

Рита торопливо закивала. Ей хотелось дышать.Хотелось не ощущать внутри ледяных сосулек. Она вообще жалела, что не родиласьглухонемой.

Завуч усмехнулся и отвел взгляд.

– Если возражений нет, начнемурок, – продолжал он сахарным голосом, – То, что мадемуазельШито-Крыто столь остроумно назвала доспехами, универсальная накидка от духов. Единственное,что обеспечивает надежную магическую защиту. Сегодня каждому из вас предстоитсплести такую же. Завтра весь Тибидохс будет ходить в накидках! Днем и ночью. Идаже душ будет принимать в накидке, если у кого-то ещё сохранилась эта вреднаялопухоидная привычка.

Ребята уныло переглянулись. Если даже малосклонный к панике Поклеп заговорил об охранных накидках, положениедействительно неважнецкое. Хотя все преподаватели об этом молчат, ясно, чтовыпущенный дух не только не пойман, но с каждым часом становится все сильнее.

– Я уже подготовил приказ и отправил егона подпись Сарданапалу. Уверен, академик осознает необходимость такогошага, – продолжал Поклеп Поклепыч.

– Сарданапалу? Он уже вернулся? –обрадовался Ванька.

Завуч кисло взглянул на него, Похоже, сам онрадовался прилету академика куда меньше.

– Сегодня утром. Говорят, его доклад вМагществе Продрыглых Магний прошел с блеском. Сегодня в Тибидохсе торжественныйобед в его честь. Молодцам из шкатулки приказано приготовить нечтоособенное, – сообщил он.

Класс радостно зашумел. Поклепу это непонравилось, и он немедленно поспешил остудить восторги.

– На вашем месте я бы не слишком сиял. Наобед пойдет только тот, кто успеет сплести магическую накидку. А это непросто.Одних узлов больше сотни, и большинство требуется правильно завязать с первогораза.

– А если не с первого? – робкоспросил Кузя Тузиков.

На потрепанной физиономии Поклеп Поклепычарасцвела сладчайшая улыбка.

– Ничего ужасного, Тузиков! Все останутсяживы. Стены Тибидохса тоже не обрушатся. Но накидку придется плестизаново, – сообщил он.

Ванька Валялкин, всегда испытывающий голодострее других, вздохнул.

– Все ясно. На обед пойдет толькоШурасик, – сказал он.

Валялкин как в воду смотрел. Все так иоказалось. Вернее, почти так. На торжественный обед в честь возвращенияСарданапала не попал даже Шурасик, сбившийся на девяноста девятом узле...

После занятий Таня и Ванька Валялкин сидели вобщей гостиной и готовились к завтрашнему нежитеведению. Ванька препирался сучебником, требуя, чтобы тот сам выполнил все задания или хотя бы не блокировал«Чукару курачукару», Баб-Ягуна с ними не было. Он исчез куда-то сразу послевечерней тренировки. Просто вскочил на пылесос, газанул и умчался. Танепоказалось, что он свернул в сторону леса. Первой её мыслью было погнаться заним на контрабасе, но Гробыня уставилась на неё с таким ехидством, что онараздумала. Не хватало еще, чтобы Гробыня растрепала на весь Тибидохс, будто онабегает за внуком Ягге, как потерявшаяся собачка.

Неожиданно сработал зудильник. В центрежестяной миски призывно заблестел острый носик знаменитой ведущей.

«Чмок-чмок! С вами Грызиана Припятская, Атеперь держитесь за спинки стульев, не то рухнете! Вы будете поражены,раздавлены! Наша зудильная группа пролетела полмира и едва не столкнулась слопухоидным самолетом, чтобы оказаться в гостях у... У КОМАНДЫ НЕВИДИМОК!Заинтригованы? А теперь ещё кое-что! Сегодня вам будет предоставлена уникальнаявозможность понаблюдать за тренировкой самого Гурия Пуппера! Ошеломлены?»

Ванька хотел заявить, что не находит в Пуппереничего особенного, но тут за спиной у него кто-то торжествующе завопил. ВеркаПопугаева, бледная от восторга, впилась в зудильник глазами и голосила на весьТибидохс:

– Идите все сюда! Пуппера показывают! Вдальнем коридоре уже маячила толстощекая физиономия Дуси Пупсиковой, за которойвалила целая толпа. Общая гостиная стремительно наполнялась.