– Вы знаете, братья, что нужно делать. Как можно плотнее сомкните щиты. Следите за их копьями. По возможности наносите удары в живот.

До ближайших варваров оставалось десять шагов. Трое бежали прямиком на Тулла: испуганного вида безусый юноша, тощий чернобородый мужчина, чертами похожий на парня – по всей видимости, его отец, – и лохматый громила. По его виду, мозгов у него было не больше, чем у старого пса. Тулл прикинул, что сына с отцом мог бы легко одолеть, даже громилу, если б столкнулся с ним один на один. Но вот сразу троих… Во рту появился неприятный кислый привкус.

Наверное, для того, чтобы доказать свою храбрость, парень атаковал первым, целясь Туллу копьем в лицо.

– Осторожней! – крикнул тот и, присев, выглянул из-за края щита. Оставалось лишь надеяться, что шедший позади него солдат услышал его предупреждение. Копье просвистело над головой, а следом за ним по инерции на Тулла налетел и сам юный узипет. Центурион только того и ждал и ударил его мечом в живот. Не слишком глубоко, а лишь чтобы разрезать кишки врага на ленты и легко извлечь меч. Разбрызгивая фонтаны крови, парень полетел на землю, крича, словно ребенок, которому как следует всыпали. Пальцы его разжались, и он выронил копье. Тулл с презрением посмотрел на чернобородого.

– Твой сын сейчас умрет, корчась от боли и заходясь криком у твоих ног. Как тебе это нравится? – крикнул он узипету на германском наречии.

Охваченный яростью, чернобородый ринулся вперед и, ударив по щиту Тулла своим шестиугольным щитом, попытался пронзить центуриона копьем. Это был грубый маневр, и Тулл был хорошо с ним знаком. Будучи более плотного сложения, чем узипет, он слегка согнул ноги в коленях и напрягся. Раздался глухой удар, но Тулл устоял на ногах. Чего он не ожидал, так это что острие копья застрянет в гребне его шлема. Голова больно дернулась назад, по шее пробежали волны мучительной боли. Спас боевой опыт. Зная, что стоит выпустить щит и ему конец, Тулл заставил себя держать руку как можно выше.

Чернобородый выругался и попытался выдернуть копье. Несколько мгновений он дергал и ругался, дергал и ругался, и с каждым его движением дергалась голова Тулла, отчего от шеи до грудной клетки пробегали волны боли. Затем неожиданно копье выскочило из гребня. Чернобородый издал ликующий клич и снова занес руку для удара. Тулл втянул в себя воздух и, подвинув левую ногу на шаг вперед, нанес щитом ответный удар. Чернобородый пошатнулся. Центурион быстро присел и, вогнав меч ему в ногу, так же быстро отступил назад в строй, оставив Чернобородого истекать кровью и кричать от боли.

Центурион уже приготовился отразить атаку лохматого узипета, но тот отступил на несколько шагов назад. То же самое сделали и другие варвары справа и слева от него. Тулл быстро посмотрел направо, а затем через плечо. По всему внутреннему пространству палисада валялись тела убитых, раненых и умирающих узипетов. Остальные отступали назад, подальше от римских мечей. Нет, они не сложили оружия. Просто это была обычная тактика варваров. Атака. Отступление. Атака. Отступление. Зато благодаря ей его воины получили возможность продвинуться вперед.

– К воротам, шагом марш! – скомандовал Тулл.

Оставив четырех легионеров лежать на земле – центурион даже не успел проверить, мертвы они или только ранены, – его солдаты двинули вперед. Подобно косяку рыб, которому угрожает хищник, ближайшие к ним варвары отступили, сохраняя, однако, при этом строй. Некоторые снова запели, горланя барритус, знаменитую боевую песнь германцев. Пусть они и варвары, но храбрости им не занимать, подумал Тулл. Ни на одном из них нет брони, и все же они сражаются с нами.

– Двигаемся дальше! – приказал он.

Десять шагов. Пятнадцать. Двадцать. Ворота уже совсем близко. Тулл разглядел массивную перекладину, скреплявшую обе их половины. Чтобы приподнять эту махину, понадобится как минимум человек шесть. Шесть, и пока они будут возиться с нею, ни один из них не сможет дать отпор противнику. Но так ли это важно? Между тем главарь узипетов, широкоплечий вождь в красном плаще, проревел приказ, и его воины снова устремились вперед. «Неужели мы так и не дойдем до ворот?» – с горечью подумал Тулл.

– Во славу Рима, братья! Во славу Рима! – крикнул он.

– Во славу Рима! – отозвались легионеры.

Рев их глоток приостановил варваров, но лишь на мгновение. Предчувствуя скорую победу – ведь их было как минимум втрое больше, чем солдат Тулла, – узипеты с копьями наготове бросились вперед. Лохматый выбрал в качестве будущей жертвы Тулла. Противно осклабившись, он выкрикивал какие-то ругательства. Его руки были толсты и крепки, как дубовые сучьи. У Тулла пересохло во рту. Один удар копьем – будь то по щиту или по обнаженной части тела, – и ему конец.

– Твоя мать сношалась с медведем? – выкрикнул он на германском наречии, надеясь, что подобрал правильные слова. – Или оба твоих родителя были животными?

Физиономия узипета исказилась яростью. Он ринулся на Тулла. Тот, в свою очередь, согнул левую ногу в колене и перенес весь свой вес на щит. Пригнув голову, осторожно выглянул из-за края щита и за миг до столкновения пронзил противника мечом, вложив в удар всю свою силу. Узипет издал приглушенный крик боли, однако и сам Тулл от столкновения с ним зашатался и повалился назад, сначала сев на пятую точку, а потом упав навзничь. Он скорее почувствовал, чем увидел, что варвар рухнул на него сверху и придавил своим весом. Тулл не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, разве что правой рукой, в которой он по-прежнему сжимал меч. Недолго думая, он пронзил варвара еще раз. Раздался стон, и по руке потекло что-то горячее. Тулл же продолжал наносить удары – до тех пор, пока пальцы не устали сжимать костяную рукоятку меча. Не уверенный в том, что узипет мертв, однако по-прежнему придавленный его весом, центурион не мог подняться. Вместо этого он распластался на земле и закрыл глаза.

Его уши тотчас наполнил шум схватки: голоса воинов, глухие удары щита о щит, крики боли. Игральная кость в его сознании вращалась все медленнее и медленнее и наконец остановилась.

– По-моему, центурион жив, – раздался чей-то голос.

Тулл к собственному удивлению почувствовал, как варвара столкнули на землю, а в следующий миг над ним склонилась уродливая физиономия Фенестелы.

– Отдыхаем, центурион?

Тулл не знал, что на это ответить.

– В некотором смысле.

– Ты ранен?

– Скорее, мне не хватает воздуха.

Тулл позволил опциону поднять себя на ноги. Оглядевшись, он понял, что узипеты снова отошли. В его распоряжении осталось девять легионеров, плюс он сам и Фенестела. По ту сторону палисада по-прежнему царила тишина. Хотя ряды варваров тоже поредели, их было более двух десятков. До ворот же осталось шагов тридцать.

Фенестела хмурым кивком указал на ворота.

– Так близко – и так далеко. Вряд ли мы сможем…

От отчаяния в голове Тулла родилась безумная мысль.

– А я говорю, что сможем. Если двигаться быстро, то им не выстоять против клина.