В сотне шагов от первого строения они наткнулись на первое мертвое тело. Судя по налипшей на сандалиях грязи и поношенной тунике, лежавший ничком на земле мужчина был жителем деревни.

Когда солдаты пробегали мимо, от красного пятна между лопатками взлетел рой потревоженных мух. После этого трупы стали попадаться на каждом шагу: мужчины, женщины, дети. Узипеты не пощадили никого: ни старых и увечных, ни домашних животных. Рядом с мертвым мальчиком лет четырех Тулл увидел щенка с размозженной головой. Он в омерзении отвернулся, но, увы, подобные жуткие сцены встречались на каждом шагу. Их было слишком много, чтобы не замечать их. Однако самая страшная участь постигла женщин. Узипетам было все равно, кто перед ними: беззубые старухи или девочки, у которых еще даже не было первых месячных. Все до одной были изнасилованы и лишь потом зверски убиты. Задранные юбки скрывали ужас, наверняка написанный на их лицах. Но зияющих ран и испачканных кровью бедер было достаточно, чтобы к горлу Тулла подкатил комок тошноты.

– Убивайте! – крикнул он, выпуская из клетки зверя мести. – Убивайте!

– Убиваем! – заревели в ответ солдаты. – Убиваем!

Они уже ворвались в деревню, когда в дверях одного из домов показался взъерошенный, заспанный узипет. Тулл со звериным рыком бросился вперед. Узипет, растерянно моргая, застыл на месте, и в следующий миг гладий Тулла пронзил ему брюхо с такой силой, что его лезвие вышло из спины. Узипет издал истошный вопль, звоном отдавшийся в ушах Тулла, и центурион выдернул меч. Обычно при ударах такой силы клинок застревал в позвоночнике. Ему крупно повезло, что меч вышел обратно довольно легко, равно как и в том, что три других узипета в доме были пьяны не меньше, чем их умирающий соплеменник.

Ворвавшись в дом, Тулл ногой ударил одного в лицо, второго же, когда тот попытался встать, огрел по голове железным ребром щита. Один особо прыткий легионер буквально наступал ему на пятки. Когда Тулл развернулся, чтобы точными ударами в грудь убить тех двоих, которых он оглушил, один из его солдат ловко отправил к праотцам третьего узипета. Удар. Рывок. Во все стороны брызнули фонтаны крови. И снова удар. Рывок. И снова кровь. Тулл как раз собрался прикончить свою первую стонущую жертву, когда в открытую дверь увидел мальчика и его мертвого щенка. Перешагнув через раненого узипета, он процедил сквозь зубы:

– Пусть эта мразь подыхает сама.

Снаружи его ждали восемь легионеров. Другие, как он и предполагал, разбрелись кто куда. Вокруг царил хаос. Рядом с тлеющим костром, в кольце доброй сотни римлян, сидели около двух десятков заспанных узипетов. Все как один умерли, протянув руки за своими копьями. Тех, которые крепко спали, ждала та же участь. Солдаты принялись выбивать дощатые двери. Те трескались и разлетались щепками: внутри слышались истошные вопли. Это узипеты, просыпаясь, находили свой конец на остриях римских мечей.

Несколько домов были приподняты над землей на четырех деревянных сваях. Когда кто-то из легионеров обнаружил в мастерской топоры, они отыскали дом с узипетами внутри и, велев своим хохочущим товарищам не выпускать их наружу, принялись рубить сваи. Дом заходил ходуном. Узипеты попытались выбраться наружу по лестнице рядом с дверью. Двое тотчас встретили свою смерть, остальные забились назад в дом. Еще несколько взмахов топора, и первая свая рухнула; за ней последовал и весь дом. Те узипеты, что еще были живы, попытались выбраться из обломков, однако их под всеобщее улюлюканье тотчас прикончили поджидавшие снаружи легионеры.

Эта тактика оказалась такой успешной, что ее применили к остальным «избушкам на курьих ножках». Что и говорить, тактика жестокая, но Тулл не стал вмешиваться. То, что он увидел в деревне, наполнило его таким омерзением, что ему было наплевать, скольких узипетов они убьют. Куда важнее для него были жизни его собственных солдат. Надо сказать, что раненых было мало. А вот пленников – приличное количество. Сколько именно, Тулл еще не уточнил. Пусть пока солдаты отведут душу, омывая свои мечи варварской кровью.

Впрочем, не всех узипетов удалось прикончить с такой легкостью. Когда со стороны реки начали подниматься клубы дыма – это горели лодки узипетов, – варвары, сбиваясь в кучки, попытались вырваться из окруженной римлянами деревни. Разумеется, у них ничего не получилось, но этим дело не кончилось. Спустя какое-то время к Туллу подошел его опцион Фенестела. Лицо опциона было забрызгано кровью, что отнюдь не прибавляло красоты его и без того уродливой физиономии. Впрочем, сам он был жив и здоров, чему Тулл был искренне рад.

– В чем дело?

– Туберон приказал нам загнать как можно больше узипетов внутрь частокола. По его словам, это самое удобное место, где их можно разом прикончить. Беда в том, что мародеров это почему-то не слишком напугало. Они даже закрыли ворота изнутри. Мы уже потеряли пять или шесть солдат, пытаясь пробиться внутрь.

Тулл выругался.

– И сколько их там, по-твоему?

– Человек пятьдесят. Может, больше.

– Ты видел Болана и Арминия?

– Солдаты Болана зачищают прямоугольник слева от нас. Арминий, когда я видел его в последний раз, разговаривал с Тубероном.

«И как это я не предупредил трибуна, что узипеты могут превратить палисад в оборонительное сооружение?» – мысленно попенял себе Тулл.

– Сколько солдат в твоем распоряжении?

– Пятнадцать из нашей центурии. Они следят за воротами.

– Бери их и одного трубача. Окружите палисад. Я соберу пару центурий и приду вам на помощь.

Фенестела нахмурил брови.

– Тебе хватит одного трубача, центурион?

– Марш отсюда! – рявкнул на опциона Тулл и одарил его колючим взглядом.

– Понял, – ответил Фенестела и посмотрел на девятерых солдат Тулла. – Вы слышали, что вам сказал центурион, плоскостопые болваны? За мной! – С этими словами опцион побежал туда, откуда пришел. Солдаты поспешили следом.

Тулл велел трубачу протрубить сбор, но не слишком громко. Он не хотел сеять панику среди солдат, что разбрелись слишком далеко. Вскоре перед ним уже стояли два центуриона, несколько младших офицеров и более сотни легионеров. Тулл быстро объяснил, почему призвал их к себе. Его слова были встречены с воодушевлением.

Еще пара центурий была с Тубероном у палисада. Насколько мог судить Тулл, удача пока еще не улыбнулась трибуну. Рядом с воротами лежали несколько мертвых легионеров. Не хотелось бы, чтобы к их числу прибавились его собственные солдаты. Запершиеся в палисаде узипеты, похоже, не желали складывать оружие.

Приказав солдатам построиться рядом с Тубероном, Тулл пошел взглянуть, что, собственно, происходит.

Туберон отчитывал Болана. Тот стоял как оплеванный. Арминия нигде не было видно.

– Ты привел с собой свежие силы, – сказал Туберон. – Отлично.

– Да, трибун, почти две центурии.

– В таком случае во время следующей атаки мы возьмем ворота штурмом. Там, на земле, лежит пять лестниц. Если принести еще столько же, этого количества будет достаточно.