Александр Воронцов в идейном отношении от младшего брата не отличался ничем и тоже на дух не переносил французов вообще и «смутьяна Бонапартия» в частности. А при этом в 1802–1804 годах занимал пост государственного канцлера, обеспечивая России тот «оборонительный» союз с Англией, который выходил России и русскому народу только боком.

УЖЕ «индийская» антианглийская линия Павла предрешала его трагическую судьбу. Недаром 12(24) марта 1801 года, в первый же день своего царствования, Александр подписал экстренную депешу: «Господину генералу от кавалерии Орлову 1-му. По получении сего повелеваю Вам со всеми казачьими полками, следующими ныне с Вами по Секретной экспедиции, возвратиться на Дон и распустить их по домам».

Предписание Орлову стало, собственно, первым государственным актом нового императора — факт вполне разоблачительный, из которого уши Витворта торчали, как шило из мешка.

Однако далеко идущие североамериканские планы Павла явно тоже оказались тем «прегрешением», которое Лондон поставил ему в окончательный «общий счёт». Мы привычно видим причины устранения Павла в его намечавшемся союзе с Бонапартом, в его жёсткой политике по отношению к высшему дворянству, в его «сумасбродствах», в доверии к Алексею Андреевичу Аракчееву — фигуре неоднозначной, но тоже более оболганной, чем отрицательной… Однако мы совершенно не принимаем во внимание как одну из причин заговора против Павла интерес императора к Русской Америке.

И, пожалуй, зря!

В марте 1799 года царь поручил Воронцову — ещё послу — сделать официальное представление британскому кабинету по поводу «замашек аглицких промышленников» на русских американских берегах. Российскому послу был направлен специальный рескрипт и донесение сподвижника Шелихова — Баранова от 7(18) июня 1798 года, где указывалось: «Пришельцы аглицкой нации весьма силятца утвердить в соседстве наших занятий свои мочи и права разными образами и знаками, раздавая всюду, где ни пристают, медали, а притом порох, свинец и ружья ко вреду нашему променивают не закрыто и щедро».

Павел направил в Лондон и карту русских владений в Америке — этот факт прошу запомнить на будущее! Иными словами, свои «американские» планы русский император обозначил вполне определённо, и они были нестерпимы для лондонских друзей жителя улицы Мэнсфилд… Начинающийся «индийский» поход Павла стал непосредственной причиной, требующей немедленного устранения русского царя. Однако в стратегической перспективе, которую в Лондоне видеть умели, Русская Америка, развиваемая Павлом, представляла бы собой не меньшую геополитическую угрозу англосаксонским тихоокеанским планам, чем угроза утраты Индии.

Выше сказано «англосаксонским», а не просто «английским» планам вполне сознательно и с умыслом. В реальном масштабе времени российские владения в Америке мешали удовлетворению — пока что — лишь английских политических аппетитов. Однако вдоль североамериканского побережья Атлантического океана, глубоко вдаваясь на запад в глубь континента, ещё в екатерининские времена возникла вторая англосаксонская держава, и её территориальные и политические аппетиты грозили разрастись в будущем до тех же планетарных масштабов, что и аппетиты Британии.

В знаменитом романе Дюма-отца «Сорок пять» король Генрих Наваррский — будущий французский король Генрих IV говорил шуту Себастьену Шико:

— Я честолюбив, но лишь пока сижу в кресле. Стоит мне встать, и я уже ни к чему не стремлюсь…

На что умница Шико замечал:

— Помилуй бог, сир!.. Это стремление заполучить то, что находится под рукой, очень напоминает Цезаря Борджиа, он составлял себе королевство, беря город за городом и утверждая, что Италия — артишок, который нужно съедать листочек за листочком…

Но куда там было даже коварному Борджиа до стопроцентных янки! Они — территория за территорией — в срок менее ста лет «съели» целый континент от океана до океана! Провозгласив независимость от Англии 4 июля 1776 года и закрепив за собой исходные позиции по Парижскому договору 1783 года с Англией, только-только образовавшиеся Соединённые Штаты:

— в 1803 году купили у Франции Западную Луизиану;

— в 1818 году вынудили Испанию уступить им Флориду;

— вынудили Англию в том же 1818 году уступить на севере земли, вошедшие позднее в состав штатов Миннесота и Южная Дакота;

— с 1840 года начали захваты территории Мексики, включая Калифорнию;

— в 1846 году аннексировали Техас;

— по англо-американскому соглашению в 1846 году отхватили у Англии Орегон…

И это — не считая «покупок» по мелочам, вроде отспоренной у Англии в 1842 году территории северного Мэна или покупки у Мексики в 1853 году посланником США в Мексике Джеймсом Гадсденом за 10 миллионов долларов 120 тысяч квадратных километров территории в районе рек Рио-Гранде и Колорадо.

А в 1867 году Америке предстояла и ещё одна крупнейшая её «покупка» — «покупка» Русской Америки…

Впрочем, в последней четверти XVIII века до всех этих «покупок», захватов и аннексий дело ещё не доходило, и до западного побережья американского континента США не добрались, не имея на то ни сил, ни мало-мальски значительного военно-морского флота. А вот к началу XIX века в северо-западной зоне Тихого океана развивалась не только английская, но уже и американская экономическая экспансия, ибо эта зона была богатейшим источником, прежде всего, ценной пушнины.

Промышлять в тех водах англосаксы могли и промышляли, но — без устойчивой правовой основы или вообще пиратствуя, поскольку территориальная экспансия и для Англии, и для США была здесь заказана. Аляска, как и уходящая на восток и юг от неё тихоокеанская континентальная полоса, как и острова и островные гряды, официально принадлежали России. Это и подчёркивал Павел, высылая бриттам карту русских владений в Америке.

В то же время масштабы освоения Россией её заокеанских владений были пока что относительно скромными, контроль над ними был затруднён, и будущая судьба этих владений, как и будущая юрисдикция России над ними, находились вообще-то под вопросом, если бы верховная российская власть дала слабину.

Павел, воцарившийся на российском престоле, — это укрепление России на её американских тихоокеанских рубежах при очень возможном дальнейшем продвижении американских российских владений далеко на юг континента. А в Вашингтоне уже строились планы нарастающего расширения территории США с выходом на Тихий океан как раз в той полосе, куда раньше Соединённых Штатов могла выйти Россия.

Если же Павла на российском престоле не станет — смотришь, нет в перспективе даже той Русской Америки, которая имелась к началу XIX века! Не говоря уже о той, которая могла бы при укрепившемся Павле и ещё расшириться.

Соответственно, живой, здравствующий и царствующий Павел был опасен не только для Англии, но и для США. Поэтому лишь на первый взгляд нет оснований предполагать хотя бы косвенное отношение к организации заговора против Павла, кроме маститого Лондона, ещё и юного Вашингтона. При внимательном же анализе дополнительная «американская» версия — даром что она ранее никогда и никем не выдвигалась — выглядит вполне правдоподобно.