– Жди… Немного осталось… – уговаривал себя майор, от волнения встав с «Антика» и слоняясь от стены к стене. И уговорил.

Генерал ворвался в кабинет подчиненного первым. Судя по его лихорадочно блестящим глазам, возможность лично поучаствовать в настоящем деле не подворачивалась бывшему оперативнику достаточно давно. И вспомнить молодость ему оказалось приятно.

– Жаль, ты не полетел! Когда я понял, что он заглушил наши захваты, решение пришло немедленно – брать «физикой»! Правда, ты меня опередил… Внесите арестованного! – Сделав шаг в сторону, Меррдок проводил взглядом летящее в полуметре над полом тело и ухмыльнулся: – А что так нежно-то? Можно было отключить антиграв и тащить его волоком… Небось, не приходилось чувствовать такого удовольствия?

– Приказа не было, господин генерал! – поедая начальство глазами, рявкнул один из двух совершенно одинаковых танков и, отключив поле, дал Остину рухнуть на пол.

– Молодец! – расхохотался генерал. – Оставьте его тут и можете быть свободны. Отставить! Ждите во флаере моих распоряжений. Кстати, чтобы вам не было скучно, могу порадовать – файлы с вашими личными делами я уже получил… Готовьтесь к переводу…

– Спасибо, господин генерал! – в два голоса гаркнули офицеры и, отдав честь, как на построении, вылетели из кабинета.

Как Лоуренс и ожидал, подключиться к комму Николя ему не удалось – на имплантате стоял такой мощный блок, что перед тем, кто его придумал, нужно было снять шляпу. Попытка допросить Остина тоже не дала особого результата – пытавшегося впасть в кому арестованного автоматически отправили в стазис. Дожидаться новых идей и решения генерала.

– Мда. Тупик… – злобно пнув распластавшееся у его ног тело, зарычал Меррдок. – И что мы будем делать с этим ублюдком? Близок локоток, а не укусишь! Идеи есть?

– Одна. Хамская донельзя… – кивнул Лоуренс.

– Ну? – нетерпеливо притопнул генерал.

– Что вы слышали про проект «Полигон»?

– Даже и не припоминаю… – Меррдок отключился, просматривая записи своего комма, а минуты через две расстроенно признался: – Чушь какая-то. Семнадцать упоминаний в разговорах. Ничего конкретного, одни непроверенные слухи.

– В общем, то, что система работает, я знаю точно… – ухмыльнулся Гирд. – Тот, кто ее проектировал и обкатывал – мой очень хороший друг. Может, имеет смысл попросить его об одолжении? Ловите данные, которые есть у меня. О том, на что способен этот самый «Полигон».

– Серьезная машина. Нам бы такую… А твой друг – сотрудник СВБ? – задал встречный вопрос генерал, внимательно прочитав полученные данные.

– Угу… – кивнул майор. – Но, если грамотно замотивировать просьбу, думаю, что он мне не откажет… Правда, придется придумывать легенду для его начальства и потерять клиента…

– В смысле? – не понял Меррдок.

– Ну для того, чтобы это тело попало в их спецлабораторию, надо, чтобы оно проходило по какому-нибудь делу от третьей категории и выше. Если мы его подставим под их текущие разработки, то увидеть его не удастся – СВБ законопатит его так далеко, что черта с два доберешься…

– А что это даст нам?

– Мой друг потом передаст мне файл с результатами допроса и весь объем информации, который удастся скачать с комма…

– Ну у тебя и связи, гений ты наш доморощенный… – улыбнулся генерал. – Занимайся… Считай, что санкцию ты получил.

Захват «Солнечного ветра» прошел буднично и без всяких проблем: коды доступа на яхту, имевшиеся у Кайма, отменить никто не догадался, поэтому через три минуты после того, как «пролетавший мимо» «Гепард» внезапно резко изменил курс и пришвартовался к ее шлюзу, троица беглецов оказалась на борту. Мало того, как оказалось, пилот яхты, лейтенант Вигги Штайн, получил прямое и недвусмысленное указание оказывать Вердену помощь в ЛЮБОЙ ситуации. Так что, намертво закрепив на причальной пятке «Искорку», Вигги откорректировал центр тяжести корабля и, предложив гостям отправиться по каютам, занялся предстартовыми тестами.

– Я останусь тут… Можете занять мою каюту… – буркнул капитан Кайм, и на комм Элли тут же упала схема корабля, на которой было обозначено местонахождение предоставленного им помещения. – Кстати, имейте в виду, что до момента прыжка «Солнечный ветер» разгоняется всего за три часа двенадцать минут. Не забудьте принять компенсатор…

– Ого! – восхитился Рейг. – Хорошие движки… Мне нравятся.

…Ввалившись в каюту Вердена, девушка присела на краешек кровати и вдруг поняла, что безумно устала от постоянного стресса, в котором она жила с момента вылета с Солисса. Захотелось уткнуться лицом в подушку и поплакать. Зажмурившись, Элли тяжело вздохнула и вдруг ощутила прикосновение рук оказавшегося прямо перед ней Рейга: почувствовавший ее состояние мужчина нежно взъерошил ей волосы.

Притянув его к себе, Элли уткнулась лицом в его живот и затихла: желание разрыдаться медленно отступало куда-то далеко-далеко, а вместо него ее сознание медленно поддавалось подступающему к нему сну…

– Не надо меня усыплять, ладно? – сообразив, что вот-вот вырубится, попросила она. – Знаешь, я понимаю, что мешаю тебе заниматься расчетами, но…

– Прости… – Рейг встал перед ней на колени, заглянул в ее глаза и ласково улыбнулся.

– А…

– С удовольствием…

…Пальцы Рейга, разминавшие ее стопу, обжигали своими прикосновениями – зная, что скоро они двинутся по ее ногам вверх, девушка сходила с ума от предвкушения и еле сдерживалась, чтобы не поторопить любимого и такого желанного мужчину. Впрочем, он и сам прекрасно знал, что с ней происходит: каждое его прикосновение настолько точно совпадало с ее желаниями, что для того, чтобы оказаться на грани, за которой она обычно теряла способность что-либо соображать, потребовалось совсем немного времени. Лежа на спине с закрытыми глазами, Элли с трудом понимала, что и как делает Рейг: казалось, его руки и губы одновременно прикасаются к ее губам, шее, груди, пальцам, бедрам, заставляя все ее тело трепетать от счастья. Мелькнула мысль о прямом подключении, но ощущение того, что и ее чувства вот-вот и так станут запредельными и выдержать еще и накал ощущений мужчины она не сможет, заставило девушку отогнать ее подальше. А когда Рейг, оказавшись сбоку, нежно прижал ее к себе, девушка прогнулась в пояснице и застонала…

…Способность соображать вернулась к Элли тогда, когда ее тело отказывалось реагировать на ласки – каждая его клеточка получила ровно столько, сколько могла, и теперь не желала ничего, кроме того, чтобы ее оставили в покое. С трудом перевалившись на бок, девушка заглянула в полные любви и нежности глаза Рейга и грустно пробормотала:

– Знаешь, милый, меня посетила странная мысль! После того, что я чувствую с тобой, вся остальная жизнь мне кажется какой-то серой, мелкой и… не жизнью даже… После такого мне было бы не страшно умереть… Все равно ничего лучше я уже не почувствую… Мне… грустно…