– Насколько я знаю, решили не затягивать, так что уже сегодня в замке соберется весь цвет… кхех… местного высшего общества.

– Так быстро? – не поверила я.

– А тут всегда так, – отмахнулась Эврида. – По всей стране – куча порталов, так что не нужно рассылать приглашения заранее, достаточно одного дня, а знать конечно же бросит все дела, лишь бы засвидетельствовать королю свое почтение.

Я промолчала и не стала рассказывать Эвриде, как происходили подобные торжества в Алерайде. Для начала папа долго ругался с мамой, а она настаивала на проведении хотя бы празднования Дня схождения бога на землю, когда он принес людям огонь, облегчив тем самым их жизнь. Этот праздник отмечали по всей стране, как и во многих других соседних королевствах, но папа вечно бурчал, что День Огня – семейный праздник и его нужно отмечать в тесном кругу. Потом недели три родители согласовывали траты из казны: король пытался сократить расходы, а мама – устроить что-то более грандиозное, чем скромный ужин.

Мы с сестрами могли понять и маму, и папу, но понимать папу получалось чуточку лучше. Почему-то за год ее величество забывала, что приезжающие на один день гости обычно задерживаются на несколько недель, а то и месяцев, уничтожая запасы в замке.

Особенно яркой персоной на таких мероприятиях оказывалась тетушка Анибель. В столицу она приезжала заранее, даже не получив приглашения, селилась в ею лично выбранных покоях, голосила каждое утро, если чай успевал остыть по дороге с кухни, долго и со вкусом рассказывала о своей юности в столице, о замужестве, детях и захолустных буднях, а уезжая, умудрялась увезти с собой вещей больше, чем доставили слуги. Как-то раз ей даже почти удалось вывезти из замка гостиный гарнитур, заказанный мамой и установленный в одной из малых столовых за день до ее отъезда.

Памятуя о тете Анибель и других наших и не наших родственниках, каждый День Огня я начинала с добродушного стона: «Черт! Опять этот день настал!» Но почему-то упомянутый темный господин не спешил к нам в гости, хотя, судя по сборищу, его свита к нам прибывала в полном составе.

– Тогда нужны те платья, которые для меня сшили, – вслух подумала я. – Мы ведь вчера ничего не взяли.

– Уверена, их доставят, – отмахнулась лошадница. – В Берси слуги вышколенные. Сама не заметишь, как все переправят.

Я согласно покивала и попросила:

– А расскажи мне об остальных моих родственниках.

Эврида улыбнулась в ответ на мою просьбу и задумчиво пробормотала:

– Что же тебе сказать? Я не настолько тесно общаюсь с королем и принцем Дунканом, чтобы делать о них какие-то выводы. В меру властные, в меру самовлюбленные, а дальше – по стандартному списку.

Я слушала джирганниру, улыбалась и кивала, но всецело доверять ее словам не собиралась. Как и у каждого человека, у Эвриды вполне могли быть свои мотивы, чтобы выставить события в том или ином свете. И если я о них не знаю, то это не значит, что их нет!

– Принцесса Абения – милая скромница, – продолжила рассказывать Эврида. – Не представляю, как она с Дунканом уживается. Или он с ней… Абения такая нежная, как цветочек полевой, но под сладкой оберткой скрываются острые ядовитые шипы. С младшими принцами я вообще вижусь только вот на таких мероприятиях. А Эмили…

– Мы с ней встречались.

– Этой девице ни под каким видом не одалживай денег! – хмуро предупредила Эврида. – Эмили милая и добрая лишь тогда, когда это ей выгодно. Она даже может давить на жалость, но с ней лучше ухо держать востро. Так что не верь ей.

«Как и всем!» – хмыкнула я про себя.

– Что ж… – Эврида прислушалась к звону внизу и вскочила. – Мне пора, нужно успеть спрятаться от Эвеса, пока тот еще не начал меня разыскивать.

– А где он сейчас? – хмыкнула я.

– Так они с Заком заперлись и что-то обсуждают… – протянула лошадница.

Зак задумчиво поболтал остатки кофе на дне, скривился, рассматривая получившуюся жижу, и отставил чашку обратно на блюдце, раздумывая, позвать ли слуг, чтобы принесли еще бодрящего напитка, или немного подремать в кресле. Дома, в столице, принц чувствовал себя почти в безопасности, а усталость и долгие выматывающие разговоры брали свое.

«Нападет кто-нибудь, так даже и не замечу», – хмыкнул Леож, вытягивая ноги.

– Привет.

Голос он узнал мгновенно и едва подавил привычную гримасу отчаяния, которая возникала на лице Зака каждый раз, когда он оставался один на один с Абенией.

«Что тебе здесь понадобилось, зефиринка?» – хмуро подумал Леож, открыл глаза и посмотрел на принцессу. Но не стал утруждать себя соблюдением приличий и все так же остался полулежать в кресле.

«Обойдется!»

Девушка, одетая в розовое платье, величественно неся себя, прошествовала к креслу напротив Закари и чинно в нем устроилась. После чего, немного оттопырив пальчик, позвонила в колокольчик.

Зак смотрел на Абению и подавлял в себе раздражение. Как и всегда.

Абения выглядела и вела себя, как большая фарфоровая кукла. Скрытое за толстым слоем белил личико, припудренные и без того светлые волосы, бледно-розовое платье, украшенное кружевом и расшитое бантиками. Принцессу хотелось подхватить двумя пальцами и пристроить на каминную полку.

«Или отправить в камин!» – подумал Леож, наблюдая, как жена Дункана отдает приказы служанке. Помогать Абении и заводить с ней милую беседу принц не собирался.

Первый раз молодые люди встретились на приеме во дворце, куда родители привели тогда еще совсем юную Абению. Она выглядела почти так же, как и теперь, только не пользовалась пудрой, улыбалась и отчаянно флиртовала со всеми.

Абения была настолько уверена в своей красоте, что не сомневалась в скорой выгодной партии. Так ее научили родители, дав понять, что происхождение и красивое лицо сделают за нее всю работу.

Даже на секунду у Абении не возникало мысли, что принцы королевства не собираются драться друг с другом за ее руку и сердце. Абения картинно вздыхала, стреляла глазками и надувала губки, посматривая на тогда еще свободных Дункана и Эвеса. Зака, естественно, она в качестве кандидата не рассматривала: принц в то время еще не достиг совершеннолетия, да и слава о его магическом даровании передавалась из уст в уста.

Сам Леож так же не жаловал Абению, но совсем по иным причинам. Как-то так сложилось, что он всегда сильно недолюбливал подхалимов и обманщиков. А принцесса врала. Врала в открытую, не боясь, что ее обман будет раскрыт.

Зак спокойно воспринимал юных прелестниц, которые пытались добиться внимания его братьев. Большинство девушек были неопытны в придворных интригах и поэтому пытались очаровать принцев лишь с помощью внешности. Абения же коварно отваживала соперниц, пуская слухи и пороча репутации.

И ее игра оправдалась. Дункан сделал Абению законной супругой и принцессой, не помышляя даже, какой зверь притаился за маской сладкой розовой куклы.