Вчера у меня так ужасно болел зуб, что в 22.00 я отправился в пункт первой медицинской помощи и попросил там удалить зуб при свете бензиновой лампы. К сожалению, это не сработало, но мне дали какой-то чудо-порошок, что помог мне дожить до утра. Мне нужно отправляться в Щигры, но я не могу ехать, пока обстановка здесь не успокоится.

Сейчас все время, днем и ночью, постоянно объявляется тревога. Довольно часто русские наступают целыми толпами. Иногда речь идет лишь о разведывательной группе, иногда тревога оказывается ложной; последнее происходит, когда кто-то из часовых из своего легкого пистолета-ракетницы выстреливает зеленую ракету вместо белой или свистящую ракету, открывая стрельбу, не проверив, чем он ее зарядил. Я бываю готов застрелить такого идиота, особенно если это происходит ночью, но, к сожалению, не могу в такой момент ехать. Это то, чему нас учили, когда мы были новобранцами. Многое, а фактически большинство вещей ты можешь узнать лишь на своем опыте, в повседневной муштре или ползая на брюхе, получая наказания и лишаясь увольнений. К сожалению, нет никакой возможности обучать на войне.

Воскресенье, 4 января 1942 г.

Нам снова предстоит смена позиций. Несколько километров направо, где мы должны сменить 2-ю роту, которая, в свою очередь, отправится еще дальше к правому флангу. Мы обнаружили, что условия жизни здесь не так уж плохи, каждое подразделение живет в своем собственном домике. Гражданские тоже все еще здесь, что является для нас большим подспорьем. В Ивановке я завел прекрасного пса, который целыми днями, а может быть, и неделями лежит в сарае. Я назвал его Иваном. Он дважды убегал от меня, но мне всегда удавалось поймать его снова.

Надеюсь, что мы останемся на этих квартирах на всю зиму. Мы с удовольствием окопались бы здесь. Этот участок фронта тоже нельзя назвать самым худшим; пусть русские попробуют прийти и атаковать нас здесь – они увидят, что из этого получится!

Сегодня я сбрил свою бороду, которую отрастил «в знак протеста». Не мог больше смотреть на себя.

Сегодня командир внес мое имя в списки представленных к Железному кресту 1-го класса!

Только что узнал, что для всех военнослужащих отпуска отменены. Возможно, начинается развертывание для нового наступления. В то же время мы не теряем надежды, что нас сменят. Я ожидаю, что это должно произойти примерно в конце марта.

Вот уже несколько дней мы переживаем грандиозную снежную бурю. Термометр часто падает ниже отметки 43 градуса ниже нуля (по Цельсию). Совершенно невозможно вообразить, как выживают наши посты прослушки, что часто расположены впереди на высотах, продуваемых ветрами и снегами, а также разведывательные дозоры, которым приходится целыми ночами бродить по окрестностям по абсолютно безлюдным территориям.

Время теперь работает на нас. Каждый день прибывают новые резервы, сосредоточиваются новые подразделения (до нас они не добираются!), поэтому теперь уже в случае прорыва русских такой общей паники, как раньше, не будет. С каждым днем все более упорными становятся слухи о том, что в марте нас должны сменить и перебросить на юг Франции. Недавно об этом говорили даже во время чаепития у командира. Март! До него осталось всего восемь недель.

Эта зима выдалась чрезвычайно суровой. И так может продолжаться еще добрых шесть или восемь недель. Это просто чудо, как умудряются при этом работать люди, ответственные за тыл и боеприпасы. Ни одна машина не может выехать отсюда в Щигры – а это всего в 7 км. И ни одна конная повозка, потому что животные тонут в сугробах по самый крестец. И сани тоже не могут проехать. И все же до нас доходит все необходимое. Не всегда действует даже железнодорожная линия между Курском и Щиграми, но снабжение работает, как хорошо смазанный часовой механизм. Снова чудо немецкой организации в действии! И все же я хотел бы знать, увидим ли мы когда-нибудь что-либо из зимнего обмундирования: меховые и шерстяные вещи и т. д., которые присылают люди из дома. На самом деле нам удалось вплоть до этого момента вполне благополучно пережить зиму. Если обстановка резко не ухудшится, мы переживем ее и дальше.

Если бы кто-то сказал мне летом, что нам придется провести зиму в России, я ответил бы ему, что он сумасшедший. Мы, танковая дивизия, которая все это время находилась на фронте, лишившись машин, будет всю зиму обороняться? Я бы поставил все, что угодно, что такого просто не может быть.

И вот почти закончился февраль, практически подошла к концу зима, а мы все еще здесь! Более того, мы чудесным образом продержались и держимся сейчас. Холод больше не является для нас проблемой, мы привыкли к нему. 38 градусов или 40 градусов ниже нуля? Это ничто. Хуже всего было, когда температура упала до 43 градусов ниже нуля.

Два отступления, которые нам пришлось пережить, были очень паршивыми, но теперь мы лучше можем понять моральный дух русских, которые могут преодолевать сотни километров, часто не имея продовольствия, иногда без всяких гарантий, что снова не окажешься в кольце. Мы же откатились назад на 40 км и совершенно отчаялись. А теперь уже недели, как мы прочно стоим на месте – фронт стабилизировался.

Теперь установились ветер, дождь и пришло тепло. Пока еще не конец зимы, но это знак того, что весна уже недалеко. И тогда мы снова покатимся дальше на восток. Останемся ли мы с остальными, пока неясно, но, кто бы это ни был, мы или кто-либо другой, врагу будет дан бой, он будет окружен, разгромлен, уничтожен. Пусть Сталин и Ко ждут весны с ужасом. Для них это будет началом конца.

Англия падет. Давно уже фюрер сделал это пророческое заявление. Разве эти дни не лучше, чем другие, подтверждают эти два слова? Филиппины, Гонконг, Сингапур, Бирма, Борнео [Калимантан], Ява, Целес [Сулавеси], Суматра! Империя трещит по швам, разваливается на части. Падет все королевство. А национал-социализм – нет. Так легли карты. Что здесь может значить то, сменят нас или не сменят и мы примем участие в дальнейшем наступлении? Победа должна быть за нами. Все мы должны послужить этой цели – все до последнего человека!

У нас здесь есть собственная прирученная партизанка – девочка-горничная, которая приходит каждый день в 8.00 и работает до 17.00. У нее никогда прежде не было столько продуктов, которые она получает на нашей кухне.

Сегодня пришел приказ об эвакуации гражданского населения – на неопределенное время. Наверное, кому-то наверху пришла в голову светлая мысль, что если гражданское население останется здесь, то мы сожрем все продовольствие в округе.