— Вы совершенно уверены, что выстрелили именно из этогооружия?

— Да, ваша честь.

— Это значит, что из револьвера, в котором не хватает двухпатронов, было сделано три выстрела.

— Ваша честь, разрешите мне высказать свое мнение? —Гамильтон Бюргер тяжело поднялся с кресла. — Я думаю, что некто — мне нехотелось бы пока называть имя этого человека, — я думаю, что некто умышленноманипулировал уликами с целью ввести суд в заблуждение. Надеюсь, до окончанияэтого процесса нам удастся доказать свое предположение.

— Вы выдвигаете чрезвычайно серьезное обвинение, —проговорил судья.

— Да, ваша честь. Я был вызван в суд господином Страуномспециально для того, чтобы мы могли вдвоем разобраться во всей этой истории инаказать виновных.

— Насколько я понимаю, вы утверждаете, что эти улики былинамеренно сфабрикованы. Не объясните ли вы нам, господин Бюргер, как и когдапоявилась в дубе пуля номер три?

— Видите ли, у нас пока нет четкой картины происшедшего, —замялся Бюргер, — но, возможно, ситуация прояснится после того, как мистерРэдфилд выскажет нам свое мнение о пуле номер четыре.

— Что вы можете сообщить о пуле номер четыре? — повернулся кРэдфилду судья Киппен.

— На этот раз выстрел был произведен из револьвера той жемарки и калибра, что и в случае с номером три. Однако мы можем смелоутверждать, что это не был револьвер, представленный сержантом Голкомбом.

— В этом нет никаких сомнений?

— Никаких.

— Господин прокурор, — обратился к Страуну судья, — я думаю,вам следует снова поставить перед судом вопрос о привлечении револьвера вкачестве вещественного доказательства, и мы…

— Простите, ваша честь, — перебил его Мейсон, — прежде чемревольвер будет признан одной из улик, я хотел бы еще раз допросить мистераРэдфилда.

— Разумеется, мистер Мейсон, мы не собираемся лишать васправа задавать вопросы свидетелю, но должен предупредить вас: в сложившихсяобстоятельствах мы склонны считать, что револьвер должен быть включен в списоквещественных доказательств и передан на хранение суду. Таким образом, мне нехотелось бы больше ни слышать обвинение в адрес лиц, манипулирующих уликами, нитем более видеть, как кто-либо действительно ловко манипулирует фактами.

— Я полностью согласен с вами, ваша честь, — вежливопроговорил Мейсон. — Насколько я понимаю, суд позволяет мне побеседовать смистером Рэдфилдом?

— Да, — произнес судья и вдруг добавил: — В этом деле мнетоже многое кажется странным. Я согласен с мистером Бюргером: суд долженприложить все усилия для того, чтобы восстановить истинную картинупроисшествия.

— Вы правы, ваша честь, — согласился Мейсон, словно незамечая, что ремарки прокурора и судьи направлены именно против него. — МистерРэдфилд, — спокойно продолжал он, — когда вы получили револьвер, о которомсейчас идет речь, в барабане не хватало двух зарядов, не так ли?

— Именно так, сэр.

— Вам, как специалисту, несомненно знаком баллистическийтермин «подпись затвора»?

— Да, сэр.

— Что это такое?

— Это микроскопические отметины, оставляемые затвором нагильзе. Внимательное их изучение позволяет определить, какому именно револьверупринадлежит данная гильза. Эти следы появляются, поскольку газы, выталкивающиепулю вперед, одновременно толкают назад гильзу так, что она ударяется о затвор.

— Каждый затвор оставляет на гильзе свою, индивидуальную«подпись»?

— Очень часто именно анализ следов от затвора на гильзе даетвозможность установить, был ли выстрел произведен из данного конкретного оружияили нет.

— Пробовали ли вы исследовать с этой точки зрения две пустыегильзы, оставшиеся в револьвере, представленном сержантом Голкомбом?

— Конечно, нет.

— Почему?

— Видите ли, в этом нет никакой необходимости, — улыбнулсяРэдфилд. — Использованные гильзы остались в револьвере. Очевидно, что…

— По-моему, вы слышали, мистер Рэдфилд, — перебил егоМейсон, — как сержант рассказывал нам, что использованные гильзы вместе спулями были вынуты им из револьвера.

— Он сделал это для того, чтобы мы могли произвестиконтрольный выстрел.

— Где сейчас находятся использованные гильзы?

— В моей лаборатории.

— Ваша лаборатория далеко отсюда?

— Нет, сэр.

— Я бы предложил мистеру Рэдфилду, поскольку именно егозаключения позволили обвинению предложить револьвер в качестве вещественногодоказательства, провести экспертизу так называемых «подписей затвора»…

— Да, пожалуйста, господин адвокат. Я думаю, этот анализ незаймет много времени, — согласился Рэдфилд.

— Не могли бы вы заодно исследовать индивидуальныехарактеристики пули номер четыре, сравнив их с характеристиками пули, найденнойв теле жертвы?

— Зачем, мистер Мейсон? Я не вижу в этом никакой необходимости.Пуля номер четыре не имеет никакого отношения к этому револьверу.

— И все-таки, — настаивал Мейсон, — я попросил бы васпровести такой анализ. Возможно, пули номер один и номер четыре имеют междусобой нечто общее — это позволило бы нам взглянуть на события немногопо-другому. — Повернувшись к судье, Мейсон продолжал: — Я полагаю, ваша честь,что только тщательная экспертиза пуль и гильз даст мне возможность либосогласиться с предложением обвинения принять револьвер в качестве вещественногодоказательства, либо опротестовать это предложение.

— Я думаю, что и суд не может продолжать разбирательствоэтого вопроса, не ознакомившись с результатами экспертизы. Мы вновьсталкиваемся со случаем, когда суд, созванный слишком поспешно, вынужден делатьзаключения, основываясь на материале, который был собран без должнойтщательности и аккуратности.

Речь не должна идти о том, что защита имеет право на болееполное расследование — на это имеет право прежде всего сам суд. Суд желал быкак можно скорее получить выводы экспертов, и мне досадно только, что мы неимели возможности ознакомиться с ними раньше.

— Нам тоже интересно будет услышать эти выводы, — проговорилГамильтон Бюргер, — нам очень хочется знать, каким образом из револьвера, вкотором остались только две использованные гильзы, было произведено околочетырех выстрелов.

— Разве не очевидно, мистер Бюргер, — с улыбкой глядя напрокурора, произнес Мейсон, — что из этого револьвера никто не мог стрелятьчетырежды? Давайте будем опираться на факты. Я думаю, суду уже ясно, что в делебыли использованы по крайней мере два револьвера.