Боли больше не было, лишь что-то твердое неприятно уперлось в грудь. Это был каменный подоконник, через который она перевесилась и наблюдала за своим любимым. На заднем дворе замка он разбирал повозку с лекарственными травами. Весь день Дерек объезжал окрестные деревни, забирая собранные для лекаря травы и расплачиваясь с крестьянами микстурами и снадобьями, приготовленными его дядей.

Таская громоздкие тюки, он то и дело поглядывал на Венди, которая выглядывала из верхнего окна и дарила ему воздушные поцелуи. Ни усталость, ни хмурое небо не могли испортить ему настроения. Его любила самая лучшая девушка на свете, и счастью Дерека не было конца. Ему не терпелось обнять свою ненаглядную, но нужно было успеть разгрузить все тюки до дождя. В спешке он не заметил, как стоявшая на пригорке повозка с бочками ключевой воды сдвинулась с места. Набирая ход, она покатилась в сторону Дерека. Кто-то прошмыгнул через двор, бросив вороватый взгляд в сторону ничего не подозревающего сына лекаря, и скрылся в каретном дворе.

— Дерек! Берегись! — что было сил закричала Венди.

Тот обернулся и увидел несущуюся на него телегу. Отбежать он уже не успевал. Подпрыгнув, юноша завалился в отцовскую повозку и едва успел поджать коленки, как раздался страшный треск. Лежа на дне изуродованной повозки, Дерек увидел Венди, безжизненно свесившуюся из окна. Ветер раскачивал ее тонкие руки. Не обращая внимания на ссадины и ушибы, он ринулся вверх по лестнице. Из глубины каретного двора пара белесых глаз с ненавистью следила за соперником. Дерек поднял бесчувственную Венди на руки и исчез из окна.

Увидев запыхавшегося племянника с обмякшей девушкой на руках, эскулап тут же бросил свою ступку и склонился над помощницей кухарки.

— Что с ней, дядя?!

— У нее все признаки сквозного ранения в грудь, но я не нахожу раны!

До девушки доносились обрывки приглушенного разговора. Мужские голоса становились все сильнее, и вместе с ними сильнее становилась боль…

* * *

Вместе с болью вернулось сознание. Ника услышала испуганный голос мужа:

— Что с тобой?!

— Очень больно!

— Где?

— Слева. Не может же это быть инфарктом?!

Нет, это был не инфаркт. В тот вечер у нее впервые порвалось легкое. До этого дня они не подозревали, что при ее болезни бывает еще и такая напасть. Рентген подтвердил неутешительный диагноз пневмоторакса, и они снова оказались в больнице.

Случившееся напугало Ника, и она стала готовить почву для поездки домой.

— Нам просто необходимо навестить родных, чтобы они поняли, что мы от них всего в десяти часах лета, и убедились, что мы здесь не бедствуем.

— Может, подождем, пока ты окрепнешь и легкое заживет получше? — отговаривал Денис, не подозревая, что обессилевшая викканская воительница нуждалась в помощи родной природы.

Для нее это был поход за силой земли русской, совсем как в ее любимых сказках.

— Нет, милый. Поехали на праздники, когда все будут выходные!

Город детства встретил новогодней иллюминацией. Дух наступающего Нового года витал в морозном воздухе. Их сердца замирали в предвкушении долгожданного свидания с родными и близкими. И ожидание не обмануло. Их дом ни минуты не пустовал. Приходили друзья и родственники, одноклассники и сокурсники, соседи и сослуживцы. Ощущение постоянного праздника превратило отпуск в настоящую сказку. И лишь поездка к маме Дениса оставила неприятный осадок.

— Похоже, моя мама чем-то встревожена, — шептал Денис, помогая жене носить тарелки и салатницы со всякой снедью на праздничный стол.

— Не переживай, — погладила его по щеке Ника. — Когда гости разойдутся, вы сможете спокойно поговорить.

Мамины подруги, знавшие Дениса с пеленок, не давали им поесть и все расспрашивали о заморской жизни. «Американцы» рисовали все в розовых красках, то и дело заставляя всех восхищенно ахать. Но годы берут свое, и гости засветло засобирались домой. Тогда-то Денис с Никой наконец-то насладились кулинарными творениями хозяйки.

Когда дверь за последними гостями закрылась, Ника пошла на кухню мыть посуду, оставив Дениса наедине с мамой.

— Вы возвращаться не надумали?

— Да нет пока, у меня рабочая виза на пять лет, а там, может, учиться пойду. В общем, планы наполеоновские.

— Я так и думала, поэтому стала подыскивать варианты на наши две комнаты. Хочу их на однокомнатную квартиру поменять.

— Ну и правильно. Давно пора! Хватит жить в коммуналке!

— Вот только моя подруга всячески мешает мне с обменом.

Он знал, что сосед-алкоголик, живший в третьей комнате, продал свою площадь дочери давней маминой подруги.

— Я предложила ей меняться вместе, — продолжала мать, — но желающих съехаться из однокомнатной и двухкомнатной квартир мало. Так моя подруга стала продвигать идею размена на однокомнатную и большую комнату в «двушке». Конечно, подразумевается, что отдельная квартира достанется ее дочери!

— Еще не хватало! — возмутился Денис.

— И я о том же! Я ей так и сказала! Я шило на мыло менять не буду! И стала меняться сама по себе. И даже нашла подходящий вариант, но тут вмешался ее сын!

— Это который? Что служит в той самой организации? Да-а-а, с ним справиться будет непросто!

— Так он и не церемонится!

Молодой офицер действительно не стал ходить вокруг да около и сразу же припугнул соседку сестры.

— Смотри, соглашайся! — вкрадчиво говорил он. — А то мы твоему сыну в Штатах хвост-то прищемим.

— Руки коротки! — не спасовала перед ним женщина, но на душе стало неспокойно.

Денис тут же вспомнил, как во время телефонных разговоров с матерью он все чаще слышал тревогу в ее голосе. Теперь он нашел объяснение ее постоянным вопросам: «У вас там все в порядке?»

Офицер понял, что запугать эту битую жизнью женщину не удастся, и зашел с другой стороны. Выяснив, с кем готовится обмен, он навестил владельцев однокомнатной квартиры. Ими оказались двое только что разведенных мужчин. Оставив одну из квартир женам, они пытались разменять другую на две комнаты. Эти клиенты оказались намного сговорчивее и решили не связываться с представителем тайной власти. Обмен оказался на грани срыва.

— Мамуль, я что-нибудь придумаю! — успокоил Денис.

Они втроем попили чаю, и сын с женой ушли спать в свою комнату, где они когда-то провели столько счастливых дней. Они лежали обнявшись на такой знакомой тахте, и Денис рассказывал о маминых передрягах.

— Давай напишем этому офицеру письмо! — предложила Ника.

На том и порешили. К утру текст был составлен. Взяв конверт, Ника отправила мужа на кухню помогать матери с завтраком, а сама принялась запечатывать их послание: «Я не знаю, восстановились ли мои силы, но попробовать надо!»