– Чертова рухлядь! – охнул Дронов, плюхаясь на пол боевого отделения, под скамейку стрелка. И услышал голос вцепившегося в руль Алима:

– Все, прорываемся к тракту!

Подпрыгивая и трясясь, лихо кренясь то на один бок, то на другой, «роллс-ройс» мчался прочь из разгромленного лагеря…

Рассвет диверсионная группа, ставшая экипажем броневика, встречала в стороне от тракта. В полном одиночестве. Догнать обоз за ночь так и не удалось – он ушел далеко вперед. Враги же остались позади, и о них тоже не было ни слуху ни духу. Когда машина, истребив артиллерию мятежников, буквально проломила брешь в их боевых порядках и вырвалась из лагеря, ее никто не преследовал. С какого-то момента, километров на пять-шесть, дорога довольно круто пошла вверх, и престарелый, потрепанный автомобиль взбирался по ней со скоростью улитки, изнемогая под весом собственной брони. В это время его можно было настигнуть даже пешком, однако погоня так и не появилась.

Перевалив гребень и оставив проход Куюк-Асу позади, Алим дал изношенному паровому двигателю отдых, повел «роллс-ройс» еще медленней, держась наезженной колеи. Дронов, успевший прийти в себя, напиться воды из фляги и убедиться в целости своих ребер, предложил было ему съехать в сторону и двигаться параллельно тракту, чтобы сбить вероятных преследователей с толку. Но китаец резонно возразил, что их задача по прикрытию каравана еще не завершена и появись враг – его нужно будет привлечь, в меру сил задержать, не пустить дальше. Посему скрываться нет смысла. Кроме того, они так и не разобрались, как зажечь фары, а ехать через местные овраги лишь при свете звезд да луны – не лучшая затея в любом случае. Капитану ничего не оставалось, как согласиться и опять улечься на пол, дожидаясь, пока тошнота и шум в голове пройдут окончательно. Может, на длинных оружейных ящиках, приваренных вдоль бортов, и было бы удобней, однако оттуда слишком просто было слететь от очередного толчка, когда броневик наезжал на очередную кочку или выбоину, – его разбитые доисторические рессоры никуда не годились…

Остановку сделали с первыми лучами солнца, у старинного каменного моста через реку. Мост знаменовал поворот к Ташкенту – до того дорога повторяла все изгибы русла, теперь же пересекала его и шла на юг, разминувшись с водным потоком. Мост был широк и сложен из огромных камней в незапамятные времена – нынешние владыки этих мест не осилили бы подобного строительства. Следили за сохранностью переправы жители прилегающей к ней деревеньки, от которой теперь остались лишь развалины глиняных домов и головешки. Судя по всему, сожгли селение не позже чем неделю назад. В нем уже не пахло гарью, зато ощущался сладковатый запах разложения – и Алим проехал мимо пожарищ, остановив «роллс-ройс» дальше, у самой воды. Но так, чтобы мост оставался на виду.

– Подождем здесь несколько часов, – сказал он, ставя броневик на ручной тормоз.

– Поесть, вздремнуть… – пробормотал Николай, садясь, – …и починить эту чертову дверь! Он бросил злой взгляд на едва не угробившую его левую дверцу – чтобы она не отвалилась, казак в пассажирском кресле всю поездку придерживал створку руками. Теперь бедолага разминал затекшие кисти, охая и бранясь под нос.

– Это тоже, безусловно, – кивнул китаец. – Еще зальем в двигатель воды и посмотрим, не следует ли кто за нами.

– При свете дня они могут осмелеть, – согласился Дронов, потирая шею: после пары часов на трухлявом деревянном полу она ныла не хуже ушибленных ребер. – Но если к гарнизону лагеря не подойдет подкрепление – мы запросто удержим их на переправе даже без пулеметов, только ружейным огнем.

– Рассчитывайте на худшее, – посоветовал сын Поднебесной, выбираясь из машины. – Так жизнь реже будет вас удивлять.

Капитан в ответ лишь хмыкнул и, откупорив свою фляжку, долгим глотком допил чуть теплую воду. Сидеть в кабине он тоже не собирался, хотя после недавних приключений и выгоревшего в крови адреналина его неудержимо клонило в сон. Пока Джантай и пара казаков бегали к реке с пустыми канистрами, а двое оставшихся осматривали сломанную дверь и измышляли, что с ней делать, офицер выбрался наружу. Отойдя на дюжину шагов, посмотрел на восток. Там, меж двух горных хребтов, над покинутым группой Куюк-Асу, вставало солнце – показался самый его краешек, еще не слепящий глаз. У низких горок на севере оно лишь золотило макушки, крутые же хребты на юге были темны только у основания – выше их покрывали фиолетовые тени, бледнеющие все больше и больше по пути к ослепительно-белым снеговым вершинам. В трещинах и ложбинах оброненными осколками зеркал сияли ледники…

– Я сам из горного края и, честно сказать, не вижу здесь особой красоты. – Китаец подошел к Дронову и остановился рядом, сложив руки на груди. Лицо его было привычно непроницаемым, но голос звучал несколько отвлеченно. В нем было меньше напряжения и профессиональной сухости, чем прежде. – Однако, должно быть, что-то в этом есть, раз привлекает людей, побуждает писать картины и сочинять стихи… Я не спрашивал, но вы откуда родом?

– Из России, – хмыкнул Николай.

– Пространно. – Китаец и ухом не повел. – Ваша родина большая и становится больше день ото дня… Скоро мы оба соединимся с товарищами, – неожиданно переменил он тему. – Если все будет хорошо – то и расстанемся тоже скоро. Не хотите все же рассказать, в чем цель вашего путешествия?

– Ну, разве что вы ответным жестом посвятите меня во все детали своей миссии, – теперь позволил себе капитан настоящую усмешку.

– Зачтем ничью. Оставлю вас с вашими догадками. А себя – со своими. Но мне действительно очень интересно – с вами путешествует юная девушка, совершенно не похожая на местную… Или на женщин того склада, которым нравятся путешествия и приключения. – Китаец приподнял брови. – Я общался с парой британских леди-путешественниц, было дело. По службе…

– Знаете что, Алим, – покосился Дронов на собеседника, – догадки догадками, но в вашей основной профессии я теперь почти уверен. Слишком вы мне напоминаете одну мою давнюю знакомую… Долго не мог понять чем. Теперь понял. Нет, правда. Чертовски напоминаете.

– Хм… В таком случае, надеюсь, ваша знакомая – хороший человек, – качнул Алим головой. – Всегда ведь приятнее походить на хорошего человека.

– Ну, мне, по крайней мере, кажется, что так. В смысле, что она хороший человек.

– О… Вам не кажется, вы в этом уверены. Сейчас, когда вы о ней рассуждаете, у вас такое выражение лица…

– Глупое? – Николай вновь искоса глянул на выходца из Поднебесной.

– Говорящее! – Тот чуть заметно улыбнулся и сразу стал похож на лису. Девятихвостую лису-оборотня из китайских сказок. – Тогда примите от меня совет.

– Слушаю.

– Если ваша знакомая правда так похожа на меня… – Улыбка сделалась шире, в ней появилось что-то хитро-хищное, усиливая сходство. – …Будьте очень осторожны.

– Это вы так завуалированно угрожаете, намекая, что и сами не лыком шиты? – Капитан почувствовал себя не в своей тарелке – развивать эту тему он вовсе не собирался и поспешил увести беседу в сторону. Странно это – обсуждать свои привязанности с иностранным агентом, которого знаешь пару дней.