– Только увидев, с чем имели дело предки, начинаешь понимать, как далеко ушел прогресс, – неведомо к кому обращаясь, пробурчал под нос капитан и встал на подножку, чтобы изучить вооружение башенки. Закончив с ним, он также осмотрел двигатель и, выглянув в окно, подозвал Алима.

– Ну как? – Китаец выглядел спокойным, однако именно такое напускное спокойствие выдавало в нем нешуточное напряжение. Гость из Срединной Империи явственно не любил демонстрировать свои эмоции без нужды, однако стремление их скрыть – все равно показатель.

– В башне установлены обычный пулемет на сжатом воздухе и паровая пушка-скорострелка, миллиметров эдак пятнадцать калибром. – Дронов огляделся, но вокруг все было спокойно. Алим стоял так, чтобы за корпусом машины его не было видно со стороны лагеря. Казаки в их черных мундирах совершенно сливались с землей, и даже вблизи их сложно было рассмотреть. Джантай от станичников не отставал, хотя его халат был посветлее. Незадачливые стражи все так же сидели у костра, понурив головы.

– Они исправны?

– Пушка не будет работать, если в котле нет давления. Для пулемета имеется вдоволь баллонов и пуль.

– А что с котлом?

– Судя по индикаторам, воды и горючего полные баки, до краев. Больше похоже, что броневик не сломался в бою, а его попросту не успели завести из-за внезапного нападения.

– Сможете раскочегарить?

– С вашей квалифицированной помощью, – улыбнулся Дронов китайцу, как товарищу по игре в покер.

– Я не особо разбираюсь в европейских машинах.

– Я тоже не механик. Полезайте в салон и позовите еще человека.

К счастью, допотопный двигатель «роллс-ройса» был устроен крайне примитивно, и разобраться в нем при наличии минимальных навыков не составляло труда. Пока один из станичников сторожил в башенке, приноравливаясь к пулеметам, русский и китаец на па́ру развели огонь в топке, отрегулировали подачу топлива и заодно определили, что в манометре заедает стрелка и его надо иногда бить кулаком по циферблату. Благо стрелки на всех приборах имели люминесцентное покрытие и слабо светились, помогая работать в темноте.

Опять высунувшись в окно, Николай увидел, как из трубы начинает идти белый парок.

– Ну вот, почти готово, – сказал он своему временному «ассистенту по инженерной части». – Несколько минут – и можно будет ехать… То есть сигналить обозу.

– Командир! В лагере движение! – встревоженно сообщил казак из пулеметной башни. – Собирается группка человек в двадцать, сюда идут…

– Эх… – досадливо поморщился Алим, все еще глядящий на измеритель давления в котле. – Слишком рано.

– Небось дым заметили, – предположил казак, чем-то металлическим лязгая у себя в башне и переступая с ноги на ногу.

– Ну, значит, хватит пряток. – Китаец повернулся к Николаю: – Давайте сигнал.

Дронов кивнул и достал из-за пазухи ракетницу. Приоткрыл дверцу, направил тупорылый ствол вверх, вдавил спуск.

Вш-ш-ш-шух-х-х! В небо взметнулась красная ракета, оставляя за собой длинный хвост. Этот сигнал означал, что броневик захвачен успешно и что машина на ходу, эвакуация не требуется.

В ответ над дорогой с таким же шипением взлетел зеленый огонек – застава взята, тракт под контролем, преград нет. Самое большее через минуту караван придет в движение…

– Пошло веселье, – с какой-то странной унылой ноткой сказал за спиной капитана Алим.

Через мгновение наверху звонко ударил пулемет…

Понк-понк-понк-понк-понк-понк! Звук, с которым британская «машинка» выплевывала свинец, отличался от звука русской «перепелки», но эффект был сходен. Севший в кресло водителя Николай увидел через боковое окно, как человеческие фигурки на окраине лагеря, черные в свете костров, валятся будто кегли, – полегло не меньше десятка, прежде чем уцелевшие бросились врассыпную.

Понк-понк-понк… Вж-ж-жи-и-и! Стрелковая башенка «роллс-ройса» с душераздирающим ржавым скрипом повернулась влево, потом вправо. Казак не отпускал гашетки, водя стволом пулемета как садовым шлангом, щедро поливая вражескую стоянку пулями. В ответ вместо выстрелов раздались заполошные вопли и испуганное конское ржание – дремавший лагерь просыпался, с ходу погружаясь в хаос и панику.

– Сигнал от обоза! – крикнул другой станичник, оставшийся снаружи. Действительно – над еловой рощей гасли три белые ракеты. Их выпустили с тракта, совсем близко…

– Будем держаться здесь, пока все повозки не пройдут. – Голос китайского «советника» из боевого отделения донесся глухо, как из бочки, – тот склонился над паровым котлом, подкручивая какие-то вентили на пучке тонких трубок. – Потом пропустим арьергард и последуем за ним, прикрывая.

– Угу. Если оно все-таки поедет, – уточнил Николай, кладя ладони на рулевое колесо – холодное, металлическое, скользкое. Прежде оно было покрыто чем-то, но сейчас на голом железе остались лишь следы клея. – И если не сломается через полсотни метров. Или мы не опрокинемся в кювет…

Пулемет вдруг словно поперхнулся. Хлопки выстрелов сделались глуше, а затем вовсе оборвались.

– Пули кончились! – выглянул из башни стрелок. – Давайте еще, быстрее!

– Скорнячкин, полезай внутрь, будешь Андронченко с оружием помогать, – распорядился капитан, мысленно обругав себя за то, что сразу не подумал о втором номере для пулемета.

– Николай Петрович, а вы не знаете, сколько пуль у англицкого «виккерса» в коробе? – Пока второй казак забирался в салон, первый уже спрыгнул со скамьи-подставки и открыл ящик для боеприпасов. Чтобы не копаться впотьмах, боец взболтал висящую под потолком проволочную сетку с химической лампой, заставив последнюю тускло мерцать.

– Сто тридцать вроде… Нет, это у крупнокалиберного. Тогда двести пятьдесят, скорее всего. Как у «перепелки».

Пока бойцы возились с перезарядкой, Дронов нервно посматривал в сторону лагеря. Паника там стихала, костры гасли один за другим, коротко вспыхивая напоследок, – очевидно, их спешно заливали водой из ведер. Всполохи оставшихся позволяли разглядеть, что все больше вооруженных людей стягивается навстречу нежданной угрозе.

– Значит, заряд неполный был, успели пострелять. – Андронченко отцепил пустой короб для пуль, позволив тому упасть на пол. – Я едва сотню выпустил.

Николай не ответил – в этот самый момент он услышал характерный высокий свист, почти слившийся с отдаленным хлопком: «Фьють!» Пуля…

– Ну вот, в нас уже стреляют, – заметил офицер, сжимая руль посильнее. Броневик был повернут к врагу правым бортом, и водительское место тоже находилось справа, что внушало беспокойство.

– Опомнились, гады, – натужно крякнул казак Скорнячкин, подавая в башню стальной ящичек, набитый свинцовыми «гостинцами». Оружие было куда новее самого бронеавтомобиля, но тоже не первой свежести – у современных пулеметов зарядные короба делали из материалов куда как полегче.