Он расхохотался. А я поежилась. Что-то не нравилось мне веселое настроение Шайтаса.

– Дверей здесь столько, что век закрывать будешь! – с насмешкой протянул он. Я покосилась на свой охранный круг, порадовавшись, что не забыла о предосторожности. Демон хмыкнул, и тут же легли мне на талию теплые руки, обняли. Я зажмурилась, пытаясь не завопить.

– Все еще не поняла, ведьма? – шепнул он мне на ухо. – Тебе меня не победить. Сила твоя против меня – огонь свечи. Задую и не замечу.

– Мог бы задуть – сделал бы! – рассердилась я, пытаясь вывернуться из сильных рук. Но тело словно слабостью налилось, да так, что и пошевелиться сил нет.

– Зачем же мне это делать? – весело удивился он. Тронул губами мой висок. – Мне твоя ворожба еще пригодится. Когда придешь ко мне. – Я отвечать не стала, сожалея, что не разулась. Силу земли я сквозь обувку плохо чувствовала. Мрак укутал нас покрывалом, закрывая от всего мира темным пологом. – Жду тебя, ведьма, жду, – зашептал демон мне на ухо. – Каждую минуту. Покои для тебя приготовил, вместо крыши – звезды светить будут, вместо стен – чащоба лесная. Постель мхом и цветами выстлал, мягче облака она и нежнее лепестка кувшинки. Хочешь увидеть, Шаисса?

– Нет, – с трудом тряхнула я головой, пытаясь сбросить морок. Тьма обнимала, и руки демона казались самой надежной защитой в этом мраке. – Лучше ответь, кто силу из земли и людей забирает?

– А чем заплатишь за ответы? – усмехнулся он. – Я много не стребую, ведьма.

Я задумалась. Заманчиво…

– Соглашайся… – теплая ладонь прошлась по моему телу, обрисовывая контур.

– И чего же ты хочешь?

– Хочу узнать, так ли мягки твои губы, как кажутся, – прошептал Шайтас. – Поцелуй твой хочу, ведьма…

– Нет! – Я отшатнулась. Злость силы придала морок развеять, и я свистнула, призывая Теньку. Хлесса выскочила из кустов и зарычала, оскалив ряд острых клыков.

– Неужто своей шавкой напугать решила? – Демон снова рассмеялся и отступил в сторону. И в тот же миг поползли со всех сторон змеи – серые, извивающиеся, с черной полосой вдоль чешуйчатого тела и желтыми, сверкающими во тьме глазами. Они спускались по стволам деревьев, свешивались с ветвей, поднимали узкие головы из травы и покачивались на камнях. Их было столько, что чудилось – земля шевелится. Тенька рычала, а потом взвизгнула от боли и заскулила, словно и правда дворовая псина. Я бросилась к ней. Хлесса поджимала лапу, но все еще пыталась отогнать от нас ползучее войско.

– Я могу и разозлиться, Шаисса! – Порыв ветра швырнул мне в лицо горсть сухих листьев. – Сама знаешь. Приходи по-хорошему, не противься… Ты уже моя.

– До цветения папоротника я свободна, – сквозь зубы процедила я и откинула ногой гадюку. Но ее место тут же заняли еще три и принялись сплетаться и вырастать ввысь, в жуткого трехглавого змеиного гада. И это чудище шипело, покачивалось и обрастало новыми телами, блестели на жалах капли яда и мелькали раздвоенные языки, все больше и больше, уже и не сосчитать! Тенька заскулила и прижалась к моей ноге. Ох, я разозлилась! Скинула ботинки, встала ногами на сырую землю и вскинула ладони. – Думаешь, испугаешь ведьму гадюками, демон? – разъярилась я. – Хоть со всей земли сюда пригони, да прочих гадов заодно! Я их соберу, вымочу, высушу и против тебя зелье сварю, да такое, что захлебнешься! Вот тебе, Шайтас!

И завертелась вокруг себя, наматывая силушку земную, так что взлетела моя серая юбка да растрепались волосы! А потом подпрыгнула и придавила черную многоголовую змею к земле, наступила босыми ногами. Гады шипели, бились, вырваться пытались. Жалили мои ноги, да без толку!

– Сильна… – Теплые губы коснулись моего виска, и я резко обернулась. И вновь лишь темнота за спиной. – Нравится мне твоя сила… Очень нравится. И ты – нравишься. Что ж… всему свой срок. А гадюк тебе на память оставлю, то подарок мой, ведьма. Не разбей, Шаисса.

Я изумленно глянула под ноги и обомлела. Гады ползучие, змеи ядовитые окаменели, застыли. У каждой на спине полоса золотая или серебряная, глаза – изумруды, чешуя – янтарь драгоценный. За такой подарок можно дом построить, еще и на скакунов тонконогих останется да на сани расписные. Щедрый дар, что тут говорить. Только мне таких даров демонских не надо, Шайтас на медяк даст да золотыми потом возьмет.

Я осторожно присыпала драгоценное подношение сухой листвой и выпрямилась. Порыв ветра прошелестел вздохом, и сразу закапал с неба мелкий холодный дождик. Я встряхнулась и пошла к своему домику понуро. Тенька, прихрамывая, поковыляла следом. Ничего, излечу хлессу, а в благодарность за мою защиту еще и мясом накормлю!

У околицы сидела темная фигура, и я шаг замедлила, насторожившись. Неужто снова проделки Шайтаса? Но Тенька хвостом завиляла и даже идти стала быстрее, а до того ведь тащилась еле-еле да поскуливала. Завидев нас, мужчина вскочил, и я моргнула удивленно.

– Что вы здесь делаете?

В неясном свете луны белые волосы служителя казались разлитым серебром, а глаза – темными, как бездна.

– А вы? – невпопад ляпнул Ильмир и запнулся. – Я думал, что вы уже давно спите…

– И поэтому пришли постоять под окнами?

– Я? Нет… То есть… – Он шагнул ближе, всматриваясь в мое лицо. – Я хотел увериться, что с вами все в порядке. С вами и детьми.

– Уверились?

– Да. То есть… нет, – он вздохнул глубоко, шагнул еще ближе. Мое сердце забилось то ли от страха, то ли от предвкушения, и я застыла, не смея вздохнуть. Но служитель отпрянул сам, провел растерянно по лбу рукой. И снова уставился мне в лицо.

– Знаете, сегодня на ярмарке мне кое-что не понравилось. Скажите, что случилось с той кочевницей?

– Какой? – Дыхание вернулось.

– Старухой. Представляете… мне почудилось, что это та девушка, что зазывала нас с вами в кибитку. И юбка такая же, и браслеты. Три красных, четыре зеленых и желтый…

– Вы приметливый.

– Но главное – глаза. Лицо старое, а глаза молодые.

– Кочевники все друг на друга похожи, – насторожилась я.

– Вы правы, Вересенья. Но после я попросил проводить меня к той девушке. Монет посулил, сколько спросят…

– И что же? – похолодела я.

– Прогнали, – голос Ильмира стал задумчивым. – С чего бы это? Никогда не слышал, чтобы кочевники от монет отказались. А я ведь лишь о разговоре просил, не более. Странно, правда?

– У девушек бывают причуды. – Я улыбнулась по возможности весело.

– И то верно. – Он кивнул и снова ко мне шагнул. – И секреты. А у вас какие, Вересенья? – Я промолчала, не зная, что сказать. Тенька привалилась к моей ноге и даже не скулила, словно прислушивалась к разговору. Служитель поднял руку, словно прикоснуться хотел, и опустил. – Снова гуляете в темноте, одна…