Ты живешь прошлым, лелеешь свою боль и ждешь жалости. И она дает тебе эту жалость. Но придет день — и ей это надоест. И она бросит тебя. Именно так она поступила со своим мужем. И поступила правильно. Потому что поняла: она любит не мужчину, а боль, которую он ей причиняет. А ты любишь боль, которую тебе причинила смерть первой жены. Любишь так сильно, что не видишь и не чувствуешь ничего, кроме этой боли.

Первый советник медленно поднял голову, убрал со лба пряди, выбившиеся из-под тонкого тканевого обруча, и посмотрел на Онелию.

— Ты ждешь ответа?

— Я ничего не жду.

— Ты не помнишь своих родителей, росла в семье служанки Жрицы, носила красивые платья и ела досыта. У тебя было много братьев и сестер, много друзей. Ты не знаешь, каково это — чувствовать себя чужаком. Ты не знаешь, каково это — смотреть в глаза настоящей матери и понимать, что она никогда тебя не обнимет и не назовет сыном. Ты не знаешь, что такое боль. Единственным, что ты теряла, была твоя любимая игрушка. Я же в одно мгновение потерял все, что имел.

— Твоя любимая женщина умерла, и ты умер вместе с ней.

Онелия ожидала резкого ответа, но Эрфиан прикрыл глаза и вздохнул.

— Мы оба устали и голодны, дитя. Не будем продолжать этот разговор. Проверь, приготовили ли слуги мясо. Лиэна отправилась в храм жрецов сладострастия за тканями для платьев и вернется через несколько дней, так что мы остались вдвоем.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Тогда нам понадобится не так много мяса. Скажу им, чтобы забрали себе остальное.

— Постой.

— Да?

Онелия опустила руку, так и не прикоснувшись к ткани полога.

— Ты дорога мне, дитя. И я не хочу причинять тебе боль.

— Я знаю, Эрфиан.

— Как поживает первый воин Вилас? Он собирается принять приглашение на обед?

— Думаю, да. После того, как вернется из похода.

Эрфиан убрал свиток и взял с подушек другой.

— Ох уж эти воины, — посетовал он.

Часть четвертая. Обретение. Глава первая. Эрфиан

1565 год до нашей эры

Деревня янтарных Жрецов

— Жрица Такхат спрашивала о тебе. Почему ты так долго не заглядываешь к ней в гости? Она скучает.

— Вампиры, которых мы поселили на прибрежных землях, умудрились развязать войну с оборотнями. А молодых обращенных угомонить непросто. Они перекусали с десяток волчат. Этому нужно положить конец.

— Так вот где пропадает мой бывший муж. Мирит вампирчиков и волчат.

Лиэна лежала на спине, положив руки под голову, и смотрела на сидевшего на кровати Эрфиана.

— Да, его воины ушли из деревни больше двух лун назад.

— Он жив?

— Это имеет для тебя какое-то значение?

Губы женщины тронула легкая улыбка.

— Не сказала бы. Но Жрица Царсина расстроится, если вампиры загрызут его до смерти. Насколько я знаю, Бустан — один из помощников Белу, и в скором времени займет его место. Он слишком труслив для того, чтобы соперника жизни, а поэтому ждет. Воины это умеют. — Она помолчала. — Минула не одна весна с тех пор, как я поселилась в этом шатре, Эрфиан, а ты до сих пор вспоминаешь о моем бывшем муже. Если ты хочешь, чтобы женщина принадлежала тебе целиком, подари ей свадебное украшение, возьми за руку и произнеси клятву верности перед лицом первых богов.

— Даже если я это сделаю, ты не будешь мне принадлежать.

— Когда-то я пообещала себе, что не буду принадлежать никому. И намерена сдержать обещание.

Эрфиан взял с блюда финик и извлек из него косточку. На ковре лежала одежда, в которой Лиэна вернулась сегодня вечером: светлая кожа, любимое облачение эльфиек-воинов, чуть поодаль — парные клинки в украшенных янтарем ножнах. Одежду женщина всегда сбрасывала, не глядя, а оружие складывала бережно, прикасаясь к нему так, словно оно было кожей любовника. Долго полировала лезвия до зеркального блеска. Эрфиан не раз наблюдал, как она тренируется вместе с воинами. В один из вечеров они с Белу сошлись в шутливой схватке у костра, и Лиэна оцарапала сопернику щеку, а тот, смеясь, сказал ей, что теперь она может занять его место подле Царсины. В ответ женщина улыбнулась и похлопала первого воина по плечу.

Убивала ли она когда-нибудь? Получившие парные клинки и пурпурные плащи эльфы иногда принимали решение жить обычной жизнью и не присоединяться к армии, но до этого отправлялись в походы. Во времена Лиэны диких вампиров в округе встречали и рядом с деревней, а возле границ земель Жрецов — и подавно. Да, она могла убить. И не раз. Эрфиан допускал, что ей это нравилось.

Вторая кожа, подумал он, глядя на одежду. Она приходит в этот шатер и снимает ее. Но всегда оставляет что-то для себя.

— Воины дают обещание и держат слово.

— Оружие не делает меня воином. А если делает, то все эльфы в этой деревне являются таковыми.

— Ты хорошо владеешь им. И тренируешься каждый день.

— Как и ты.

— Сейчас у тебя нет мужа, и ты вольна идти в любом направлении. Вы с Белу просто играли, но ты оцарапала ему щеку, и Царсина это видела. Тебе по праву полагается обруч первого воина. Ты не хочешь присоединиться к Жрице?

Лиэна легла на живот и положила под локти подушку.

— Неплохая мысль. Путешествия, схватки, синее вино, разговоры у костра и красивые воины. Жрица обрадовалась бы, прими я такое решение?

— Я в этом уверен. Анигар передал бы тебе свои отряды — Нориэль хочет, чтобы он пореже отправлялся в походы, почаще бывал на советах и слушал, о чем там говорят.

— Несчастный Анигар. Боги дали ему столько жизненной силы, что он не знает, куда ее девать. В деревне он разбивает сердца служанок, а в походах — сердца эльфиек-воинов. Он слишком похож на мать. Ему нужна Жрица, которая заставит его остепениться.

— Жизненная сила пригодится ему, когда он получит обруч Жреца.

Лиэна взяла Эрфиана за руку и провела языком по татуировке на запястье.

— Ничего не могу сказать про нашего Жреца. У меня есть свой жрец. Я