— Это компенсация за моральный ущерб. Тебе мою мачеху выносить приходится.

— Бывало и похуже, — пожала плечами. — Не делай так больше… Это может быть понято превратно.

— Кем? — тихо спросил, случайно пальцами ее ладони коснувшись. Дина просто смотрела, но руки не отдернула. Мы оба чувствовали это: можно сопротивляться внешним раздражителям, вызовам и соблазнам, но отвергать то, что уже внутри тебя самого, практически невозможно. Мы уже месяц кружили вокруг костра из наших желаний. Лед между нами треснул, обнажив пламя, обжигающее и манящее. — Спасибо, что согласилась пообедать со мной.

— Я могу отказать мужчине, но не заказчику.

Я только улыбнулся, потакая ее самообману. Мы не обнимались, не целовались, но наши руки даже сейчас дрожали в едва сдерживаемой страсти. Мы занимались любовью глазами, дыханием и душой. Можно было чуть надавить, и Дина Савина снова стала бы моей Дюймовочкой. Но я не хотел так. Мне все-таки неприятна унизительная роль любовника. Хочу, чтобы сама ко мне пришла, признала, что наши чувства живы, отдала мне то, что так жаждал получить. Что искал много лет в других женщинах, но так и не нашел.

Телефон разорвал нашу безмолвную кричащую близость. Блядь. Он. Три буквы «муж» и снимок на экране. Я не имел морального права ревновать, но не мог спокойно реагировать. Нет, внешне я был невозмутим. Внутренне — взрывался, как гребаный Везувий. Он ее обнимал во сне, целовал спелые губы, любил от кончиков волос до изящных ступней. Он имел на нее права. У них было общее — ребенок. А у меня только надежда. Я ненавидел его за это. И за то, что Дина спохватилась, руку отдернула, приняла вызов, тоже ненавидел.

— Да, — ответила, стыдливо глаза пряча. — С заказчиком встретились, обсуждаем проект…

Я хмыкнул саркастично. Дина не врала ему. Всегда говорила правду. Но, уверен, даже меньший собственник, чем это Евгений Савин, увидев нас, понял все. Хватило бы просто нашего молчания.

— Мне пора. — Дина старательно отводила взгляд. Ей стыдно. Перед ним. И, кажется, передо мной. А ведь она ничего не сделала. Ничего мне не позволила. Почти.

— Дюймовочка…

— Макс, прошу… не нужно… прошу…

— Я ничего не…

— Макс, привет! — возле нашего стола неожиданно объявилась девица из клуба. Или из фитнеса? Не помню уже. Поля, вроде. Или Оля. Хрен разберет их. Все одинаковые. — Ты не позвонил, — она мягко улыбнулась, нарочито игнорируя мою спутницу. Но этот перфоманс точно рассчитан на Дину. Месть. Девка эта звонила мне пару раз, пока в бан не улетела. — Классная ночь, повторим?

— Я, пожалуй, вас оставлю. — Дина схватила сумочку и стремительно поднялась из-за стола.

Нет уж, не отпущу ее вариться в своих мыслях и строить теории, неверные в корне. Ну или почти неверные. Но прежде схватил овцу:

— Советую быстро съебаться в направлении на хуй, пока я тебя не прибил. И не появляться больше. Понятно?

— Мне больно! — пропищала она.

Я сдавил плечо сильнее.

— Спрашиваю еще раз: ясно?

— Да.

Я оттолкнул ее и бросился за Диной. Дюймовочка у меня лань грациозная и быстроногая, но я все же догнал ее.

— Ну дай ты мне надежду! — поймал в переулке и к стене прижал. — Скажи, что у меня есть шанс, и я землю рыть буду. Никто мне не нужен! Только ты!

— А эта барышня с накаченным губами просто сказку на ночь тебе рассказывала?

— Ты ревнуешь? — да, мое самолюбие этот факт тешил.

— Глупости какие! — фыркнула она.

— Дина, я не девственник и у меня есть потребности. У меня был секс в этом городе. И с этой мадам тоже, но не вчера. Сейчас только о тебе думаю. Нет у меня любовницы.

Я реально этот месяц как заколдованный ходил. Никаких девок, никаких клубов, никаких пьянок. Хотя последнее в принципе не мой конек, но бывало.

— Если нужно терпеть буду, ждать тебя. Только скажи, что я не жду совсем уж напрасно. Дин, ты мне нужна. Только ты.

— У меня сын есть… — шепнула одними губами.

— Я знаю. Меня это не пугает.

Она взглянула на меня с каким-то странным пронзительным отчаянием.

— Это пугает меня…

Я нахмурился. Не понимаю, что она имеет в виду?

Глава 25

Женя

Дина стояла у плиты, готовила что-то. Она не видела меня, а я во все глаза смотрел. Пожирал ее взглядом. Такую задумчивую, пугливую, далекую. Вроде бы такую же, как еще вчера, но совершенно другую. Нет, жена не отдалилась физически, не прятала телефон и не летала в облаках. Наоборот, стала внимательней и нежнее, ластилась и жалась ко мне. Нужно бы радоваться, но меня разъедало от тревожных подозрений. Я был так близок к ней, но ощущал себя чужим. Она отдалялась от меня эмоционально. Неужели я терял жену?

— Что готовишь? — я обнял ее сзади, ощутив, как вздрогнула всем телом. Дина испуганно и смущенно улыбнулась, головой к моей груди прижалась, потерлась даже, а голубая жилка на шее, как заполошная дрожала.

— Пасту, — ответила она, лопаткой помешивая креветки. — Голодный?

— Очень.

Я из фитнес-клуба приехал и действительно не прочь перекусить, тем более жена решила побаловать любимым блюдом. Она вообще зачастила с удовлетворением моих желаний. Я не понимал, с чего такая перемена. А может, не хотел понимать? Мужики, если косячили цветы и украшения дарили, а женщины готовили и телом расплачивались щедро. Сука, неужели это моя история? Я так часто ревновала ее, но никогда не думал, что сделаю, если реально узнаю об измене. Единственное, в чем уверен: я не отдам жену никому. Я ничего не боялся, кроме того, что Дина может полюбить другого. Или вспомнить старую любовь…

— Пойдем со мной в душ, — я выключил плиту и подхватил жену за бедра.

— Но я же готовила… Матвей…

— Он с пацанами в футбол во дворе гоняет.

Я отнес ее в ванную, ногой закрыл дверь, посадил на длинный мраморный стол и стянул футболку. Ну что, откажет мне моя любимая женушка, или виновато повинность отбывать будет?

— Жень, — слабо запротестовала, когда спустил с плеч домашнее платье, грудь оголил, — там же спагетти варятся еще…

— Значит, есть буду макаронную кашу…

Я, не отрывая глаз от ее лица, обвел пальцами контур груди, соски подразнивая. Они заострились пиками, в рот просились. Юбку задрал, ноги себе на пояс закинул, коснулся черной полоски трусиков — влажные, как и нежные губы внизу. Смазку прозрачную растер между пальцами и один ввел внутрь. Дина вздрогнула и выгнулась, в плечи вцепилась, языком по моим губам