– Да чего уж там! Милости просим к столу. Свои «фронтовые» сто граммов ты заслужил вполне честно. Тем более что я тебя и не поблагодарил-то толком, все недосуг было, – улыбка отца Михаила была совершенно искренней, как и приглашающий жест. Георгий, на которого Алексей тут же скосил взгляд, кивнул ободряюще и махнул рукой на свободный стул – давай, мол, не чинись, раз приглашают.

– Да за что благодарить, батюшка?! Ведьма ушла ведь… Не успел я, – присаживаясь к столу, Алексей сокрушенно развел руками. К похвалам он, как и любой человек, прошедший школу милицейской системы, где, как правило, высшим поощрением является всего лишь отсутствие начальственной «вздрючки», был непривычен и чувствовал себя теперь вдвойне неловко.

– Ну, уж есть за что, раз говорю! От заслуженной благодарности отказываться – это скромность ложная, показная, а следовательно, грех гордыни. Не умничай, короче, – говоря это, священник извлек откуда-то третью чарку и налил всем присутствующим. – За смелость благодарю, за мастерство воинское. Как раньше бы сказали – за удаль! За это и выпьем…

– Свору нечистую ты пострелял, «беркуту» помог, врагу, можно сказать, в тыл вышел грамотно и раньше всех, – перечисляя все эти заслуги, брат Георгий смачно хрустел соленым огурчиком и состраивал себе нехилый бутерброд, что, впрочем, от разговора его не сильно отвлекало. – Уйти-то ведьма ушла, это факт. Вот только если б ты ее не отвлек, не помешал, если б она обряд, который начала, до конца довести бы сумела, то тогда, боюсь, как раз мы оттуда уйти вряд ли сумели бы. Во всяком случае, все…

С этим спорить было сложно. Когда кровавый кавардак в особняке закончился (а прекратились активные боевые действия сразу же после бегства ведьмы, когда вышедшие из-под ее контроля бандюганы стали бросать оружие один быстрей другого), первым делом стали подсчитывать потери. Погибших, слава богу, не было, а вот раненых хватало. «Огнестрелом» прилетело троим братьям и полдесятку «беркутов». Были раны ножевые, несколько сломанных рук, ну и по мелочи – вроде расквашенных в потасовках носов и покрошенных зубов. Завара, конечно, ругался ругательски, поскольку даже такое количество «трехсотых» для милицейской спецоперации сегодня – дело совершенно ненормальное. Однако могло быть и хуже…

По авторитетному мнению священников, скурпулезно исследовавших весь «рабочий кабинет ведьмы», она намеревалась прибегнуть к своему самому излюбленному приему – обряду призыва демона. По правде говоря, Алексею страшно было и подумать о том, с какой именно сатанинской сущностью им пришлось бы столкнуться. Особенно после сделанного отцом Михаилом достаточно оригинального заявления о том, что «гость», с которым пришлось иметь дело в купальскую ночь, был «шпаной адской» в сравнении с тем, что должно было вылезти из оставшейся так и недочерченной пентаграммы. В одном можно было не сомневаться – свались такое на головы братьев и «беркутов» во время боя, жертв было бы не миновать, особенно среди последних.

Все это командиру спецназа, конечно же, было объяснено – в тихой приватной беседе, состоявшейся между ним и священниками Братства все на том же третьем этаже. Веса словам батюшек добавляли как виденные Заварой собственными глазами одержимые-камикадзе, так и предъявленные ему же для осмотра трупы «собачек» с заднего двора. Полковник проникся окончательно и клятвенно пообещал, что «с него причитается». Больше всего он был рад тому, что все его парни живы, а то, что теперь придется строчить, как он выразился, «туеву хучу рапортов и отписок» по поводу раненых бойцов и горы трупов в начисто, по сути, разнесенном особняке, причислял к обыденным и привычным неприятностям.

По правде говоря, растолковывая бравому спецназовцу возможные варианты развития событий и открывая глаза на то, с чем ему и его подчиненным пришлось реально столкнуться, святые отцы преследовали и еще одну цель. А именно – развязать руки братьям, усердно собиравшим все, до самого распоследнего листочка бумаги сбежавшей ведьмы. Вслед за ними в заранее приготовленные мешки и сумки отправились подчистую и колдовские атрибуты – для последующего изучения и уничтожения. Оставлять такое людям, совершенно не понимающим зловещей сути, которую могли нести в себе даже самые невинные на вид безделушки, было категорически нельзя. Кстати, среди прочего обнаружился и полный «набор», применявшийся для воздействия на следователя и опера. Впрочем, не на них одних.

Если местным милиционерам, ставшим жертвами черного ведьмовства, можно сказать, повезло – самую опасную угрозу от них отвел отец Киприан, и теперь их здоровью и жизни больше ничто не угрожало, то господину адвокату сотрудничество с темными силами обошлось куда как дорого. Как, впрочем, и его клиентке – Аллу, о которой в горячке захвата и боя все как-то забыли, наутро нашли в тюремной камере болтающейся в невесть откуда взявшейся петле. В какой бы спешке ни покидала ведьма ставший вдруг негостеприимным город, ума и практичности не оставлять противнику такой источник информации у нее хватило. Больше, к счастью, никто в ту ночь не умер.

Дни после приезда из Днепропетровска выдались для кого-то маетными, а для кого-то, наоборот, праздными. Леша вот, к примеру, осуществил-таки свою мечту, съездил на рыбалку. Правда, поскольку организовывал сие мероприятие Егор Павлович, считавший себя обязанным «по самое не могу» за спасение друга, до удочек дело дошло день где-то на третий. Но дошло же все-таки! Впрочем, не у всех – Женька, тоже на вполне законных основаниях принимавший в поездке участие, на берегу так и не появился…

Отцу Михаилу же, судя хотя бы по его внешнему виду, уставшему и измотанному до крайности, было не до отдыха. Похоже было на то, что все прошедшие дни он провел за разбором и изучением захваченного архива. И вот как раз сегодня эту работу он явно закончил – раз позволил себе пусть и маленькое, но застолье. Ну оч-ч-ень Алексею было интересно – какие тайны и откровения в этих бумагах отыскались?

Но пока – выпили по второй. Не чокаясь, молча – по традиции, усвоенной, как оказалось, не только отцом Михаилом, а и Георгием в далекой горной стране, – подняли третью… Интересное дело – не в первый уже раз Алексей убеждался, что выпитое за одним столом со священником, тем более после обязательно читаемой молитвы «пред вкушением», не пьянит, не дает «дури» в голову, а расслабляет и успокаивает. Тем не менее зуд любопытства в нем не унимался. Наверное, это был так явственно написано у Леши прямо на лбу, что отец Михаил, усмехнувшись, пусть и невесело, заговорил на давно ожидаемую тему:

– Еще одно, за что тебя, Алеша, благодарить стоит. За то, что из-за спешки своей ведьма не успела интереснейшие документы уничтожить. И речь о тех бумагах, которые к заклинаниям и заговорам никакого отношения не имеют. На первый взгляд… – отец Михаил привстал со стула и, протянув руку, взял с подоконника тонкую папку. Повернувшись к Алексею, отдал бумаги ему и кивнул приглашающе: – Знакомься, Алеша, с особой, которая нам уже немало сала за шкуру залила, а еще больше зальет. Тут уж будь уверен.

Развернув папку, Алексей с головой погрузился в изучение ее содержимого. Яркие глянцевые фотографии, рекламный проспект на нескольких языках… И там, и сям, пусть не на переднем плане, пусть в групповых снимках, но все-таки мелькает хорошо запомнившаяся дама из особняка. Вот только что рядом с ней в нескольких случаях делают афро… хрен пойми кто… негры, короче говоря?! И что это за флаг такой знакомый за спинами – звездочки, полосочки? Че за фигня вообще?! Ответ нашелся, когда Алексей, перебрав бумаги до конца, взял в руки нечто, напоминающее заглавный лист из самого обычного личного дела. Лили Кейн, старший координатор благотворительной неправительственной организации «Свобода совести без границ». Вот оно что! Но тогда получается… Алексей поднял голову и взглянул на собеседников с совершенно обладевшим видом.