Советская разведка, зная об этом и о том, что, с моих слов, в сейфе находятся ценнейшие документы, просто не могла проигнорировать подобную беспечность объекта. Может, Джон Эдгар Гувер и впрямь уверился в собственных всемогуществе и неуязвимости, недаром же он и в штаб-квартиру Бюро последние три квартала, как сказал мне Серов, ходил пешком. Как бы там ни было, всё было провёрнуто до банального просто. Примерно на полпути от здания ФБР к Капитолию обе машины остановил полицейский с роскошными усами. Вернее, остановил пикап, а уж легковушке, за рулём которой сидел сам Гувер, пришлось тормознуть следом.

– В чём дело? – высунулся из кабины пикапа водитель.

– Документы ваши можно посмотреть? – как ни в чём не бывало поинтересовался лжекоп. – Похожая машина числится в угоне, и мы проверяем все похожие пикапы. Сейчас ещё досмотр устроим, посмотрим, что вы везёте.

– Эй, это машина ФБР, – подал голос со своего места сотрудник Бюро. – Вы не имеете права её досматривать.

Гувер, встревоженный остановкой, покинул свой лимузин и направился к месту назревающего конфликта. Он не заметил, как из толпы слева и чуть позади него вынырнул тип с импозантной бородкой, в сером костюме и тёмной шляпе с плащом через правую руку. Причём плащом была закрыта вся рука, потому никто и подумать не мог, что пальцы его сжимают рукоятку безотказного «браунинга» образца 1906 года. Секунда – и все шесть патронов обоймы оказываются выпущены в спину ни о чём не догадывающегося новоиспечённого конгрессмена. Отвлечённые выстрелами водитель и пассажир пикапа выскочили наружу и с ужасом увидели, как их бывший шеф лежит на асфальте, а под ним растекается лужа крови. Они уже с оружием в руках, но и подумать не могут, что остановивший их полицейский, на которого они уже не обращают внимания, сейчас откроет по ним стрельбу из табельного «кольта». Несколько секунд – и всё кончено.

Липовый полицейский сел за руль пикапа, а его подельник в сером костюме – на пассажирское место. Автомобиль сорвался с места и скрылся за ближайшим поворотом. Через три квартала в одной из глухих подворотен пикап остановился, откуда ни возьмись появились шестеро крепких мужчин, которые за пару минут перетащили сейф на тележку и спустили его на ней в подвальное помещение. А пикап поехал дальше, и ещё через три квартала был брошен в не менее глухом закутке. Там его облили бензином и подожгли, а когда двадцать минут спустя появилась пожарная команда, тушить уже было нечего. К тому времени избавившиеся от накладной растительности на лице мужчина в сером костюме и мнимый полицейский, успевший переодеться в гражданское, уже спустились в метро и приближались к Национальному аэропорту Вашингтона, чтобы ближайшим рейсом вылететь в Нью-Йорк. В подвале же газовым резаком был вскрыт и выпотрошен сейф, а его содержимое перекочевало по сумкам мужчин, которые разошлись разными маршрутами.

Подробности всего этого я узнал значительно позже, а тогда, во время отдыха на Гавайях, прочитав утром 6 июня свежий номер моей газеты «Нью-Йорк Пост», минут двадцать пребывал в шоке. После этого кинулся искать другие издания, слушать радио и смотреть добравшееся и сюда телевидение. Везде было одно и то же: неизвестными, в том числе полицейским, было совершено нападение на бывшего директора ФБР и двух его людей. В перестрелке все трое погибли. Нападавшие скрылись, угнав пикап с сейфом. Позже догорающий пикап, но уже без сейфа, был обнаружен в нескольких кварталах от места преступления.

«Ай да Серов, ай да сукин сын!» – подумал я, восхищаясь проведённой операцией.

В том, что это дело рук советской резидентуры, я нисколько не сомневался. Недаром Серов так заинтересовался информацией о сейфе.

Остаток семейного отпуска я провёл как на иголках. Варя меня понимала, она знала, что я тесно сотрудничал с Гувером, и догадывалась, что эта история меня тоже может затронуть. По возвращении в Лас-Вегас я позвонил по известному мне номеру и в закодированной форме попросил о встрече с Серовым. Добро я получил спустя неделю, но на рандеву пришлось лететь в Нью-Йорк, зато заодно порешал кое-какие дела.

– Если бы не товарищ Фитин, у которого вы, вероятно, пользуетесь особым доверием, я не стал бы вываливать перед вами эту информацию, – заявил мне Серов.

– Ну, знаете, не очень-то и хотелось.

Я попытался сделать обиженный вид, но Иван Александрович попросил меня не строить из себя гимназистку, и уж если он обещал Фитину поделиться со мной кое-какими подробностями той операции, то он это сделает. Таким образом я стал обладателем весьма ценной информации. В том числе о том, что среди документов, которые Гувер хранил в своём сейфе, действительно имелись досье сильных мира сего, равно как и папочка с моей фамилией.

– И что он там про меня нарыл?

– А вот это уже секретная информация, – развёл руками Серов. – Как и список тех, кем ещё достаточно плотно интересовался экс-глава ФБР.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

А полгода спустя в своей же, что меня изрядно порадовало, газете «Нью-Йорк Пост», из которой я впервые узнал о гибели Гувера, прочитал расследование одного из опытных журналистов, посвящённое загадочной смерти целой группы жителей США и Южной Америки «без биографии». То есть ему удалось нарыть, что биография этих так называемых граждан Америки липовая, а всех их объединяет нацистское прошлое. Впечатлённый проделанной журналистом работой, я лично отправил ему чек на десять тысяч долларов.

А в тот день, пообщавшись с Серовым, я отправился в Вашингтон, где нанёс визит вежливости всё ещё пребывающему в трауре Толсону. Он поделился, какой это для них всех удар, особенно для пожилой матери Гувера. О пропавшем сейфе я не услышал ни слова, да и спрашивать, естественно, не стал. Ни к чему проявлять подозрительное любопытство. Мы помянули старину Гувера стаканом доброго бренди, после чего я поинтересовался, стоит ли нам оставлять в сетке телеканала программу «Время действовать!».

– Думаю, не стоит ничего менять, – грустно ответил Клайд. – Пусть эта программа станет памятником мистеру Гуверу.

– А что с поисками убийц?

– Работаем, прорабатываем разные версии, кому это было выгодно, – ответил Толсон, но по интонации мне стало понятно, что преступники могут чувствовать себя спокойно. – Врагов у шефа было много, пока никто не взял на себя ответственность за совершённое преступление.

Я не тешил себя надеждой, что уж теперь-то, после смерти всесильного шефа Бюро, могу расслабиться. Ещё не факт, что Толсон, несмотря на наши вполне дружеские отношения, будет глядеть на мои действия сквозь пальцы. Да, компромат на меня оказался в руках советской разведки, но кто знает, что Гувер успел ему обо мне наплести. Наверняка Толсон что-то знает, а может, кое-какие касающиеся меня документы у него тоже где-то припрятаны. Так что раньше времени выдыхать не стоит.

Мы заглянули на могилу экс-директора ФБР, возложили цветы и разошлись, как в море корабли. Несмотря на печальное событие (хотя это ещё смотря для кого оно печальное), у каждого хватало своих дел.

Например, у меня стартовали съёмки киноэпопеи «Бен-Гур». Уильям Уайлер снимал пеплум, не жалея ни себя, ни членов съёмочной группы. Ему помогали сразу трое ассистентов, так как управиться с таким количеством людей, техники и декораций меньшим числом не представлялось возможным. Когда я как-то посетил съёмочную площадку с декорациями амфитеатра, где собирались снимать сцену гонок на колесницах, то в первый момент слегка охренел. Нет, я, конечно, знал, что массовка состоит из нескольких тысяч человек и что декорации максимально приближены к историческим реалиям, но увиденное меня по-настоящему поразило. Наверное, так выглядела заполненная двухсоттысячная «Маракана» на финальном матче чемпионата мира по футболу 1950 года, которому в этом мире ещё только предстояло состояться. Из глубин своей памяти я выудил счёт: 2:1 в пользу Уругвая. Тут же пришла мысль поставить на исход поединка. Фаворитами турнира все считали хозяев Кубка мира, бразильцев. Но в финале они продуют соседям-южноамериканцам. Так почему бы не сыграть на этом факте?