Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это, вероятно, не делало ничего для женского движения, но на самом деле в Коза Ностре не было ни одного из этих движений.
Тепло их глаз все еще касалось меня, и голос папы затих, будто он заметил это. Он собирался накричать на меня в любую минуту. Я чувствовала это в воздухе.
Я вздохнула, схватила полотенце и направилась к двери, забыв поправить трусики. Взглянув на Николаса, прежде чем войти внутрь, я сглотнула. Его ручка покоилась на губах, а взгляд следовал за мной, кипя от гнева.
Я не была уверена, что означала эта реакция. Он мог быть раздражен тем, что я плескалась вокруг, пока он пытался работать. Боже, что я делаю? Оказавшись в безопасности дома, вдали от своего будущего шурина, я почувствовала себя нелепо.
В доме было тихо. Адриана была на последнем занятии в летнем театре, мама, вероятно, сидела в своей комнате и смотрела мыльные оперы, бабушка на — Джеррими Спрингера[16], а парни находились в подвале, их смех просачивался вверх по лестнице и в кухню.
Тони всегда был связан с работой отца, но мой папа, вероятно, предоставил ему выходной, учитывая хорошую взбучку, которую он получил прошлым вечером, и тот факт, что Нико тот, кто сделал это с ним.
Я сделала паузу. Нико?
Merda.[17]
Я босиком подошла к стойке, чтобы взять стакан. Плавание всегда заставляло меня чувствовать, что я умираю от обезвоживания.
Открыв шкафчик, я уставилась на пустую нижнюю полку. Дело дошло до того, что я планировала поставить замок на весь шкафчик, и код который будут знать только женщины в доме.
Вздохнув, я встала на цыпочки и попыталась дотянуться до стакана, стоявшего далеко на верхней полке. Когда я уже собиралась сдаться и взобраться на стойку, я почувствовала это.
Волосы на затылке встали дыбом.
Тепло тела Нико коснулось моей спины, когда покрытое чернилами предплечье потянулось надо мной, схватило стакан и поставило его на стойку рядом со мной.
Я напряглась, мой взгляд сфокусировался на сломанных костяшках пальцев и Тузе Пик, вытатуированном на загорелой коже.
Гнев скатывался с него, и в темной кухне холодная смесь страха и предвкушения пронзила меня. Опустившись на пятки и схватив стакан, я выдохнула:
— Спасибо.
Я попыталась отодвинуться от него, но была вынуждена отступить, когда его руки схватили стойку по обе стороны от меня, поймав в ловушку.
Мое сердце забилось так быстро, что перехватило дыхание.
— Ты знаешь, что происходит, когда ты танцуешь вокруг мужчин в таком виде?
Я сглотнула и покачала головой.
— Они тебя не уважают.
Его голос был грубым и так близок к моему уху, что у меня по шее пробежала дрожь.
— Кто сказал, что мне необходимо их уважение?
Он крепче вцепился в стойку.
— Ты хочешь, чтобы он тебя трахнул?
Я моргнула.
— Что?
— Кристиан, — прорычал он.
— А если хочу? — тихо спросила я.
— Мое предыдущее заявление выдерживает критику.
Я медленно вдохнула, пытаясь ясно мыслить в его присутствии.
— Ты меня уважаешь?
Я понятия не имела, откуда это взялось, но на данный момент это было здесь, с намёком задерживаясь в воздухе.
Он не ответил.
Волна шока прокатилась по мне, когда подушечка его пальца провела по краю моих трусиков, которые все еще слишком обнажали мою задницу. Мое дыхание остановилось, когда его другая рука скользнула вверх по моему боку и схватила меня за талию, под грудью. Мои соски напряглись, покалывая в ожидании. Жар пульсировал между ног, и я боролась с жаждой схватить его руку и скользнуть вверх, пока он не коснулся моей груди. Я покачнулась, борясь с желанием прислониться к нему, почувствовать его тело рядом со своим.
Его палец скользнул под мои ягодицы, двигаясь по изгибу моей задницы, где почти соприкасался с бедром. Вся кровь в моем теле зашипела, когда он придвинулся слишком близко к запретной части меня. Хотя, вероятно, это было только табу для меня, так как никто никогда не касался меня там раньше.
Влага растеклась между моих бедер. Желание, чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы его пальцы скользнули внутрь меня прямо здесь, на кухне, было настолько сильным, что я приподнялась на цыпочки и выгнула спину, подталкивая его руку ниже.
Он грубо выдохнул. Его рука скользнула по моему бедру, схватив меня за талию, соответствовав другой. Они были так близко к моей груди, что я сходила с ума. Я откинулась назад, пока не прислонилась к нему, и все мое тело пело так, как никогда раньше.
Мои нервные окончания гудели и искрились, как дождь на проводе под напряжением. Он был таким теплым и твердым. Его эрекция прижалась к моей пояснице. Николас Руссо был возбужден, и я никогда не испытывала ничего более захватывающего.
Моя голова покоилась на его груди, и пуговицы на его рубашке щекотали мой голый позвоночник. Я положила руку на талию и просунула пальцы между его пальцами. Наше дыхание заполнило кухню.
Услышав смех брата внизу, я поняла, насколько это опасно. Кто угодно мог войти.
— Ты хочешь, чтобы я тебя уважал?
Это сложный вопрос, но я знала только один ответ. Я хотела от этого мужчины только одного, и только один раз нужно было узнать, каково это.
Я отрицательно покачала головой.
Я хотела, чтобы он не уважал меня. Каждый сантиметр моего тела.
Его руки сжались на моей талии почти болезненно, будто он изо всех сил пытался удержать их там. Он уткнулся носом мне в затылок, но его голос внезапно стал холодным, как лед.
— Тебе нравится, когда мужчины не уважают тебя?
Меня пробрал озноб.
Моя рука все еще лежала на его руке, и он осторожно повернул мое кольцо пальцем, пока драгоценный камень не оказался внизу. Его зубы царапнули мое ухо.
— Или, может, тебе просто нравится, когда они все возбуждаются, задыхаясь после тебя.
Его губы коснулись моей шеи, и по телу побежали мурашки.
— Итак, какое из?
Я была шлюхой или дразнилкой.
Это варианты, которые он мне предоставил — то, что он думал обо мне. Разочарование росло в моей груди.
— Оба варианта.
Он замер, прежде чем издать сердитый звук и оттолкнуть меня от себя.
Я схватилась за стойку, поймала себя, а затем резко обернулась.
Его взгляд вспыхнул.
— Похоже, ты такая же большая обманщица, как и я, Елена.
Что это должно означать? Это уже второй раз, когда он намекнул, что я обманщица.
