мне захотелось в него укутаться. Я с тоской сохранила это чудесное новое воспоминание. На тот случай, если он…

Вдруг я икнула.

Бел удивленно приподнял бровь.

Я опять икнула.

– Ты пила алкоголь?

Покраснев, я снова икнула.

– Два с половиной глотка, – упрямо заявила я в свое оправдание. Впрочем, моя благовидность сильно пострадала от непрекращающейся икоты. Я уже приготовилась к лекции о том, что даже воду в себе удержать не могла, поэтому начинать приучать организм к нормальному питанию явно стоило не со спиртного… но никакой лекции не последовало.

Я еще раз икнула.

Бел пожал плечами и наколдовал откуда-то яблоко. Потом, заметно повеселев, вытащил ациам Ари из держателя у меня на ноге. Кончики его пальцев при этом дотронулись до моего бедра и оставили после себя теплое покалывание. Это выглядело как случайное касание, однако Белиал ничего не делал случайно. По крайней мере, этот мимолетный шок имел полезный побочный эффект: икота прошла. Тем не менее я поймала подол платья и так плотно обмотала его вокруг ног, что даже ветер больше не смог бы его взметнуть. Бел словно ничего не заметил. Он начал разрезать фрукт. Первая долька исчезла между его губ. Вторую он протянул мне. Я долго смотрела на него. Так долго, что Бел почти доел свою.

– Тот, кто может пить, должен и есть, – жуя, заявил он.

Верно. Рано или поздно мне все равно придется начать. Так почему бы не сейчас?

Я взяла яблоко, понюхала и попробовала маленький кусочек. Во рту сразу разлился кисло-сладкий вкус. Меня потрясла его яркость, и я тут же вспомнила, почему раньше так любила есть. Потом откусила еще немного и на этот раз не удержалась от тихого стона.

Бел наблюдал за мной с веселой улыбкой, однако в его глазах светилось выражение, которое мне не удавалось точно определить. Голод, наверное, будет вернее всего.

Неловко сглотнув, я ляпнула первое, что пришло в голову:

– Я прочитала Библию.

Улыбка Бела сменилась ухмылкой:

– А ты умеешь испортить атмосферу.

– Там ты описан как змей, который соблазнил Еву съесть запретный плод, – невозмутимо продолжала я. – Этим плодом был гранат, если я не ошибаюсь?

У него на щеках вновь показались ямочки.

– Очень похоже, ты не находишь? Хотя я, правда, чуть не выбрал банан. С его формой просто ничто не сравнится.

Бел сказал это так сухо, что я засомневалась, всерьез ли он. С Белом никогда нельзя знать наверняка.

– И тем не менее в книге речь шла о самом обыкновенном яблоке, – произнесла я и покрутила в пальцах кусок, который ела.

– Неправильная интерпретация, – равнодушно откликнулся Бел. – Я к этому отношения не имел. Я люблю яблоки. Они напоминают мне о тебе.

О.

Я тоже вспомнила. Во время нашей первой сделки в Риме я ела яблоко. И пообещала ему поцелуй за то, что он отпустил меня одну на рынок. Тот поцелуй… я по-прежнему ему должна. Бел так его и не потребовал.

– Это в твоем стиле, – сказала я, чтобы скрыть неожиданно охватившую меня нервозность.

– Что? – Бел с лукавым видом отправил в рот еще одну дольку яблока. Кажется, он абсолютно точно знал, о чем я подумала в тот момент. – Яблоки, бананы или и то, и другое?

Теперь уже я не позволила ему сбить меня с толку.

– То, что ты выставляешь себя запретным грехом, который соблазняет женщин.

На мгновение Бел перестал жевать. Потом доел свой кусок, не сводя с меня глаз. И лишь после того, как проглотил и насладился послевкусием, спросил у меня:

– А ты чувствуешь себя соблазненной?

Да! – кричало все у меня внутри, но я ведь не сумасшедшая, чтобы ему в этом признаваться.

– Я чувствую себя дурой, потому что только сейчас это сообразила, – вместо этого ответила я. – Соблазнить кого-то – значит заставить поверить свою жертву, будто она сама хочет сделать то, что должна. Не больше и не меньше. Ты мастер своего дела. Так откуда же мне знать, чего я в действительности хочу?

Бел кивнул, словно прекрасно понимал мою дилемму. Его молчание выглядело практически как признание. Да и как он мог отрицать то, чем являлся: соблазном, чувственностью, грехом, страстью, упакованными в тело, которое еще больше усиливало все его таланты?

– Ты всегда знала, чего хочешь, – произнес он наконец. – Я просто немного ускорил процесс.

Тут я не была бы так уверена, однако мой настрой немного смягчило то, что он хотя бы не отрицал свои попытки манипулировать другими. Благодаря этому наша беседа стала как минимум разговором на равных. Я положила в рот остаток яблока и даже взяла вторую дольку, предложенную Белом. А откусывая от нее, наблюдала, как луна приближалась к горизонту и сверкающей поверхности воды.

– Здесь красиво.

Я поняла, почему Белиал стремился защитить это место от Януса. Все здесь было наполнено теплом, а каждый камень словно имел свою историю.

– Мхм, – тихо согласился Бел. – Мальта прекрасна, но только с тобой она совершенна.

От разочарования я опустила яблоко.

– Можешь прекратить это? – Только я порадовалась, что он наконец перестал на меня воздействовать, как этот демон тут же снова выдал подобные вещи!

– Что именно?

– Свои попытки заставить меня поверить, будто я для тебя особенная.

– Но так и есть. – Казалось, он старался говорить как можно менее страстно или романтично… и просто быть искренним.

– Хватит! – в отчаянии закричала на него я. – Мы же совсем друг друга не знаем.

Бел поймал мой взгляд. На этот раз я не увидела в нем ни веселья, ни озорства.

– Мне достаточно много лет, чтобы знать, когда я вижу перед собой нечто неповторимое.

– Здорово, – раздраженно огрызнулась я. – Мне уже тоже достаточно много лет, но я ничего не знаю.

У Бела дрогнул уголок рта.

– Тогда я с радостью вкратце обрисую тебе ситуацию. – Взяв меня за руку, он заглянул мне в глаза. – И клянусь тебе перед этим островом: то, что я сейчас скажу, – чистая правда. Рядом с тобой мое бессмертие теряет смысл, потому что с тобой все кажется новым и уникальным. Ты показала мне ценность момента, ценность воспоминания, ценность дольки яблока, ценность улыбки. И нет улыбки драгоценнее твоей, потому что она такая настоящая, что в ней отражается красота твоей души. Ты думаешь, что это я тебя соблазняю? Все ровно наоборот. Это ты, Кассия, вскружила мне голову, обвела вокруг пальца, подожгла мой разум и завладела моими мыслями. От твоей смелости у меня перехватывает дыхание, от твоей простоты пропадает дар речи, а от твоей чувственности я лишаюсь рассудка. Ты вызываешь у меня желание бросить к твоим ногам