Психическая атака продолжалась секунд двадцать, но и этого оказалось достаточно, чтобы чувствовать себя выжатым словно тряпка. Теперь я понял, почему Одиннадцатой не требовалось держать посты охраны на подступах, – любой нормальный человек после такой «мозгокрутки» побежит прочь без оглядки.

Эх, Лило, Лило! Не будь тебя, я бы так и поступил! Иногда лучше оставаться живым трусом, чем быть мертвым героем.

Немного придя в себя, поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел дальше. Неважный из меня спасатель, ничего не скажешь. Хотя упрямый, и даже очень.

К сожалению, такое настроение меня не спасло. Не успел я оказаться на станции, как тут же был взят в кольцо вооруженных людей. Приехали! Кто тут рассуждал на тему отсутствия охраны? Было бы зеркало, плюнул ему в рожу.

Одиннадцатая достаточно хорошо и грамотно охранялась. Ну что же, внутренне я был готов к любым сюрпризам, но в данном случае сопротивление бесполезно. Грохнут, к гадалке не ходи.

И тут вспомнилась знаменитая лягушка, угодившая в кувшин с молоком и взбившая лапками масло. Пожалуй, мы еще потрепыхаемся.

Аборигенов было пятеро. На первый взгляд они совсем не походили на психов, какими описал их старик, скорей даже наоборот. Все крепкие как на подбор, уверенные в себе – бывшие поисковики, точно. Я сам из таких и не мог ошибиться.

– Стой смирно и брось автомат, – приказал один, затем добавил: – И не вздумай шутить, не то схлопочешь пулю.

Сегодняшний день явно складывался не в мою пользу. Если бы еще кто-то приказал мне поднять руки кверху, клянусь, задушил бы его этими же руками. И пусть со мной делают что хотят.

– Ребята, – широко улыбнулся я, как Чеширский кот Алисе. – Давайте жить дружно. Неужели нельзя вежливо пригласить в гости путника, уставшего с дороги?

– Закрой хавальник, философ! – грубо оборвали меня.

Трудно объяснить, что со мной произошло. Обычно в таких ситуациях я остаюсь вполне нормальным благоразумным парнем, не пай-мальчиком, конечно, но и не берсеркером точно. А сейчас в меня будто что-то вселилось. Какое-то неистовое существо, разъяренное и обиженное на весь белый (простите, черный) свет.

Скажу больше – я был взбешен. События прошедшего дня спрессовались в одну большую занозу, и она крепко впилась в мою задницу. Первого – того, что стоял ближе всех, я резко двинул ногой в живот. Бедолага согнулся пополам и упал. Остальные, видимо, не ожидали такой наглости и уставились на корчившегося собрата, теряя драгоценные секунды.

Еще удар, с разворота, и вторая жертва тоже пропахала носом по бетону. На этом, увы, мои успехи закончились. Один против пятерых ушлых парней – счет явно не в мою пользу. Следующий удар получил я, по голове и, скорее всего, прикладом автомата.

Очнулся в темноте. Или почти в темноте – сквозь щели пробивались тусклые лучи света. В голове шумело, и на затылке пульсировала болью внушительная шишка. Хорошо приложили, профессионально. Ощупав карманы, я убедился, что меня обобрали до последней нитки, впрочем, другого я и не ожидал. Вскоре глаза привыкли к полутьме и я смог осмотреть тесную каморку, в которой находился. Бьюсь об заклад, раньше это была комната хранения инвентаря для уборщиков станции. Мне даже почудился запах веников, хотя я понимал, что это бред, обонятельная галлюцинация. Так же как и голос, раздавшийся за спиной:

– Очнулся?

Это была Лило, живая и здоровая. Я мысленно поблагодарил Бога за то, что Он снова свел нас вместе.

– Это ты?! – не скрывая чувств, я обнял ее. – Ты даже не представляешь, как я рад!

– Я тоже рада, – призналась девушка. – Но давай оставим чувства на потом, я должна кое-что рассказать тебе об этой станции.

– «Кое-что» мне уже рассказали. Неужели это правда?

– Смотря что.

Я вкратце передал разговор со стариком.

– Да, – кивнула Лило. – Только этот дед не знал и половины того, что тут творится.

– Все настолько плохо?

– Плохо?! Да хуже и придумать сложно! Ты когда-нибудь слышал про гарпий-альбиносов?

– Только слухи и пару баек на привале, – задумался я. – Если не ошибаюсь, это редко встречающиеся твари с кучей паранормальных способностей. Ты к этому клонишь?

– Они мощные телепаты, – начала рассказывать Лило. – Мутанты среди мутантов, пусть это и нелепо звучит. Обычные гарпии их ненавидят и боятся. Не знаю, за счет каких факторов, но эти альбиносы получили способность стать выше сородичей. Поэтому их изгоняют из стаи или убивают. Голодные и одинокие, они рыщут где только можно и подчиняют своей воле более слабых существ.

– Людей?

– Соображаешь, – похвалила она. – С помощью внушения они пытаются проникнуть в подземный мир, в наш мир. Здесь для них рай. Во-первых, полным-полно легкодоступной еды, во-вторых, нет конкуренции со стороны собратьев. Понимаешь, хоть это и твари, они отнюдь не обделены интеллектом. В чем-то альбиносы готовы поспорить даже с нами.

– То есть палец им в рот не клади, – хмыкнул я.

– Напрасно смеешься! – обиделась она. – У них столь мощное биополе, что подчинить себе человека для альбиноса – раз плюнуть. Они кукловоды, мы марионетки. Копаясь в наших мозгах, альбиносы становятся негласными правителями, сами между тем оставаясь в тени. Вот такой зловещий план, не предвещающий ничего хорошего.

– Ну что же, – ухмыльнулся я. – Мне не привыкать ломать чужие планы.

– Не будь таким самоуверенным. Как минимум одна из тварей орудует здесь. Местные целиком и полностью в ее власти.

– Что тогда делать?

– Тварь голодна, я это чувствую, – неожиданно голосом, лишенным всяких эмоций, произнесла Лило.

Зрачки ее закатились.

Мороз пробежал у меня по коже от этих слов. Я обеспокоенно спросил:

– И что?

– Она будет требовать ужина.

– А кто в качестве ужина? Мы?

Девушка кивнула.

– Ну нет, – возмутился я. – Пока я жив, не бывать этому.

В ответ она засмеялась звонко, словно десяток колокольчиков:

– Ты смешной.

– Почему? – удивился я.

– Говоришь, будто сказочный герой.

Мне нечего было возразить. Я улыбнулся и сказал:

– А ты похожа на сказочную принцессу, которую хочет сожрать страшный дракон.

– В отличие от сказки, где принцессу спасает благородный принц, я сама попытаюсь спасти себя. И тебя, – последнюю фразу она произнесла с придыханием, и я уже больше не сомневался, что ей небезразличен.

Ангельские арфы запели в душе, но я не мог позволить себе расслабиться. Уж больно неподходящими были обстоятельства.

– Как ты это сделаешь? – хмуро поинтересовался я. – Ты же сама говорила, что эта гарпия умеет внушать все, что угодно. Внушит, что ты барашек на заклании, и тебе конец.