Санто не может читать или контролировать ее, она бы заподозрила, что он заставил ее сказать это.

— Нет, если это то, что мы едим.

Пэт быстро подняла глаза, чтобы увидеть выражение отвращения на его лице, и весело ухмыльнулась. «Нет. Я хотела приготовить салат Цезарь с курицей. А это для кошки».

— И ей это нравится? — спросил он с недоверием.

Пэт усмехнулась и пожала плечами. «Домашние животные имеют другой вкус, чем мы. Черт, наша собака ела какашки. Это лучше, чем то. Возможно, — добавила она с гримасой, когда остальная еда шлепнулась в тарелку, выглядя как нечто среднее между поносом и рвотой. Боже, она бы не стала есть эту дрянь, даже если бы ей заплатили. Оглянувшись на Санто, она подняла бровь. — Ты не спрашиваешь меня, что такое какашка.

Санто уставился на кошачью еду с каким-то зачарованным ужасом, но потом, казалось, опомнился и выпрямился. Встретившись с ней взглядом, он сказал: «Моя мать всегда держала собак. У некоторых из них была, прискорбная привычка, есть чужие замороженные отходы. Я полагаю, это то, что ты называешь какашками?

— Да, — призналась она со смешком, открывая кран, чтобы ополоснуть вторую кошачью тарелку. Санто действительно пытался говорить после их похода по магазинам, и она ценила это. И когда он улыбался ей, как улыбался сейчас, ей так и хотелось проползти по острову, взобраться на него, покусать его за ушко и умолять о безумном, страстном сексе с ней.

«Да.»

Пэт резко подняла взгляд на его слова, ее глаза расширились. Неужели она снова высказала свои мысли вслух? У нее была плохая привычка. Она уже сделала это однажды. И на что он согласился? Он говорил «да» безумному страстному сексу с ней? И почему эта мысль порадовала ее, когда она решила, что ей не следует связываться с бессмертным? Прочистив горло, она неуверенно спросила: «Да?»

«Si. Да, я останусь на ужин, — объяснил он.

— Ты меня убиваешь.

— Ты не хотела, чтобы я сказал «да»? — осторожно спросил Санто, приподняв одну бровь.

«Что?» — удивленно спросила Пэт, а потом поняла, что пробормотала вслух свое разочарование, чего делать не собиралась. «О, нет. Я имею в виду да, конечно, я хотела, чтобы ты сказал да. Я как раз думала о том, чтобы спросить тебя кое о чем, когда ты вдруг сказал да, и моей первой мыслью было, что это был ответ на мой не высказанный вопрос, поэтому я была разочарована, когда поняла, что это не так, что глупо, потому что на самом деле я не спросила это вслух или что-то в этом роде».

Поняв, что она бормочет от смущения, Пэт оборвала себя, а затем решила отойти от предмета своих мыслей и сказала: «Но, конечно, я хотела, чтобы ты остался на ужин, иначе я бы не спросила». Поморщившись, она призналась: «Хотя я не очень хорошо готовлю, так что это будет просто салат «Цезарь» с курицей и немного остывшего чесночного хлеба. Что ж, надеюсь, чесночный хлеб еще не замерзнет, когда я его подам. Но никаких обещаний, — нервно усмехнувшись, добавила Пэт, решив, что кошачья миска уже достаточно вымыта, и поправила ее, чтобы налить воду. Она не сводила глаз с тарелки, прекрасно понимая, что Санто смотрит на нее, и надеясь, что он забудет о первоначальной теме. Конечно же, нет.

— Что ты хотела у меня спросить?

«Ой!» Она подняла на него панический взгляд, но тут же снова опустила его и попыталась придумать что-нибудь, что она могла бы сказать, а не правду. Когда ее взгляд остановился на переполненной миске с водой, она тут же вытащила ее из-под струи воды и протянула ему. — Поможешь мне отнести кошачьи вещи Паркеру?

Санто долго смотрел на нее, прежде чем взять миску с водой. Затем он перегнулся через остров, чтобы положить руку на тарелку с кошачьей едой. Он не сразу поднял ее. Вместо этого он молча посмотрел на нее, его лицо было всего в нескольких дюймах от нее, и сказал: «Я подозреваю, что это не совсем то, о чем ты хотела меня спросить».

«Ой?» — пискнула она, широко раскрыв глаза.

«Si. И я думаю, ты должна знать, — продолжил Санто, мягко бормоча, а затем наклонился вперед ровно настолько, чтобы его слова превратились в мягкое рычание на ее губах, когда он сказал ей: — Ответ всегда будет «да». А потом он ушел. Пэт чувствовала, что прежде чем она открыла глаза, она не осознавала, что закрыла их.

Сглотнув, она посмотрела на пустое место по другую сторону острова, где он стоял, а затем вниз, туда, где раньше стояла тарелка с вонючей кошачьей едой, а затем обхватила руками талию и наклонилась и пробормотала «О, мой Бог».

Покачав головой, Пэт выпрямилась, но ее разум все еще визжал. Мужчина был чертовски великолепен. И он не контролировал ее прошлой ночью. И сегодня он не отказывал ей. И ей нечего было интересоваться бессмертным. От них не было ничего, кроме неприятностей. Но он был чертовски сексуален! И он заставил ее пульс участиться, а тело пылать от желания. И он сказал, что ответ всегда будет «да», и ей так хотелось задать этот вопрос.

Что она собиралась делать? Как ей не растаять в лужу у его ног и не броситься на него? И он был в ее спальне! И почему она решила, что вообще не должна задавать этот вопрос? Ей было трудно вспомнить сейчас, когда ее губы все еще покалывали от ощущения его рта, касающегося ее рта, когда он говорил. И-

«Что?» Потрясенный вопрос Паркера прозвучал из холла, прервав безумные метания ее мыслей. За этим последовало испуганное «Неееет!»

Нахмурившись, Пэт направилась к коридору как раз в тот момент, когда Паркер вылетел на нее.

— Когда ты сказала, что позаботишься об ужине, я не думал, что ты на самом деле имела в виду его приготовление. Пожалуйста, скажи мне, что ты не будешь, готовишь! Пожалуйста, — жалобно воскликнул он, рухнув на нее, прижавшись лицом к ее животу и обхватив руками ее бедра. «Пожалуйста, тетя Пэт, я буду хорошим, обещаю. Не наказывай нас так».

Пэт хмуро посмотрела на маленького охламона, когда Санто тоже вышел из холла. Выражение его лица было потрясенным и встревоженным, пока она не зарычала: «Ха-ха, очень смешно, Паркс».

— Я не шучу, — серьезно возразил он, отстраняясь, чтобы посмотреть на нее. «Ты не умеешь готовить, тетя Пэт. Ты убьешь нас всех».

— О, ради бога, — пробормотала Пэт, начиная краснеть от смущения. «Я просто