Господин Мовельдик познакомил меня еще с тремя девушками, которые работали каждая в своей теплице, еще со сторожем и разнорабочим, который занимался тем, что таскал в тележке сорняки в компостную яму, что-то где-то копал, латал, подбивал. Все-таки оранжерея — это немаленькое хозяйство, в котором что-то постоянно требовало умелой мужской руки.

Под конец экскурсии Мовельдик привел меня в небольшой, примыкавший к теплицам магазинчик:

— Вот, Аника, здесь любой желающий может купить или заказать цветочные композиции, здесь же можно договориться об экскурсии по нашей оранжерее и покупке растений.

Я с интересом оглядывала помещение, где в простых глиняных кувшинах стояли срезанные цветы, на небольшом столике корзина, в которую недавно сложили подвявшие или неудачно обрезанные экземпляры. Как по мне, магазинчик можно было сделать гораздо более привлекательным, но открывать по этому поводу рот пока точно не стоило.

Хлопнула входная дверь, и в помещение вошла особа лет тридцати. Видно, что горожанка и платье куплено не на барахолке, да и вообще выглядела она очень и очень: брюнетка с большими карими глазами и четким абрисом бровей, красивой фигурой и умением себя нести.

— Доброе утро, господин Мовельдик! — поздоровалась она красивым грудным голосом.

— Я ненадолго отлучилась, чтобы отнести букетик госпоже Г ринье. Вы же знаете, здесь рядом.

— Конечно-конечно! — Эта женщина явно производила на мужчин неизгладимое впечатление. И господин Мовельдик не стал исключением. Он то краснел, то бледнел, но, наконец, вспомнил, что я стою рядом. — Катиери, позволь тебе представить Анику. Она будет работать в оранжерее.

Женщина соизволила перевести на меня оценивающий взгляд. Что-то ей явно не понравилось, но она тут же поспешила это скрыть за любезной улыбкой. Но холодок-то в глазах не скроешь. Приревновала она меня к Галлену, что ли? Хотя... Может быть, и так. На руке у нее браслета нет, и Мальдевик до сих пор не женат, Катиери ему очень нравится, а тут я появилась, некая молоденькая симпатичная дурочка, которая может соперничать за его внимание.

Ну уж нет, мне такого внимания и даром не надо. Как бы еще донести эту простую мысль до девушки?

— Приятно познакомиться, Аника, — произнесла она.

— Взаимно, госпожа Катиери.

Вежливость наше все!

На лице собеседницы появилось странное выражение. Госпожой в городах называли или замужнюю женщину, или женщину в годах, или женщину, которая добилась уважения. Совмещать, конечно, это все тоже можно. Видимо, сейчас она и думала: польстила я ей или все же обозвала старой девой? А я что? Я улыбалась, стараясь сделать взгляд как можно более наивным.

— Еще у нас работает Сьера, — продолжил экскурсию Галлен. — Она продает небольшие букетики на рынке. Ты с ней еще познакомишься. Она помогает в оранжерее после обеда.

Вот так и начался мой первый рабочий день. Затем господин Мовельдик отвел меня к госпоже Карделии, и она тут же определила меня на прополку.

Поначалу я не хотела светить своими способностями, но потом поняла, что такими темпами я, как самый молодой член коллектива, буду проводить на прополке все свое рабочее время. Перспектива мне откровенно не понравилась.

Сосредоточившись, я определилась с сорняком, который стал для меня эталоном, и представила, что все такие же на этой грядке засыхают. Получилось. Обрадованно улыбнулась и приступила к другому типу сорняков. К сожалению, разновидностей этих травок много. Но что же делать с уже засохшими? Я подумала и просто взрыхлила тяпкой вместе с сухой травой землю. Она уже точно не прорастет, а перегнив станет дополнительным удобрением. Так что несмотря на помощь магии пришлось активно поработать ручками.

Огляделась. Кажется, все сделала, даже на компостную кучу выносить нечего. Вышла из оранжереи и направилась к сараю, где хранился сельхозинвентарь и была небольшая комнатка для работников. Здесь можно было переодеться и перекусить. В проеме открытой двери я увидела Карделию, которая ставила чайник на нагревательный артефакт.

— Аника! — улыбнулась она при виде меня. — Я как раз хотела тебя позвать пообедать.

Действительно, за всеми заботами утра я как-то и не заметила, что время приблизилось к полудню. В животе заурчало.

— Сейчас все подойдут. А ты как? Много успела сделать?

— Да. В смысле, все уже готово.

Брови женщины поползли вверх:

— Правда? Что ж, пойдем посмотрим. Как раз взвар нагреется. Я обычно его с вечера на всех готовлю.

По тому, как женщина быстро шагала, я поняла, что она волнуется. Видимо, подумала, что за такой быстрый срок можно или ничего толком не сделать, или выполоть все вместе с бесценными цветами и кустами.

Далеко идти не пришлось — здесь все было близко. Оглядев представшую перед ней картину, Карделия перевела на меня удивленный взгляд. Я не стала ждать вопросов:

— Дело в том, что я владею магией. Совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы иссушить сорняки, а убрать их и разрыхлить землю не так уж и сложно.

— Поразительно! Ты магичка! — всплеснула она руками. — А Галлен даже не обмолвился!

— Госпожа Карделия, он и сам не знал. К тому же какая с меня магичка? Я ведь ничего толком не умею. Сорняки вон только иссушить.

— Совсем-совсем ничего? — расстроилась женщина.

— Дело в том, что магические способности у меня проснулись совсем недавно, — как я узнала, такое тоже бывало, особенно после нервных потрясений, — и я даже ничего толком не пробовала.

— Но сорняки иссушить уже можешь...

— Да. И с удовольствием попробовала бы сделать еще что-нибудь, но совершенно не знаю, с какой стороны подступиться.

И это было чистой правдой. В книгах попаданцы не имели проблем со своей магией и сразу понимали, что с ней делать. Тут же становились жутко крутыми и тут же изобретали какие-то совершенно новые заклинания. А я. Я чувствовала себя обезьяной с гранатой, чека которой уже выпала. Одно неверное движение — и рванет. Дайте мне хотя бы основы, точку опоры и, как говорил один гениальный ученый, я переверну мир!

Однако, никто не торопился меня просвещать в магических вопросах, и я тыкалась, как слепой котенок, норовя в следующий раз засунуть свой любопытный нос в капкан. Это только звучит здорово: магия! А на самом деле перерасходуешь силы — и тебя скрутит сильнейшая отдача, из-за которой могут отказать внутренние органы, вложишь в заклинание больше силы, чем нужно, и будет у тебя, к примеру, вместо огненного шарика целый шквал, который испепелит не только тебя, но и все живое вокруг. Мне это еще Лианем рассказа, предостерегая от необдуманных опытов.

Женщина снова задумчиво оглядела обработанную мной делянку:

— У тебя явно дар с землей обращаться. Это хорошо. И господину Мовельдику об этом нужно обязательно сообщить. Его отец тоже таким обладал. Наверняка делал какие-то записи... — она резко замолчала и перевела тему. — Пошли обедать. Там, наверное, уже и взвар нагрелся.