тому времени, когда он покинул Эден в начале июля 1464 года, Франциск II открыто собирал войска и тайно пытался установить контакты с Англией. К его большому неудовольствию, королю вскоре сообщили (вероятно, граф Уорик), что Рувиль, вице-канцлер герцога Бретонского, пересек Ла-Манш под видом монаха и заключил с Эдуардом IV перемирие сроком на один год. Кроме того, Людовик узнал, что сам Франциск письменно обязался помочь королю Англии в случае, если тот предпримет попытку вновь завоевать Нормандию. Прибыв в Нормандию, Людовик ограничился оборонительными мерами и публично осудил сношения Франциска с англичанами.

Герцог отреагировал быстро и по предложению своих советников обратил обвинение против себя на своего противника. В начале августа Франциск II разослал письма принцам королевства, среди которых был Карл, герцог Беррийский, слабый и робкий молодой человек, который в возрасте 17-и лет был наследником престола как брат короля, в которых он предупреждал их, что их государь предложил Гиень и Нормандию англичанам при условии, что последние помогут ему сокрушить французское дворянство. Людовик поспешил разослать свой собственный циркуляр великим баронам, чтобы продемонстрировать абсурдность такого обвинения. Однако вскоре он понял, что это даст принцам прекрасный предлог для сплочения рядов, и что это может сбить с толку тех, кто, как Пьер де Брезе, разделял их взгляды. 1 сентября, проведя несколько дней в его обществе, Людовик восстановил его в должности Великого сенешаля Нормандии и капитана Руана. Брезе сказал королю, что, даже если ему придется тащить его силой, он будет рад привести к нему Франциска II, но, уже более серьезным тоном, добавил: "Сир, если вы хотите быть любимым французами… не ищите дружбы англичан…".

Провал попытки короля примириться с Бретанью создал благодатную почву для сплочения недовольных принцев. Выкуп Пикардии привел к тому, что Филипп Добрый сильно обиделся, а Карл, граф де Шароле, стал смертельным врагом короля. Герцог Орлеанский и его единокровный брат, грозный Жан, граф де Дюнуа, были в ярости от союза короля с Франческо Сфорца, который правил герцогством, на которое они сами претендовали. Племянник Филиппа Бургундского, герцог Бурбонский еще не оправился от потери власти в Гиени и, как и многие другие, возмущался тем, что король не включил его в число своих советников. Анжуйцы были уязвлены тем, что Людовик не послал ни войск, ни денег на помощь герцогу Иоанну Калабрийскому в Неаполитанское королевство и кроме того, они были возмущены тем, что король не восстановил Маргариту, дочь короля Рене, на английском троне. По словам Альберико Малетты, король был хорошо осведомлен о "взаимопонимании между принцами королевства".

К концу августа 1464 года Людовик вернулся в Пикардию[48]. Находясь в окрестностях Абвиля, расположенного в 20-и милях к югу от Эдена, он с тревогой ожидал новостей, которые должны были прийти к нему из Кале. Теперь все его надежды зависели от одного человека: Ричарда Невилла, графа Уорика.

В первые дни сентября гонцы пересекли Ла-Манш, а Людовик отправил своих людей в Лондон. Два генуэзца, возвращавшиеся в Брюгге из Англии, сообщили королю, что граф Уорик собирается встретиться с ним в конце сентября. Людовик поспешил сообщить Малетте, что те же генуэзцы опровергли слухи о том, что король Эдуард женился. Вскоре герцог Бургундский объявил, что, если верить информации, полученной им из Лондона, никакого английского посольства не предвидится и поэтому, он намерен уехать в конце месяца. Однако, к большому раздражению двора, Людовик упорно продолжал встречать каждое письмо с одинаковой надеждой и интересом ко всем сообщениям и слухам, которые до него доходили. Малетта заметил:

Я никогда не видел, чтобы человек желал чего-либо с большей страстью, чем король желает мира с англичанами. Я считаю, что если граф Уорик приедет, он получит от короля все, что захочет, при условии, что будет заключен мир.

Людовик продолжал ждать, его взгляд был прикован к проливу, придворные продолжали роптать, а герцог Бургундский продолжал разглагольствовать о отъезде.

Наконец, сообщения и слухи слились в одну непримиримую уверенность: граф Уорик не приедет.

При французском дворе, от дворян до кухонных мальчиков, все знали, что Эдуард IV "по любви" тайно женился на английской леди. К середине сентября он действительно предупредил свой Большой Совет о том унизительном способе, которым он порвал с французской политикой, отстаиваемой Уориком. Как бы романтично это ни было, брак короля с Елизаветой Вудвилл, вдовой и дочерью простого лорда, шокировал как английский народ, так и все дворянство. На континенте уже говорили, что Ричард Невилл жестоко поссорился с государем, который осмелился унизить его таким образом. Однако Людовик отказался признать правду и упорно продолжал говорить о приезде графа Уорика.

Тем временем, пока король Франции охотился в нескольких милях от Эдена, где герцог Бургундский постоянно выражал свое недовольство, неожиданно разразился скандал, который стал новой сенсацией.

Запыхавшийся после бурной скачки придворный Карла де Шароле, Оливье де ла Марш, прибыл в Эден со сногсшибательными новостями. Какой-то подозрительный тип, переодетый в торговца, только что был арестован при попытке взобраться на стены замка Горкум, любимой резиденции графа де Шароле в Голландии. После того как его бросили в тюрьму и допросили, выяснилось, что он является, авантюристом, бастардом де Рюбампре с вооруженного корабля, ожидавшего его на побережье в 60-и милях от Горкума, и что самое главное, племянником братьев де Крой, злейших врагов сына Филиппа Доброго. Когда Оливье де ла Марш достиг Эдена, в Нидерландах уже распространился слух, что король Франции пытался убить наследника герцога Бургундского, и эта новость вскоре распространилась по всей Европе. Прибытие де ла Марша вызвало ужас при дворе Филиппа: если король хотел убить сына герцога, то вполне возможно, что он задумал напасть на Эден, чтобы захватить отца.

Сначала Людовик хранил молчание и был доволен тем, что не обратил внимания на эту новость. Он признался Малетте, что ни словом не обмолвился о бастарде своему дяде, и что сам дядя ничего об этом не говорил. С большим оптимизмом он добавил, что граф де Шароле, безусловно, освободит Рюбампре. Однако вскоре король понял, что его молчание вредит его престижу и, более того, дает герцогу Бургундскому прекрасный предлог для примирения с сыном. Поэтому он решил объявить, что поручил Рюбампре арестовать Рувиля, вице-канцлера герцога Бретонского, который, как он узнал, должен был проехать через Горкум по возвращении из Англии, чтобы держать графа де Шароле в курсе интриг своего господина с Эдуардом IV. Людовик намеревался, по его словам, выведать у Рувиля правду о его деятельности в Англии[49].

Понимая, что теперь ему необходимо поговорить с дядей, в субботу 6 октября он послал Жоржа