— Я помнил об этом.

— Я это чувствовала. Спасибо.

Она докурила сигарету, погасила ее в маленькой пепельнице,привезенной Дронго из Парижа. Живущий на два дома, он привозил одинаковыесувениры в оба. На стеллажах стояли одинаковые книги, любимые им в детстве, вкомнатах одинаковая мебель. Он становился старым брюзгой и меланхоликом, иотчасти это соответствовало его желанию, а отчасти обстоятельствам,сопутствующим его работе.

— Что ты думаешь делать?

— Для начала все-таки поговорить со Светланой Рожко. А потомувидеться с Графом, который считает, что можно посылать хорошо накачанныхподонков для встречи со мной.

— Это может быть опасно, — предостерегающе заметила она, —судя по всему, им не нравится, что ты ввязался в эту игру. И они попытаютсяостановить тебя любым способом. Они уже знают, под какой фамилией тыдействуешь.

— Из чего я делаю вывод, что один из тех троих, с которыми явстречался, рассказал им обо мне, назвав и мою фамилию.

— Кто? — быстро спросила она. — С кем ты встречался?

— Вдова убитого — Кира Леонидовна, его друг СергейМонастырев и еще один его друг Аркадий Глинштейн. Один из них и сообщил Графу омоем интересе к убийству Миронова. Впрочем, не обязательно самому Графу.Сообщивший мог рассказать об этом кому-нибудь третьему, а уже затем по цепочкеэто известие пришло к Графу. Мне нужна будет полная информация об этомчеловеке.

— Я сделаю запрос через наш информационный центр, — кивнулаона, — по-моему, я слышала такую кличку. А кто, как ты думаешь, мог рассказатьо тебе?

— Не знаю. Пока не знаю. Но думаю, любой из троих. Каждый изних знает, кто мог оказаться заказчиком преступления. И каждый стараетсядержаться подальше от этого дела, понимая, что может стать следующей жертвой.Не знаю. Может, это и Глинштейн. Он назвал мне одну фамилию в ресторане и,возможно, решил вести двойную игру, выдав и мою фамилию другой стороне.Возможно, это Монастырев, решивший таким образом застраховаться от подозрений всотрудничестве с журналистом, расследующим обстоятельства гибели Миронова.Возможно, что Кира Леонидовна.

— Она тоже? — резко спросила Елена. — Ты считаешь, что и онамогла сообщить твою фамилию?

— Думаю, могла. Больше того, я подозреваю ее в первуюочередь. Дело в том, что любое расследование преступления, связанное субийством ее мужа, все равно должно начинаться с нее. Монастырев и Глинштейнвозможные, но не обязательные комбинации в этом розыгрыше. А она — обязательноеи начальное звено при расследовании убийства. Значит, в первую очередь нужнозаручиться ее поддержкой. Более того, я убежден, что, когда мы с ней говорили,она уже заранее знала о моем визите. То есть не конкретно о моем. Еепредупреждали, что в любой момент может появиться человек, который начнетрасспрашивать про убитого мужа. И возможно, даже попросили сообщить о такомчеловеке в случае его появления. Когда я с ней беседовал, я почувствовал, чтоона ждала такого человека. Это было явственное ощущение ожидаемой и тревожнойвстречи.

— Ты хочешь сказать, что она замешана в убийствесобственного мужа?

— Нет, конечно. Но она наверняка заинтересована врасследовании. И возможно, действует из самых лучших побуждений, пытаясь помочьследователям или друзьям, рассказывая им обо всех посторонних людях, проявившихинтерес к этой теме. Я не исключаю и такую возможность.

— Господи, — вздохнула Елена, доставая вторую сигарету, — утебя голова как исправно работающий компьютер. Я теперь понимаю, почему протебя ходят такие легенды. По-моему, ты получаешь удовольствие от своей работы.Тебе так не кажется?

— Да, — признался он, — получаю. И это единственный видудовольствия, ради которого я еще живу.

Вечером Светлана возвращалась из театра. Спектакль получилсяудачным, публика дважды вызывала ее, гримерная была переполнена цветами. Выбравсамый красивый букет, она поехала домой в автомобиле, любезно предоставленномей директором театра.

У дома рябила на ветру большая лужа, и она остановила машинупочти рядом с подъездом. Светлана жила одна в двухкомнатной квартире, купленнойполгода назад. Ее пятилетняя дочь жила у матери, в Твери, и никто не мешалартистке делать стремительную карьеру. Поговаривали даже, что ей скоро дадутпочетное звание.

Она вышла из автомобиля, поблагодарив водителя, и шагнула вподъезд. Это был вовсе не элитный дом, здесь было темно и грязно. Она осторожнодошла до лифта, привычно нащупала кнопку. Кабина с дребезжанием остановилась напервом этаже. Двери раскрылись, и она вошла в кабину. Двери уже закрывались,когда их придержала чья-то нога.

— Извините, — сказал незнакомец, входя в кабину.

Она пожала плечами. Мужчина был высокого роста,широкоплечий, лысоватый. Она отвернулась. На ее поклонников он не похож.Наверно, пришел к кому-нибудь или живет в этом доме. Она еще не знала всехсоседей в лицо. Лифт с кряхтением, словно раздумывая, поднимался наверх. Вкабине тускло горела лампочка, и она, повернув голову, увидела, как он смотритна нее. И забеспокоилась, нервно затоптавшись на месте. Газеты были полнысообщений о маньяках, способных нападать на женщин даже в кабинах лифтов.

Но незнакомец не проявлял никаких признаков возбуждения. Онвдруг спросил:

— Вы Светлана Рожко?

Все-таки поклонник, вздохнула она, уже с некоторым интересомпоглядывая на него. Как будто хорошо одет. И пахнет дорогим одеколоном. Может,бизнесмен из «новых», интересующийся искусством. Здесь важно не упустить свойшанс. Маньяк не стал бы спрашивать ее имени. И у него какой-то знакомый голос.Наверно, она где-то его видела.

— Я вас не знаю, — немного кокетливо сказала она.

— Я большой поклонник вашего творчества, — призналсянезнакомец, и она улыбнулась. Ее узнают даже в кабинах лифта.

— Вы были на спектакле?

— Да, конечно. Мне очень понравилось. Я живу в соседнемдоме, и здесь живет мой друг. Семен Алексеевич. Вы его не знаете?

— Я знаю еще не всех соседей, — снова улыбнулась она.

Незнакомец был галантным и солидным. С таким следовалопознакомиться. Возможно, он может оказаться полезным. Лифт остановился, и онпосторонился. Она вышла, еще раз улыбнувшись ему. Он улыбнулся ответно, и дверизакрылись.

Вытащить ключи из сумочки оказалось нелегким делом. Онадолго перекладывала цветы из руки в руку и наконец нашарила ключи. Вставилаключ в замок, открыла дверь, попыталась войти и услышала за спиной мягкие шаги.Она еще попыталась обернуться, но сильная рука втолкнула ее в квартиру изахлопнула дверь. У нее упало сердце. Она повернулась и увидела незнакомца излифта. Из ее рук выпали цветы и сумочка.