море избороздил вдоль и поперёк. Нет, говорю тебе, никакого чудовища! Штормит часто – это да…

Стемнело, белые звёзды высыпали на небе, приближающиеся огни порта навевали тоску. Сердце щемило, безвыходность тянула на дно, как тяжёлый груз, а руки были связаны. Мы отдалялись от цели, теряли время и до сих пор не получили ни единого ответа. Я вслушивалась в разговоры на корме, они немного развеивали тоску:

– Если и чудовище – женщина, то всё с вами понятно, – сверкала в ночных лучах знакомая улыбка.

– Ну какой же вы глупый! Неудивительно, что вы ещё живы! – отвечал уже знакомый голос.

Нека должна была знать больше, я подошла:

– Возможно нужно сделать что-то особенное, чтобы оно появилось. – обратилась я к Неке. – Вы с ним встречались. Что вы тогда делали?

Нека повернулась ко мне:

– Кто с ним повстречался, того уже нет в живых. Мы тогда попали в шторм и видели лишь издалека, как чёрное существо со множеством щупалец напало на корабль. После шаман рассказал нам, что это было то самое чудовище.

– И где этот шаман? – неожиданно для самой себя спросила я.

Нека замерла, часто моргая.

– На… на острове, – она кивнула на восток. – Там, среди густых зарослей, обитает одного древнее мудрое племя.

– Тогда почему бы нам не спросить у них? – осмелела я. – Дарган, мы ведь можем попробовать.

Я глянула туда, где сидел Даргана, напоминающий в сумерках неподвижную статую скорби. Он вздрогнул, поднял голову и, наконец, отозвался:

– Кажется, это единственное, что нам остаётся!

Послышалось нечто среднее между стоном и вздохом. Бута, что показывал сыну Неки, как управлять парусом, принялся цокать языком:

– Часть вторая: на сцене появляется шаман! – он похлопал мальчика по плечу, потом оскалился, глядя на нас. – Знало бы чудовище, сколько вы делаете, чтобы увидеться с ним, так бы зазналось.

– С шаманом, – Нека поймала за руку пробегающего мимо неё сына и принялась поправлять его накидку, – не так просто поговорить, нужно заслужить его внимание.

– А я попробую, – Дарган уже стоял рядом с нами.

– Вы? – Нека и её сын оба округлили глаза. – Но вы, я хочу сказать люди с белой кожей, не можете… То есть, он вообще не любит… В общем, не станет с вами общаться.

– Ну, с ним могу поговорить я, – отозвалась я.

Но Дарган покачал головой:

– Я должен узнать всё сам. Это касается меня напрямую.

Нека округлила губы:

– Не знаю, что вы имеете в виду, но это невозможно. Считается, что от вас одни беды, вас там не жалуют.

– Бута, курс на остров шамана! – скомандовал Дарган.

В темноте, рассеиваемой только светом корабельных ламп, мы подплыли к острову, что казался чернее сажи. Сразу у берега начинались тёмные заросли, они будто росли прямо из воды.

Бута присвистнул:

– Досталось им при том шторме, берег смыло подчистую!

– Что ж, я пойду, попробую поговорить с ними, – сказал Дарган. – Кеита?

Я была наготове.

– Куда? – хихикнул Бута. – Осторожней надо, некоторые островитяне белокожих не жалуют. Сейчас Нека с нижней палубы поднимется, спросим её, какие тут обычаи.

– Я пока начну переговоры, там посмотрим, – корабельные лампы оттеняли лицо Даргана, придавая ему строгое, даже свирепое выражение. Но Бута нисколько не смущался и бросил:

– Ну, приятно было тебя знать. Из тебя вышел бы хороший юнга, – он посмотрел мне в глаза. – Ни на шаг не отходи, подруга, от этого сорвиголовы!

Тогда мне подумалось, что он пьян, иначе к чему вся эта драма. Однако я протиснулась вперёд и спустилась по трапу первая, прежде чем Его Величество успел бы возразить. Ноги встали на хлюпающие в воде камни.

Мне сразу почудился шелест в кустах, я стала вслушиваться, но всё заглушил топот Даргана по трапу.

– Ну что тут? – спросил он достаточно тихо. Но под глухим пологом тишины, что накрывала остров, это прозвучало громким раздражающим криком.

Не успела я шикнуть, предупредить, чтобы говорил ещё тише, не успела даже вдохнуть, как из зарослей выпрыгнул тёмный силуэт и с криком:

– Ах ты проклятый белотелый кусюс! Я тебе щас череп раскрою! – кинулся на Даргана, занося что-то над головой.

Блики света, доходившие до нас с корабля, осветили нечто вроде самодельного топора. Это говорило о том, что последнее выражение далеко не образное.

Дарган, не разворачиваясь, спиной вперёд метнулся к трапу и оказался наверху с такой поспешностью, что нападавший даже не успел затормозить и с криком кабана врезался в борт «Везунчика».

Я вбежала на палубу следом за Дарганом. Ох и ни гаджай себе, «древнее мудрое племя»!

Мои плечи ещё подрагивал от пережитого испуга, а Бута лежал позади нас на палубе, дрыгая ногами, гогоча так, что голос его срывался на писк.

– Подними трап, болван! – злобно проговорил Дарган.

Но тот только хватался за живот и вопил. Собственно, бежать за нами островитянин не спешил, но легче от этого не становилось, даже мои глаза не могли различить его в темноте, и кто знает, сколько их там ещё.

– Поплыли отсюда! – я глянула на Даргана.

– Нет-нет, подождите! – послышался голос Неки за спиной. – Вы же хотели поговорить с шаманом. Что случилось?

Дарган только фыркнул, всматриваясь в темноту за бортом.

Бута наконец сел и утёр проступившие слёзы:

– Ой! – отдышался он.

Нека наклонилась к нему, что-то шепча в самое ухо.

– О, ну конечно! – вскрикнул он, поднялся и пошёл к спуску на нижнюю палубу.

Мы замерли, слушая, как удаляются его шаги, потом они стали вновь приближаться, но шёл Бута медленнее и гораздо тяжелее. Вскоре он показался, в руках его был огромный свёрток.

Я всмотрелась, в нос ударил специфический запах – та самая рыбина.

– Что это? – спросил Дарган.

– Сейчас я тебя научу азам местной дипломатии, – сверкнула улыбка Буты. – Смотри!

Аккуратно, боком Бута стал спускаться по трапу:

– Привет, аборигенам, мир всем вашим от всех наших! – заговорил он не на чистом таприканском, но на очень похожем языке. – Ой, смотрите, что я принёс, м-м, рыбка! А ну-ка, как насчёт зажарить её на костре? Объедение! – он остановился внизу трапа. – Подарок вашему племени от души!

Понимая, что Бута внизу совершенно безоружен, я медленно стала спускаться следом. Тот самый островитянин, а может уже другой, показался из леса, вышел на свет, держа руки за спиной.

– Ну, где твои товарищи? – продолжал Бута. – Налетай!

Островитянин повертел головой, затем развернулся в сторону чащи и издал крик, напоминающий карканье птицы.

Мы ждали, в ночной тиши, пока заросли неподалёку не зашуршали:

– Чура, что там у тебя? – раздалось оттуда.

– Скажи вождю, я добыл нам подарок!

Снова карканье, шёпот, переговоры,