Рассвет за это время подобрался незаметно, и, когда я подошел к окну, чтобы проследить за графом внизу, во дворе, небо на востоке уже нежно-голубое, чистое. Пурпурный край солнца поднялся тоже радостно сверкающий, словно истосковался там, в темноте подземного мира, по нашей зеленой земле с ее лесами, полями, озерами.

Граф из здания вышел не скоро, я начал дергаться, за ним двое из его рыцарей. Вместе подошли к воротам, я видел по жестикуляции, что граф велит поднять решетку, открыть ворота и опустить мост.

Рыцари по взмаху его руки остались, а он вышел из замка. Потом я видел, как из леса выехали мои рыцари. Граф махнул им, они остановились. Коротко переговорив, граф повернулся, указал на опущенный мост и распахнутые врата. Макс, как мне показалось, сильно колеблется, я запоздало пожалел, что не договорился о системе кодовых слов, чтобы верный рыцарь знал, где ловушка, а где все чисто.

Наконец Макс взмахом длани согнал на землю одного из рыцарей, тот подвел коня графу. Граф, не чинясь, поднялся в седло, теперь он заложник, а для наблюдающих из замка — хозяин, которому гости предложили коня. С бьющимся сердцем я смотрел, как во двор въехали сэр Макс, Митчелл и все наши рыцари, которых я отобрал еще в замке Барбароссы. Сэр Макс не подал виду, что потрясен такой быстрой сдачей, держится с благородной надменностью знающего себе цену военачальника. Митчелл откровенно скалит зубы и явно старается понять, как это все у меня получилось.

Я понаблюдал, как наши берут под контроль ключевые места в замке, спустился вниз. В дверях столкнулся с графом Инкризером. Я знаком показал ему, что здесь говорить не будем, он кивнул, зашел в одну из пустых комнат и, придерживая дверь, подождал меня.

На лице графа мука и немой вопрос, я закрыл поплотнее дверь, отошел на середину комнаты и только там сказал почти шепотом:

— Нет, граф. Ваши жена и дети в полной безопасности. Им ничего не грозит, но им лучше оставаться под охраной моих людей и…

— …вашего демона, — прошептал он.

— Да, — согласился я. — У нас слишком мало людей, чтобы удержать замок. Потому нам лучше договориться, граф. Если станет достоянием гласности, что я вас заставил сдать замок на таких условиях, вы станете изгоем в рыцарском мире. К сожалению, жизни людские, даже близких, значат очень мало, граф… Всякий скажет с презрением, что замок нельзя было сдавать. Ведь жену можно взять другую, да и детей еще можно нарожать кучу!… Но вы поступили очень по-человечески, чем я, подлая скотина, и воспользовался.

Он смотрел с непониманием:

— Что вы еще хотите?

— Сохранить ваше имя, — сказал я.

— Как?…

— Не видите?

— Нет. Я сдал замок врагу.

— Не врагу, — поправил я педантично, — а противнику. Да и не противники мы, граф, просто так легла карта. Вы просто встали на ту сторону, где ваши друзья. Он буркнул:

— Как будто вы не так делаете.

— Все так делаем, — согласился я. — Хоть свинья, но свой… Я предлагаю вам нигде не упоминать, что сдали замок, поддавшись шантажу. Лучше, если это будет продуманное и мудрое решение перейти на сторону более благородной партии.

Он покачал головой:

— Более благородной?

— Граф, — сказал я с укоризной, — вы в самом деле верите, что я зарезал бы ваших детей?… Не тревожься вы так за них сильно, что не могли здраво рассуждать, вы бы поняли, что это чистейшей воды блеф. Но вы были так взволнованы, что… будучи обманутым, приняли правильное решение. Теперь нас уже четверо: вы, дорогой граф, сэр Митчелл Кассель с его войском, барон Альбрехт… кажется, он еще и Гуммельсберг…

Он прервал:

— Простите, мне послышалось… барон Альбрехт?

— Вам не послышалось, — ответил я любезно. С нами в самом деле Альбрехт Гуммельсберг, барон Цоллерна и Ротвайля. Он пришел в самый драматический момент, когда граф Росчертский пошел на приступ замка Сворве, и барон Альбрехт ударил ему в спину.

На лице графа я видел уже не просто озадаченное выражение, а глубокое недоумение.

— Насколько я слышал…

— Да-да, я весь внимание, граф.

— Насколько я слышал, барон Альбрехт не по-рыцарски расчетлив. Он всегда знает, на какую сторону забора упасть.

Я улыбнулся:

— Вот видите. Барон уже понял, что наше дело правое, мы победим. Теперь, когда и вы с нами, он уверится еще больше. Думаю, что скоро нас будет значительно больше. Я рад, что вы, граф, приняли мудрое решение принести мне вассальную присягу.

Он смотрел исподлобья, колебался. Я улыбался дружески, но в глазах оставил холодный огонек. Наконец он проговорил хмуро:

— Я никогда не покорюсь королю Барбароссе.

Я развел руками:

— Граф, вы приносите присягу мне, а не королю.

— Но вы-то принесли присягу ему? Я улыбнулся шире, покачал головой.

— Граф, вы же знаете формулу: вассал моего вассала — не мой вассал. То есть в любом случае вы не вассал Барбароссы. А второе, самое главное: я не подданный Барбароссы! Я вообще странствующий рыцарь из другого королевства. Заехал в королевство Барбароссы на Каталаунский турнир, там оказал королю пару важных услуг, за что он и дал мне титул пфальцграфа всей Армландии. Только и всего.

На его лице проступило мучительное колебание.

— Мне нужно подумать, — проронил он наконец.

Я поднялся, учтиво поклонился.

— Разумеется, разумеется! Такие решения не принимаются сразу. Оставляю вас, граф. Мне еще нужно со своими людьми разработать план быстрого захвата всей Армландии. Желательно вот так же, без кровопролития.

До самых дверей я чувствовал на спине его недоумевающий взгляд: этот Ричард — самоуверенный дурак или просто сумасшедший?

Митчелл откровенно наслаждался блестящим захватом замка. Он так и не поверил, что граф добровольно принес мне присягу, хотя вслух не сказал ни слова, но в его глазах я видел мрачное восхищение. Сам не слишком щепетильный в выборе средств, сказалось дурное влияние родителя, он восторгался сюзереном, который оставаясь благородным рыцарем, мог перещеголять самого дьявола в нехороших выдумках.

Не дожидаясь приказа, он послал одного из своих людей к нашему основному войску, чтобы поторопились сюда до подхода графа Росчертского. Я поблагодарил, добавил, что всегда восхищаюсь людьми, которые не ждут приказа, а делают то, что делать надо.

Во главе нашего войска скакал Альбрехт Гуммельсберг, который барон Цоллерна и Ротвайля, еще более пышный и нарядный, словно возит за собой целый гардероб. Граф Инкризер, стоявший на стене рядом со мной, вздохнул.

— Невероятно.

— Да, — согласился я. — Он мог бы явиться ко мне еще в первый день! Если такой дальновидный, чего тянул?… Прибыл, когда нам осталось только дожать противника.