оглядел я его внимательно.

— Нет, я ему автомат в зубы упёр, — ответил ополченец. — Всё нормально.

— Эй, двое! — позвал я подносчиков снарядов, Вадима и Игоря. — Идите сюда!

— Всё чисто? — спросил заглянувший через дверь Вадим.

— Стал бы я тебя звать? — усмехнулся я. — В этой квар̀тир̀е пусто, как в голове у Геор̀га Тр̀етьего! Поищите пр̀ипасы и ор̀ужие — ничего не пр̀икар̀манивать, всё сдаём интенданту. Илья, идём в следующую квар̀тир̀у.

Этот подъезд исключительно наш, то есть, зачищаем его мы вчетвером. В подмогу нам только болгарка и длинный кабель, тянущийся с первого этажа.

— Ах да, сгоняйте за кабелем и пер̀еподключите его в этой квар̀тир̀е, — приказал я заряжающим.

За всё время, с начала работ, нам удалось вытащить лишь двоих — парня и девушку, голодных, ослабленных, но зато живых.

Хоть в подъезде было всего восемь мертвецов, с которыми я легко расправился, причём без применения огнестрела, не нашлось человека, который смог бы расправиться с угрозой и открыть для остальных путь к спасению. Впрочем, это для меня восемь мертвецов не представляют особой проблемы, а вот для обычных гражданских это непреодолимая преграда.

Пока Вадим и Игорь переставляли удлинитель, мы с Ильёй перекуривали и стучали в дверь.

Инструкции, доведённые до нас старлеем Грабовым, требовали, чтобы мы стучали и звонили, чтобы избегать неловких ситуаций, когда в квартире кто-то жив, а мы начинаем взлом двери.

— Не, тут точно нет никого, — вздохнул Илья, бросая окурок в пепельницу из банки консервированной кукурузы.

— Тогда начинаем… — взялся я за болгарку.

Срезать надо петли, чтобы не возиться долго с замком, но петли доступны не на всех дверях, поэтому иногда мы возимся слишком долго. В этот раз, дверь была старой, поэтому я начал резать выпирающие петли, изготовленные из не самой прочной стали.

Пять минут — убираю болгарку и рывком выламываю дверь. Замок оказался крепким, достойно сопротивлялся, но не выдержал напора и треснул.

И из образовавшегося проёма на меня уставилась воронённая двухстволка.

— Ты зачем это сделал, дебил? — спросил меня дед лет восьмидесяти.

— Спасаю людей, — пожал я плечами. — Вы не отвечали на наш стук.

— И кто тебе сказал, что меня надо спасать? — спросил дед.

— Я действую по пр̀иказу командования, — ответил я.

— Какого командования? — спросил дед. — Нет никакого командования!

Старик был в синих трениках и серой майке, которая, когда-то, была белоснежной. Но он не похож на члена сообщества хронических алкоголиков, в чьих цветах сейчас ходит. Борода у него полностью седая, длинная, но ухоженная, а сам он причёсан и свеж. Удивительно и необычно в наши смутные времена…

— Опустите р̀ужьё, — попросил я его.

— Дверь мне почини! — потребовал старик.

— Нет смысла, — покачал я головой. — Пр̀оисходит эвакуация гр̀ажданских лиц с остр̀ова Летний сад. Р̀еки не являются достаточно сер̀ьёзной пр̀егр̀адой для мер̀твецов, поэтому нужно спешить.

— Я никуда не пойду, — заявил дед.

— Как пожелаете, — хмыкнул я и направился к двери следующей квартиры.

— Ты куда? — удивился дед.

— Вскрывать квартиры дальше, — ответил я ему и нажал на звонок.

— А я? — спросил старик.

— Вы только что сказали, что никуда не пойдёте, — повернулся я к нему. — Эвакуация — дело добр̀овольное. Хотите идти — идёте. Не хотите идти…

— Какие у вас гарантии для меня? — перебил меня дед.

Я задумался.

— Место на барже, которая идёт в Балтику, на Готланд, — произнёс я. — Может даже на яхте, если повезёт. Но, думаю, не повезёт, потому что там депутаты и бизнесмены уже в таких концентрациях, что невольно пропитываешься аурой власти и важности всех этих выдающихся персон.

— Почему Готланд? — спросил старик.

— Командование, — пожал я плечами. — Не мне обсуждать их р̀ешения и пр̀иказы. Сказали в Готланд — значит в Готланд.

Дед крепко задумался. Настолько крепко, что аж начал поглаживать бороду.

— Как мне попасть в порт? — спросил он.

— Сначала на Марсово поле, там транспорт, — ответил я. — Вы приняли какое-нибудь решение?

— Да, я согласен, — кивнул старик.

— Вадим, отведи этого товарища в пункт эвакуации, — сказал я заряжающему, после чего вновь повернул голову к старику. — А вы, думаю, больше не нуждаетесь в ружье.

— Я не отдам, — сразу понял, к чему я веду.

— Меняю на пять банок тушёнки, — сделал я предложение.

— Десять! — назвал свою цену старик.

— Идёт, — кивнул я. — Илья, выдай этому товарищу требуемое.

Илья не стал спорить и сходил за нашим общим рюкзаком, куда мы сложили все свои нехитрые пожитки, в основном провизию.

— Ох, хорошая… — обрадованно прошептал старик, подслеповато прищурившись и разглядывая этикетку. — Держи ружьё.

Странный дед. Подозреваю, что у него начинается деменция, а ещё он очень голоден.

— Благодар̀ю, мсье, — изобразил я полупоклон и принял ружьё.

Вадим повёл деда по лестнице, а я ещё раз позвонил в дверь.

Когда я уже собирался браться за болгарку, звякнул замок и приоткрылась дверь.

— У вас есть еда? — спросил женский голос.

— Есть, — ответил я. — Вам нечего опасаться, мы пр̀ишли, чтобы помочь, мадам.

Глава 12

Верность

/7 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Юсуповский сад/

— А когда спать?! — с отчаяньем воскликнул Илья.

— Ещё один подъезд и пойдём на боковую, — ответил я. — Мы тут не зар̀плату отр̀абатываем, а спасаем людей, Илюха.

— Я вообще не помню, когда нормально спал… — пожаловался ополченец.

Вадим и Игорь, так и продолжающие участвовать в наших отчаянных и смелых акциях по штурму подъездов, тоже имели вопросы по поводу нормирования рабочего дня.

— Ладно, завтра, — решил я, после чего снял рацию с крепления. — «Карамба-4» у микрофона, танцуем твист. Приём.

«Принято, „Карамба-4“, действуйте», — ответил старлей Грабов.

Это тоже условные обозначения, чтобы контры не догадались. Хотя я сомневаюсь, что у них есть полная картина нашей организации, но подстраховка никогда не бывает лишней.

Два подъезда мы полностью зачистили, побывали во всех квартирах и вытащили девятнадцать человек, слишком боящихся выходить, несмотря на голод.

В основном, женщины с детьми и старики, но были также взрослые мужчины, морально не готовые бороться за собственное выживание.

Я, кстати, обдумывал этот вопрос, пока резал двери. Вот что было бы, окажись я не в центре событий, на сцене, как омар в тарелке, а дома, рядом с бабушкой? Да сидел бы тихо, пока не придёт помощь! И обычные люди, застигнутые зомби-апокалипсисом в своих домах, продолжают сидеть дома. Но я не могу сказать, что это нерабочая тактика. Рабочая, причём даже очень, ведь те, кто вышел на улицу, уже присоединились к ордам мертвецов, создающим нам неразрешимые или трудноразрешимые проблемы…

— Слушай, Дим, — обратился ко мне Илья, когда мы шли к пункту временной дислокации.

Пункт временной дислокации —