— Верно. Это произошло чуть больше трёх месяцев назад, в середине весны. Наши шаманы никогда не сталкивались ни с чем подобным. Даже я, как ни стыдно это признавать, не смог понять в чём причина. А ведь я — первый из шаманов…

Я действительно слышу в голосе нахара стыд и боль. И понимаю — то, что он столь откровенен со мной — большая честь. Видимо, Эльхан в самом деле в отчаянии, раз позволяет себе такое проявление чувств и такую честность перед чужаком…

— Не корите себя, владыка, — успокаиваю его я. — Ничего удивительного, что вы не поняли, в чём причина, если никогда не слышали об Этерниуме. В Империи его открыли недавно и… Скажу так — использование этого минерала не всегда идёт во благо… Скорее — наоборот.

Я трачу какое-то время, чтобы рассказать нахару о том, как использовался редкий минерал, и он слушает меня очень внимательно. Затем хмурится и качает головой.

— Не понимаю. Если его добывают в горах, в шахтах — откуда он взялся здесь, в лесу?

— Хороший вопрос, — отвечаю я, старательно фиксируя внимание на пульсации, которая потихоньку усиливается.

Чем глубже мы проникаем в урочище, тем сильнее я вижу следы воздействия Этерниума на растительность…

Местами у нас над головами висит будто бы кристаллическая паутина, некоторые растения поменяли структуру, насытившись бирюзовым светом, от камней исходит слабый, едва слышный гул, а на земле, то тут, то там виднеются тонкие трещины, из которых льётся мягкий свет…

Однако, чем дальше мы углубляемся в чащу, тем больше таких признаков я вижу, и тем сильнее они проявляются.

— Есть ли другие, кроме этого урочища, которые пострадали? — спрашиваю я.

Нахар недолго молчит, а затем неохотно кивает.

— Да. Пока известно о пяти. Но мои доверенные люди обследуют и другие. Почему ты спросил об этом?

Несколько мгновений я размышляю над ответом.

— Полагаю, что все эти случаи — на самом деле, один. И произошли они почти в одно время — в тот момент, когда империя использовала у Ранхольда огромные запасы Этерниума. Не знаю как, но… Думаю, это как-то связано с произошедшим здесь.

— Но как?

— Не знаю, нахар.

— Как это можно исправить?

— Надеюсь, пойму, когда увижу источник… «заражения»…

Да, я чувствую, что где-то в чаще есть что-то… Влияющее на урочище. Что-то, от чего по воздуху расходятся колебания силы, затрагивающие мою ауру. Да и ауры всех остальных — тоже. Солдаты, сопровождающие нас, потеют сильнее, чем на солнцепёке, сам нахар напряжён, словно струна, а трое шаманов, сопровождающих его, то и дело дёргаются и скрипят зубами. Ставлю на кон своё царствование — они даже не понимают, в чём дело.

Наверное, я бы тоже не понял — если бы не перчатка.

Это она позволяет мне выбирать направление, а не просто чувствовать, что «что-то не так». Она показывает тончайшие колебания струн мироздания, которые тянутся куда-то в сердце этого леса…

Мы продолжаем идти. Минуем распадки и овраги, продираемся через бурелом, перебираемся через поваленные деревья. А чаща вокруг, между тем, меняется всё сильнее… Она всё меньше напоминает обычный лес, и всё больше — место из каких-то древних сказок и легенд.

Мрачных сказок и легенд…

Трещины в земле становятся длиннее и шире. Из них, словно дыхание, то и дело вырываются облачка тумана, застилающие землю. Растения вокруг пропитаны силой Этерниума — прожилки магии прекрасно видны на листьях, ветках и стволах. Грибы под деревьями сияют своими шляпками и столь огромны, что под ними можно спокойно сесть, мох светится мягкой пульсацией, а камни поросли россыпями кристаллов…

На пути нам то и дело попадаются мёртвые животные, что вызывает у воинов нахара хмурое перешёптывание. Солдаты с луками и короткими мечами, затянутые в кожаные доспехи, относятся к мёртвым птицам, зайцам и барсукам весьма настороженно.

Когда мы встречаем семейство растерзанных до кровавых ошмётков лисиц, которых можно узнать лишь по пышным хвостам — ропот усиливается. То же самое происходит, когда мы набредаем на «кладбище» степных волков, разорванных меж покрытых мхом, и светящихся прожилками Этерниума, камней.

А когда на пути попадается труп чего-то… Очень большого — мы просто останавливаемся. Воины перестают роптать, вскидывают небольшие наручные щиты, мечи, и оцепляют нас с Эльханом, вглядываясь в мрачную чащу.

Увидев, что перед нами лежит, я и сам прислушиваюсь к шуму ветра в кронах деревьев и далёкому крику птиц, который теперь кажется мне настороженным и каким-то… Рваным?

Я затрудняюсь ответить, чей труп лежит у нас на пути. Но могу сказать наверняка — к его смерти точно имеет отношение Этерниум. Или что-то, заражённое этим минералом… Четыре толстые, гибкие лапы, раскиданы возле камней, тело, похожее на человеческое, распотрошено, кишки, кровь и кости разбросаны по округе, а рогатая голова валяется под кустами, почти превратившимися в кристаллы…

Вокруг этого места — множество камней, на которых, как и на многих других, также поросли маленькие кристаллы Этерниума. Один из таких камней — выше меня — стоит на краю оврага. Увидев свет, льющийся оттуда, я подхожу ближе…

И замираю в растерянности. Нахар, встав со мной рядом, складывает руки на груди.

Овраг — больше ста шагов в длину, навскидку — оказывается… Бездонным!

В нём буквально нет дна — вместо него пробегает огромная, широкая трещина, из которой выползает уже знакомый мне туман, подсвеченный бирюзовым светом…

«Неужели там, где-то в глубине, тоже есть Этерниум?» — думаю я, и тут же одёргиваю сам себя.

Ялайский пепел, да конечно есть! Откуда, иначе, он расползся по лесу?

Но даже если и так — почему так произошло? Откуда древние кристаллы взялись в этих рощах? Почему среагировали на случившееся у Ранхольда? Или я ошибся, связав эти события?

Мои размышления прерывает неожиданный скрежет позади. Резко развернувшись, я мгновенно холодею…

Куски трупа, который был разбросан на земле между камнями, с жутким скрежетом начинают двигаться! Туман вокруг них клубится, кристаллы, которыми усыпаны ошмётки, «тянутся» друг к другу, приобретая пластичность, сплетаясь и соединяясь…

Солдаты, прибывшие с нами, в полном молчании встают в несколько рядов перед своим правителем и мной, отделяя нас от этой мерзости.

— Что это за проклятье?! — выдыхает нахар и, не дождавшись ответа, разводит руки в стороны.

Мгновение, другое — и на широких ладонях Эльхана появляются огненные шары, которые с визгом срываются с места и, пролетев над головами воинов, устремляются к собирающейся в одно целое туше.

БАХ! БАХ!

Пламя жадно растекается по мясу, кристаллам и костям, но… Не причиняет мерзости никакого вреда! Я бью по ней несколькими заклинаниями, отстав от нахара всего на пару мгновений — но и моё колдовство не причиняет оживающему, изменяющемуся трупу никакого вреда!