Из этого, в свою очередь, рождается мудрость. Ясная, чёткая и непрерывная осознанность приносит более ясное понимание природы сансары. Мы также понимаем, насколько близкой и неотъемлемой частью нас самих является нирвана. Этой реализации невозможно научить; мы должны сами увидеть её, почувствовать её вкус, когда она возникает из основы осознанности. Для этого нам нужно обладать остро отточенным умом, обрести который помогает принятие прибежища.

Но если ум наш действительно несамосущ, бессамостен и не обладает истинным самобытием, развитие подлинного самоотречения должно быть делом чрезвычайно лёгким. Правдивое замечание. Но мы не способны так просто посвятить свою жизнь — свои тело, речь и ум, а также всё, что нам дорого, — пути самоотречения. Нам нужен источник вдохновения, пока наши привязанности и отвлечённости обладают такой силой. Мы можем черпать это вдохновение в нашей исконной природе будды либо опереться на свою мечтательную очарованность: «Как прекрасно бы было развить самоотречение». Это даст нам чувство удобства, внутреннего комфорта, поддержки и направления, которые мы так любим, и мы решаем, что нам недостаёт именно правильного вдохновения, для того чтобы двигаться в нужном направлении.

Тем не менее, следуя по пути полного устранения всех концепций, мы должны осознать, насколько сильна наша привязанность к концептуальным умопостроениям, как сильно они нас влекут и насколько мы в них нуждаемся. Самой большой нашей привязанностью является привязанность к собственной практике. Нам нравится слыть «практикующим буддизм». Нам нравится комфортность медитации — то чувство, что появляется у нас после медитационной сессии, подобное тёплому и уютному одеялу в холодную зимнюю ночь. А потратив два-три часа на практику, мы хвалим себя: «Молодец!» Каждая концепция — как морковка для осла, который упёрся и не желает бежать вперёд. Некий смышлёный человек сделал открытие, что, если перед ослом повесить морковку, он выиграет забег. Ослик для вдохновения получает свою морковку, а мы — чувство некого свершения, ожидающего нас впереди, в духе: «Сделаешь это — получишь то».

Речь, конечно, не об ослах и моркови, а о концептуальной отправной точке. Каждая концептуальная причина порождает концептуальное следствие. Поэтому, пока мы размышляем о пустотности, мы её по-настоящему не постигли. Стало быть, нет причин бояться или не бояться этого. Ничто не изменилось и никогда не изменится. До тех пор, пока мы в самом деле не реализовали пустотность, у нас сохраняются наша относительная, обусловленная основа, наша относительная истина и относительное созревание.

С другой стороны, основа прибежища — это медитация. Благодаря медитации у нас есть подлинный путь прибежища. В процессе того, как растёт и углубляется наше понимание, нас постепенно оставляют концепции, пока в конце концов они не исчезнут вовсе. Когда мы развиваем настоящее чувство «беспочвенности», отпадает необходимость в концепциях. Мы спонтанно оставляем цепляние, и в нас спонтанно появляется самоотречение. Всё, что возникает, возникает естественно и спонтанно, вне концепций. Самоотречение не омрачено нашим эго или порождаемым им неведением. Исчезает необходимость искать комфорт и вдохновение в мыслях о созревании плода, так как самоотречение основы ведёт к самоотречению пути и самоотречению созревания.

С такой точки зрения «преимущество» — это естественная способность проявлять фундаментальную истину прибежища и сострадание. Что бы ни возникало, если оно свободно от цепляния за «я», оно — не что иное, как подлинное сострадание. Сострадание перестаёт быть просто термином и больше не требует действующего лица или завершения действия. Но пока мы не достигнем подлинного устранения всех концепций — не в разговорах об этом, но на уровне действительной реализации, — мы по-прежнему будем пребывать в относительной и обусловленной основе, следовать по относительному пути, ведущему к относительному созреванию. С этой позиции мы рассмотрели семь преимуществ прибежища. Далее речь будет идти о том, как поддерживать обет прибежища.

Наставления о том, как поддерживать обязательство прибежища, могут быть двух видов: обыкновенные наставления и необыкновенные, или особенные, наставления. Обыкновенные наставления, в свою очередь, подразделяются на две группы: описание действий, которых необходимо избегать, и действий, которые необходимо совершать.

Обыкновенные наставления о том, чего следует избегать

Первое обязательство, которое мы берём на себя при принятии прибежища в Трёх драгоценностях, — это отказ от всех мирских объектов прибежища, развитие альтруизма и культивация пути практики. Мирские объекты прибежища способны дать лишь временное облегчение, преходящие и мимолётные счастье или свободу, и только для нас самих Принимая такое прибежище, мы пытаемся спасти собственную шкуру, реализовать определённое эгоистическое желание или интерес. Это не означает, что мы вправе проявлять неуважение к объектам прибежища других людей, обусловленных определённой культурой, обычаями, ритуалами или разворачивающимися событиями, считая их неподобающими. Выказывая им уважение, мы не нарушаем наш обет прибежища. Однако мы должны быть внимательными к тому, с каким намерением и ради чего мы сами принимаем прибежище.

Прибежище затрагивает основополагающий, глубочайший уровень нашего сознания. Это то, чему мы можем вверить всего себя — саму жизнь, свою душу, своё сознание, — без остатка. Можно сказать, что благодаря этому доверию мы и принимаем прибежище, а как следствие — развиваем осознанность и сострадание. Таким образом, Три драгоценности, как объект прибежища, означают не какой-то внешний предмет, а абсолютную истинную сущность, которая — суть наша собственная истинная природа. Нашим стремлением должно быть полное избавление от неведения и развитие подлинного понимания абсолютной истины. Вот что мы имеем в виду, произнося слова: «Я принимаю прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе».

Второе обязательство — не причинять вреда другим живым существам. Принятие прибежища в Дхарме требует от нас неотложного привнесения осознанности в свои действия. Ни одно из наших действий не должно наносить вред или ранить других существ, включая тех, кто слабее нас или находится на более низком уровне развития, будь то человек или любая другая форма жизни. Мы не должны отнимать жизнь у других существ, даже с целью поддержания нашей собственной, а также истязать или порабощать чувствующих существ или заставлять их работать на нас. Принявший прибежище должен, насколько это возможно, удерживаться даже от самих мыслей о причинении вреда или своекорыстном использовании других живых существ.

Третье обязательство — избегать близкой дружбы с теми, кто придерживается ложных воззрений. Приняв прибежище в Сангхе, нам следует избегать общения с людьми, придерживающимися таких негативных воззрений, как «Нет ничего плохого в убийстве или: причинении вреда чувствующим существам» или «Сострадание — бессмысленно». Нам также следует избегать людей, отпускающих замечания типа: «Только неудачники станут тратить силы на развитие осознанности». Любая тенденция искажать учение, с тем чтобы оно подходило под