– Если бы вы встретили его десять месяцев назад, то он наверняка напомнил бы вам того юношу, которого вы знали. Поначалу я думала, что он стал таким от горя, из-за того, что пришлось пережить такую трагедию, но сейчас я думаю, что, возможно, он просто изменился, и теперь все будет только так.

– И как вы с этим справляетесь? С его холодностью?

– Я не принимаю это на свой счет, потому что со мной это не связано. Я научилась разделять работу и реальную жизнь. Когда у Грейсона паршивое настроение, я напоминаю себе, что ко мне это не имеет отношения, потому что я настоящий специалист своего дела. Лучше меня ему помощницу не найти. Это исключительно его настроение. И с Карлой вам следует поступать точно так же.

Я ухмыльнулась.

– Звучит философски… вот только бы еще научиться не принимать все близко к сердцу.

– В этой жизни надо проще ко всему относиться. Некоторые люди примут вас такой, какая вы есть сегодня, другие возненавидят, но все равно это не играет никакой роли. Только вы сами можете решить, какая вы. Ни у кого больше нет такого права.

– И как только вы к этому пришли? Как научились не обращать внимания на то, что думают другие?

– Для этого необходимо три условия: зрелость, медитация и марихуана. – Она игриво подмигнула мне, но я поняла, что это не шутка. – А если честно, хочу дать совет: если хотите удержаться на этой работе, не принимайте близко к сердцу выходки Карлы. В последнее время ей нелегко пришлось, и это ожесточило ее. Она постарается сделать все возможное, чтобы вы захотели уйти. Не позволяйте ей издеваться над собой. Стойте на своем. И не забывайте, что в доме Истов все происходит немного иначе, чем в других семьях. Попытайтесь объединить этих троих разных людей, чтобы они снова чувствовали себя как дома. Они потеряли это ощущение тепла в тот день, когда погибла Николь.

– Она объединяла их вокруг себя, – прошептала я, чувствуя, как все сжимается у меня внутри. Я знала, каково это – потерять того, кто был основой семьи. Когда не стало мамы, моя семья рассыпалась на части, у папы просто не хватило сил, чтобы все построить заново.

– Николь была всеобщей любимицей… – Эллисон глубоко вздохнула, а затем медленно выдохнула. – Как бы там ни было, попытайтесь уяснить, что обычное понимание, какой должна быть семья, здесь не подходит. Только так вы справитесь с ситуацией. Возможно, вам хотелось бы все как-то исправить, но вы ничего не можете сделать, если люди, живущие в стенах этого дома, сами этого не захотят.

– Это так грустно.

– Да, но такова реальность. Их раны еще слишком свежи. И вам лучше всего не лезть в чужие дела и научиться держать язык за зубами. Придерживайтесь правил, и все будет отлично.

– Думаю, вы правы. Это их жизнь, а я всего лишь у них работаю.

– Вот именно. Знаю, это жестко, но лучше так. Итак, какие планы на сегодняшний день?

– Ну, я заберу девочек из школы, а затем отвезу Лорелай на карате. После поеду на лечебную физкультуру с Карлой. А затем будет ужин, который я приготовила заранее.

– Еще один рабочий день, а там уже и выходные! – Эллисон улыбнулась. – Есть интересные планы?

– О да, замечательный уик-энд в компании Нетфликса и книг.

– Обожаю, когда женщины живут на полную катушку, – пошутила она, а затем взглянула на часы. – Что ж, мне пора на работу. Оторвитесь в выходные! Звоните, если что-нибудь понадобится!

Эллисон заплатила по счету и заторопилась прочь.

День продолжался, и вскоре я забрала девочек из школы. По пути Лорелай без умолку болтала о том, какой у нее замечательный учитель и какие классные друзья. Она не закрывала рот ни на минуту, и когда я отвезла ее на карате, она продолжала что-то говорить мне вслед, пока я возвращалась к машине.

Но мне было гораздо проще, когда Лорелай была рядом, потому что я боялась гнетущей тишины, окружавшей меня в присутствии Карлы.

– Как дела в школе? – спросила я Карлу, взглянув на нее в зеркало заднего вида. Она на мгновение подняла глаза, а затем снова уткнулась в свой мобильный.

Она игнорировала меня, но в этом уже не было ничего ужасного.

– Просто замечательно, – пробормотала я себе под нос.

Мы остановились около медицинского центра и вошли внутрь. Девушка за стойкой регистрации проверила запись, одарила нас обеих лучезарной улыбкой, а затем отвела в кабинет, где Карла должна была проходить сеанс лечебной физкультуры.

Эти занятия помогали ей окрепнуть физически. В них входил комплекс упражнений на развитие мускулатуры, и Карла отлично справлялась со всем, что ей предлагали.

Я ждала ее у входа, устроившись в одном из кресел.

Когда внезапно в дверях возник Грейсон, я была немного обескуражена. На его лице застыло уже привычное мне суровое выражение. Он успел переодеться в другой сшитый на заказ костюм и сменить галстук. Грейсон подошел ко мне и сел в пустое кресло рядом.

– Грейсон, привет, – едва слышно пролепетала я, слегка распрямив спину. – Не ожидала тебя здесь увидеть.

– На лечебном сеансе моей дочери? Конечно, я должен быть здесь, – сухо откликнулся он.

Правильно. Конечно.

Между нами повисла неловкая пауза. Интересно, он тоже чувствовал себя неловко или же я все преувеличиваю?

За мной водится такой грешок.

– Она молодец, – заметила я, кивнув в сторону Карлы. – Обе девочки держатся молодцом. У Лорелай была замечательная неделя, а еще она с радостью предвкушает поездку в дом бабушки и дедушки на выходные. Думаю, это так чудесно, что девочкам так нравится бывать у них.

Он в ответ не проронил ни слова.

И я продолжила болтать, волнуясь все сильнее и сильнее из-за его молчания.

– Лорелай очень увлечена рисованием. Я поинтересовалась, есть ли у нас поблизости школы искусств. Если тебе интересно, могу предоставить информацию.

Достаточно ли громко я говорила? Слетали ли вообще эти слова с моего языка? Потому что Грейсон вел себя так, словно я призрак, и он меня не слышит.

– Она очень талантлива и… – начала я снова и вдруг увидела, как по его телу пробежала судорога.

– Не надо этого делать, Элеанор, – отрезал он, по-прежнему глядя в сторону.

– Чего не надо?

– Общаться друг с другом. – Он провел ладонью по щеке, а затем опустил ее и сжал пальцы.

– Ох, да. Прости. Я просто подумала, что стоит рассказать тебе о том, как прошла первая неделя.

– Эллисон уже все мне рассказала.

– Да, конечно, но я просто хочу, чтобы ты знал, что я могу рассказывать тебе о каждом дне девочек, когда мы с тобой встречаемся. Я могу заходить к тебе в кабинет перед уходом домой. Я по-прежнему буду передавать Эллисон всю информацию, просто мне кажется, что иногда она просто излагает факты, не вдаваясь в подробности. Я думаю, будет лучше, если мы тоже начнем разговаривать. Кроме того, если ты подумаешь об этом…