– Я мог бы направить письмо с магическим вестником даже в мир, лишенный магии, но для этого нужна привязка крови.

Марина широко распахнула свои блестящие от слез изумрудные глаза и шепотом спросила:

– Нужна моя кровь?

– О, совсем немного, не пугайтесь! – маг успокоительно поднял руки. – Это будет любопытный эксперимент! Прошу вас сюда; и да, плащи можно оставить здесь.

Я помог Марине снять плащ, но остановил ее руку, когда она потянулась к завязкам маски:

– Не стоит, любимая, так магу не придется врать, – она не поняла, но послушалась.

Вслед за магом мы прошли в соседнее помещение через дверь, прикрытую плотной портьерой. Здесь была целая алхимическая лаборатория: всюду стояли горшочки и баночки с ингредиентами, что-то тихонько бурлило в котелке на маленьком тигле, тут же в клетке шебуршилась безобразная ящерица с кожистыми складками на шее, напоминающими небрежно намотанный шарф…

– Прошу вас, леди, садитесь, – маг выдвинул из-под стола табурет с мягкой обивкой и предложил моей супруге.

– Сейчас я возьму у вас немного крови и разделю на части, а вы в это время можете написать короткое письмо, не больше одного листа, а потом попробуем отправить листок одному из родственников по крови.

– А ответ? – Марина уже собралась и стремилась выяснить все варианты.

– Ответ? Хм, ну, можно отправить два вестника и один привязать на вас, а активировать…

Оглядевшись, маг взял со стола стопку листов и перо и начал что-то чертить, бормоча себе под нос. А я выбрал тонкий лист и хорошо очиненное перо и придвинул моей солнечной девочке:

– Думаешь, уже можно писать? – шепотом спросила она.

– Можно, – я улыбнулся и пожалел, что она в шапке и взъерошить ее пушистые кудри не получится.

Моя девочка склонилась над столом, старательно выводя незнакомые мне значки, а маг между тем окончил свои каракули и забегал по лаборатории, собирая на поднос известные только ему инструменты. Потом подскочил к моей леди и уколол стилетом ладонь – Марина ойкнула, но он дождался, пока крупная капля не упала на выпуклый черепок, и забормотал заклинание. Кровь сначала вскипела, а потом разделилась на две капельки меньших размеров.

– Готово! – сказал маг. – Теперь нужно зачаровать вестников! Несколько минут он бормотал над тонкими колечками из чистого серебра, на мой удивленный взгляд пояснил:

– Письмо леди отправится далеко, а серебро лучше других металлов держит магию.

Марина как раз дописала письмо и, повинуясь магу, свернула его в трубочку. Маг еще немного скептически похмыкал и, надев на записку два колечка, с громким пшиком отправил письмо адресату.

– Теперь стоит подождать полчаса, чтобы убедиться, что письмо дошло, – сказал он, утирая со лба пот, – а потом, возможно, придет ответ.

Марина сияла, но и тревожилась тоже, а я поспешил усадить ее в кресло в приемной и спросил у мага:

– Вы были очень любезны, сударь, но скажите, сколько мы вам должны?

Маг возвел очи к потолку и забормотал:

– Кольца серебряные две штуки, заклинание разделения с редкими составляющими, заклинание отправки с большим выплеском силы… – и постановил: – Три золотых!

Я удивился, цена была не высока.

– Я просто верну свое, мне самому интересно, получится ли забросить письмо так далеко, и кроме того, я подозреваю, что если получится – вы станете моим постоянным клиентом.

Усмехнувшись друг другу, мы раскланялись, я положил на край стола три золотых, и буквально в эту минуту с шипением гаснущего костра на колени Марины хлопнулся странный листочек в серебряном колечке.

– О да! – воскликнул маг, выбираясь из-за стола и подбегая к моей леди. – Все получилось, я вижу, что лист другой! Прочтите скорее, миледи!

Марина

Сердце колотилось где-то в горле, когда пара серебряных колечек с громким шипением исчезла, унося мое короткое письмо маме. Голова кружилась; к счастью, Жан был рядом и помог встать с табурета, и под руку вывел в приемную, и усадил в кресло, и даже фляжку свою предложил, но пить крепкое вино я отказалась: боялась, что расплачусь, а потом оказалось, что мое лицо и так все мокрое от слез.

Пока я устраняла следы слезотечения, Жан расплатился с магом, и вдруг прямо из воздуха мне на колени упал обычный листочек в клеточку.

Маг забегал вокруг, радостно суетясь, а я боялась взять листочек в руки и впервые за несколько месяцев прочитать письмо от мамы.

И тут в дверь громко и решительно постучали. Мы удивленно переглянулись, а брови мага поднялись так высоко, что стали похожи на арки разводного моста. Моя рука сама собой скользнула в муфту и спрятала записку. Маг шевельнул рукой – дверь отворилась.

В сером свете декабрьского дня стояла парочка расфуфыренных дам в сопровождении столь же вычурно одетых кавалеров. Судя по жадному любопытству, написанному на их лицах, именно оно привело их в лавку мага; что ж, мы с Жаном в масках, по одежде нас сложно узнать, попробуем подыграть светским бездельникам:

– Ах, сударь! – воскликнула я, мысленно хихикая и вспоминая любимый бабушкин фильм «Гардемарины, вперед!» – Вы обещали мне приворотное зелье, а продали отворотное! Мой возлюбленный меня избегает! – говоря все это, я капризно надувала губки и ломала язык, добавляя кокетливую картавость.

Маг, блеснув глазами, тотчас вынул из ящика стола несколько флакончиков без подписей и начал уверять, что:

– Вот это средство стоит аж пять золотых, но мужчина от него становится просто неистовым в постели! А от этого у соперницы вылезут волосы, а от этого на носу вскочат прыщи! Всего пять капель на чашку и восемь золотых за флакон!

Тут я мило покраснела и пробормотала, что непременно возьму у него все – в свой следующий визит, а пока не могу: тетушка ждет с покупками из бакалейной лавки! Жан тут же подхватил меня под руку, и мы сбежали, давясь от хохота, сегодня у мага прибыльный день!

В карете прочитать письмо не получилось – уже смеркалось, да и подпрыгивало транспортное средство на каждой кочке нещадно, но в особняке графа я сразу заторопилась было раздеться и остановилась: а куда мне идти? В спальню Жана? Но сейчас он пойдет туда, чтобы переодеться, а я хочу побыть одна и почитать письмо.

Спас положение сам Жан – взяв за руку, привел меня в небольшую красиво обставленную комнату рядом с его спальней:

– Это будуар, за ним твоя спальня и гардеробная, а напротив – гостиная и мой кабинет.

Я тихонько всхлипнула и сама прижалась губами к его губам, стараясь передать в поцелуе и благодарность, и любовь, и страх прочесть в письме что-то ужасное. Он крепко обнял меня, и мы немного постояли, слушая стук сердец друг друга, потом он отступил, поцеловал мне руку и вышел, а я, пошатнувшись от навалившейся вдруг усталости, опустилась в красивое кресло с вышитыми арабесками подушками.