В Кандагаре правили пять братьев во главе с Кохендиль-ханом, в Пешаваре — Султан Мухаммед-хан, в центральном владении — кабульском — в конечном счете утвердился Дост Мухаммед-хан. Все они были сводными братьями, детьми важного сановника Фатх Али-хана, который был визирем при Махмуд-Шахе. Но как водится в таких случаях, родня теплых чувств друг к другу не испытывала. Каждый из них был бы рад при случае свести братьев со свету. Единое афганское государство де-факто распалось. Но постепенно среди баракзайских правителей определился лидер — кабульский владыка Дост Мухаммед-хан. Кабул все же воспринимался традиционно как столица, через него шли основные торговые маршруты, городской базар был одним из богатейших в регионе. В 1826 году Дост Мухаммед присоединил город Газни и принял титул эмира, братья молча с этим согласились, сохранив при этом статус-кво, по сути, Досту Мухаммеду они не подчинялись, но эмиром признали.

Впрочем, как уже говорилось, Афганистан был только одним из направлений, где развернули деятельность агентура и дипломатия Ост-Индской компании. Другим не менее важным для англичан направлением стала Средняя Азия. Она, по замыслу Лондона и Калькутты, должна была стать плацдармом для сдерживания русской экспансии на юг на дальних рубежах Британской империи. Если Афганистан был этаким трамплином для продвижения в Центральную Азию, то сам регион виделся буфером. В идеале англичанам хотелось бы получить контроль над союзом мусульманских государств Азии — Хивы, Бухары и Коканда, который, во-первых, ограничил бы русское проникновение на юг, во-вторых, стал бы дополнительной колонией британской короны, в-третьих, был бы отличным плацдармом для размещения британских гарнизонов под брюхом у русского медведя.

А в Петербурге с начала 19 века одновременно с экспансией на Кавказ было принято решение активизировать работу на азиатском направлении. Прежде всего по причинам вовсе не политическим, а экономическим. В 1802 году министр коммерции граф Николай Петрович Румянцев на встрече с Александром I высказал мысль, что самыми богатыми являются те страны, которые играют роль посредников в международной торговле. В качестве примера он привел Англию. О том, какова прибыль от английской торговли и каковы выгоды Британии, имели представление даже неспециалисты. Русский журнал «Вестник Европы» сообщал своим читателям:

«Сия великая часть Азии вообще называется Индостаном и есть без сомнения благословеннейшая страна в мире; граничит к Северу с Королевством Тибетским, отделяясь от него цепию гор; к Югу с Индейским Океаном; к Востоку с рекою Борампутером и заливом Бенгальским; к Западу с рекою Индом, Персиею и Арабским заливом. Число людей в Индостане не велико по обширности земли; Английские Колонии многолюдны, но в других местах очень мало жителей.

Индейских товаров вывозится ежегодно на 70 миллионов рублей или более.

Индейские Колонии не на таком основании принадлежат Англии, как другие; они зависят от Директоров Компании, которые в Индейских делах имеют сношение с избранною Правительством Комиссиею. Сии Директоры управляют через своих Губернаторов обширною страною за 24,000 верст от Лондона, которая втрое обширнее и многолюднее Англии, и приносит чистого доходу более того, что получает Английское Правительство с вычетом процентов государственного долгу: ибо ему, за уплатою их, не остается и семидесяти миллионов рублей, а Компания, заплатив проценты своего долгу, имеет еще 90 миллионов рублей доходу»[62].

Афганистан и Персия в 19 веке. 1864

По мнению российских министров, Россия тоже могла получить выгоды от транзитной торговли, уже просто в силу своего географического положения. Для этого даже не надо было брать под контроль всю Среднюю Азию или Персию. Достаточно было не отдавать уже имевшиеся пути: через Каспийское море, Оренбург и Троицк, новую дорогу, проложенную в 1800 году горными офицерами Бурнашевым и Поспеловым, от Иртышской линии до Ташкента через казахскую степь. Граф Румянцев полагал, что дороги через Оренбург и Астрахань могут стать новым маршрутом из Азии в Европу и из России в Индию. Тут главным было только обеспечить безопасность торговых караванов, чего сделать пока не удавалось. И тогда в Бухару была отправлена специальная миссия. Руководителем этого торгово-дипломатического посольства был назначен поручик по квартирмейстерской части Свиты Его Императорского Величества Яков Петрович Гавердовский, героический офицер, впоследствии погибший в Отечественной войне 1812 года. Согласно утвержденной 14 ноября 1802 года инструкции, Гавердовский и его спутники должны были как раз установить нормальные торговые отношения, ликвидировать факторы, мешавшие свободной торговле. В первую очередь речь шла именно о безопасности караванов. Также миссии предписывалось собирать «основательные» сведения о казахских жузах в тех местах, где лежат торговые пути, о месторождениях полезных ископаемых в Мугоджарских горах у верховьев рек Ори и Эмбы.

В инструкции в частности говорилось: «Поелику Бухария сама по себе не заслуживала бы дальнейшего внимания, если б не была она пунктом соединения путей к китайскому, персидскому и индейскому торгу ведущих». Непосредственно подготовкой экспедиции занималась оренбургская пограничная комиссия, орган российской разведки и контрразведки в Азии, о котором будет отдельный рассказ. В июле 1803 года посольство отправилось из Оренбурга. Сам Яков Петрович Гавердовский писал в составленном по итогам поездки обозрении:

«Для препровождения до Бухарии предположено было вызвать известных по своей силе начальников киргизского народа из тех обществ, которые располагаются кочевьем по лежащему туда пути, с тем, дабы они доставили на границу потребное число верблюдов для перевозки тяжестей и взяли на себя обязанность в проезд наш печься о безопасности.

Несчастье, преградившее нам путь в Бухарию, лишило нас всех плодов приобретенных к познанию Степи. Единая обязанность, сопряженная с желанием доставить хотя что-нибудь любителям сего рода путешествий, заставили меня собрать последние кое-как спасенные отрывки и привести их в ясность»[63].

Несчастие, о котором пишет Гавердовский, было банальным разбойным нападением кочевников. Первые полтора месяца посольство благополучно продвигалось по западному региону казахской степи, но 9 сентября в урочище Ходжа-Берген подверглось внезапному нападению. Казахи из Младшего жуза почти полностью разграбили караван, некоторые купцы и дипломаты попали в плен. Гавердовскому удалось организовать оборону и оторваться от нападавших. 21 сентября он смог с остатками отряда добраться до Орской крепости.