Надо понимать, что российские генералы и дипломаты переговоры с персами вели не от хорошей жизни. В июне в Россию вторглась Великая армия Наполеона, и все силы были брошены на отражение этого нападения. Кавказский генерал-губернатор Николай Федорович Ртищев именно поэтому отправил в ставку наследного принца, командующего персидской армией Аббас-Мирзы, своих переговорщиков.

При этом в Тегеране, конечно, помнили поход Карягина, помнили и другие эпизоды войны и иллюзий насчет умения русских воевать и побеждать не испытывали. Единственная причина, по которой шах чувствовал себя так уверенно и нагло, была проста. За его спиной стояла Англия. Одержимая идеей защитить Индию от возможного похода русских, о котором в тот момент никто и не помышлял, Лондон и Калькутта решили максимально укрепить позиции персов и турок на южных рубежах России. В марте 1812 года посол Великобритании в Персии сэр Гор Оусли подписал договор, согласно которому Англия превращалась в союзницу Тегерана в случае войны с Российской империей. Ну и заодно дипломат пообещал, что Лондон надавит на Петербург, чтобы русские вернули Грузию и Дагестан и ушли из пока еще спорного Карабаха. Англичане быстро перешли от слов к делу, и в июне 1812 года в Персию прибыл уже известный нам генерал сэр Джон Малкольм. Вместе с ним на этот раз приплыли 350 британских офицеров и сержантов для обучения персов европейской системе ведения боя. Кораблями было также доставлено 30 тысяч ружей, 12 орудий и сукно для мундиров персидских пехотинцев, закуплено все это было на деньги Ост-Индской компании. Но шах, конечно же, получил эту помощь безвозмездно, кроме того, ему предоставили финансирование на три года войны с Россией.

Вообще такая тактика не является каким-то исключением из британской и теперь уже и американской политики. Достаточно вспомнить, как Грузия получала бесплатно вооружение и инструкторов накануне войны августа 2008 года. Грузинские военные были перевооружены и переодеты по стандартам НАТО, и даже была введена натовская система военного управления, где основой является бригада, а не дивизия.

Так что в 1812 году после прибытия английских инструкторов и получения денег и оружия персидский шах уже начал грезить о скорой победе. И когда русские переговорщики приехали к нему, то с ними персы даже не стали разговаривать — их встретил британский посол сэр Гор Оусли. И мало того, что переговоров, по сути, и не состоялось, так еще вместе с дипломатами в русскую ставку прибыл Роберт Гордон, секретарь Оусли, и передал, что шах требует от русских немедленно вернуть Грузию. Иначе войны не миновать. И в августе 1812 года, когда армия Наполеона уже два месяца шла по России, персы под командованием англичан (вроде бы наших союзников?) атаковали русских в Закавказье. Аббас-Мирза во главе 40-тысячной армии шел вперед, быстро занял Ленкорань, русские отряды отступали, огрызаясь.

В конце сентября русский генерал-губернатор Николай Ртищев отправил к Аббас-Мирзе новых переговорщиков. Он предложил от лица Российской империи огромные уступки. Русские были готовы уйти из Талышского ханства (сейчас это территория Азербайджана, где находится город Ленкорань), сделать его независимым государством, этакой буферной зоной между двумя империями. Но персы русские предложения отвергли, сочтя, как это часто бывает, вежливость и готовность к разумным компромиссам за проявление слабости.

А тем временем под Москвой произошло Бородинское сражение, всем стало ясно, что блицкрига у французов не получилось, русская армия сохранила боеспособность, а в объективных условиях русской кампании (климат, время года, близкая зима, неподготовленные тылы) это означало, что французы увязли в войне. В перспективе это могло означать и разгром Великой армии, а англичане хотели, конечно же, поучаствовать в дележке европейского пирога, для чего следовало быстренько объявить себя лучшими друзьями русских и России. В Лондоне решили чуть смягчить персидскую политику. Лорд Оусли стал настаивать на мире, большая часть английских офицеров и сержантов из персидской армии были отозваны, но не все. Так сказать, на всякий случай.

И вот в октябре 1812 года состоялась битва, которую некоторые историки полагают официальной точкой отсчета Большой Игры, потому что русские и английские военные впервые столкнулись в открытом сражении. 22 октября принц Аббас-Мирза со всей своей армией численностью около 30 тысяч человек подошел к реке Аракс около Асландуза. Персидская пехота заняла позиции на левом берегу. На правом расположили конницу. Английские инструкторы настаивали на необходимости провести рекогносцировку местности, выслать пешую и конную разведки, поставить пикеты. Персы отмахнулись — у русских нет сил атаковать. И это было чистой правдой. Как правдой было и то, что между двумя русскими начальниками произошел серьезный конфликт. Генерал Котляревский несколько раз убеждал генерала Ртищева, что не стоит тянуть, что надо атаковать персов, пока они не собираются в один отряд. Ртищев предпочитал вести переговоры. Они ругались постоянно, однажды Ртищев оскорбил Котляревского, сказав, что, видимо, трудно быть генералом в таких молодых летах. Оскорбленный Котляревский предложил уволить его со службы. Впрочем, Ртищев быстро опомнился и при первой же возможности извинился, сказав: «Я виноват, простите меня, Петр Степанович, вы лучше меня знаете местные обстоятельства и самую сторону; делайте, что ваше благоразумие велит вам, но дайте мне только слово не переходить Араке»[61].

И это правда. Котляревский лучше кого бы то ни было знал местные обычаи и умел воевать. Он вырос на войне. Сын бедного сельского священника, Петр Степанович Котляревский родился 12 июня 1782 года в селе Ольховатке Харьковской губернии. Отец и не помышлял, что сын его станет офицером, планировалось, что Петя пойдет в семинарию. Но как порой поворачивается судьба, одна случайная встреча меняет все. Зимой 1793 года сильная метель заставила проезжего офицера искать убежища в селе Ольховатке. Звали офицера Иван Петрович Лазарев, в будущем он стал одним из покорителей Кавказа. Лазарев прожил в доме священника неделю и, присмотревшись в мальчику, сказал отцу, что тот наверняка станет отличным военным. Через год 12-летний мальчик Петя Котляревский был отправлен на Кавказ, где поступил в четвертый батальон Кубанского корпуса, которым командовал тогда Лазарев. Когда ему было 14 лет, он уже участвовал в персидском походе, в осаде Дербента. Он прослужил в звании сержанта шесть лет, в 1799 году стал офицером, и его перевели в семнадцатый егерский полк, командовать которым назначили Лазарева. В качестве его адъютанта Котляревский участвовал в переходе через Кавказские горы, когда Лазарев шел отбивать у персов Грузию. За первое же сражение в Грузии Котляревскому дали чин штабс-капитана и крест Святого Иоанна Иерусалимского. А после смерти Лазарева молодой офицер получил в командование егерскую роту, при этом он отказался от должности адъютанта кавказского наместника князя Цицианова. Причем тот Котляревского понял, доложил императору о подвигах и рвении офицера и представил его к наградам: чину майора и ордену Святой Анны 3-й степени с бантом.

В 1805 году Котляревский — участник похода Карягина, где он был дважды ранен и потом награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом, в 1807 году — произведен в подполковники, в следующем году — в полковники, а в 1809 году уже назначен начальником самостоятельного отряда, расположенного тогда в Карабахе. В 1810 году он разбил превосходящий по численности персидский отряд возле Мигри — небольшого пограничного селения. По первоначальным данным туда выдвинулся небольшой, примерно равный по силам русскому, отряд. Позже выяснилось, что туда направляется вся персидская армия. Правда, к ее подходу Котляревский уже взял Мигри, расположенный на скалах и считавшийся оттого почти неприступным. Он выбил оттуда персидский гарнизон и отбил пять батарей. А на следующий день десятитысячный корпус под начальствованием Ахмет-хана, при котором в качестве советников состояли несколько английских офицеров, блокировал село. Котляревский приказал солдатам спрятаться в садах, запретил перестрелки и требовал, чтобы никто не показывался на глаза персам. Все передвижения происходили скрытно — персы не могли понять, сколько русских находится в селении. А вот сам Котляревский со всеми офицерами каждый день обедал и ужинал на подмостках, сделанных в ветвях огромного дерева, на виду у персидской армии. Английские советники посоветовали не штурмовать село, а перекрыть доступ воды, отвести ручей. Котляревский, впрочем, это предвидел, заранее прикрыл доступы к источнику двумя батареями. Видя, что блокада толку не приносит, персы отошли на позиции возле реки Аракс. Ночью Котляревский повел батальон в атаку. Шли только с одними штыками, без ранцев и без патронов. Своим подчиненным отчаянно храбрый Котляревский не раз говорил: «Идущему вперед одна пуля в грудь или в лоб, а бегущему назад десять в спину».