Затравленно посмотрела мне в глаза. Вжалась в кресло так, будто я описывал сейчас не историю её паршивой жизни, а какой-то душещипательный телесериал.

— А я предлагаю лечение в Германии. Там, говорят, замечательные врачи. Вот прямо в субботу и полетите с сыном в лучшую немецкую клинику.

— Я не могу! В паспорте невесты ясно стоит штамп о замужестве с неким Лозинским Тимофеем Викторовичем! И он не расторгнут, между прочим!

— Я вас уверяю, тут проблем не будет. Просто её супруг пропал без вести. Его ищут правоохранительные органы.

— Так может, ещё объявится?

— Покойники не умеют говорить, Оксана Семёновна. Выдача свидетельства о смерти — лишь вопрос времени, которого у меня нет.

Замолчала, покрывшись мурашками.

Может быть, я зря ляпнул про покойника, но иного выхода у меня нет, как заставить эту бабёнку расписать нас с Авророй. Сейчас она, прикормленная теми деньгами в пакете, просто обязана сдаться. Нельзя же я целое утро выискивал в одном из столичных ЗАГСов мадам с материальными проблемами.

Эта обязана согласиться. Иначе ей придётся до конца дней тащить на себе сына-инвалида. Неужели, не дрогнет? Принципиальная?

— Вы не понимаете, о чём просите. Это — подсудное дело. Меня спокойно могут посадить в тюрьму за подделку и фальсификацию документов! А их у вас — целая куча!

— У меня и денег — целая куча.

Расплылся в ядовитой улыбке, вытаскивая из портфеля ещё один конверт. Накрыл его ладонью. Чуть прищурился.

— Тут хватит и на реабилитацию и на проживание в Германии на весь период. Поверьте, Оксана Семёновна, у меня просто безвыходное положение.

— Ну… Я не знаю. К чему такая срочность, не понимаю…

— Может быть, это как-то поможет?

Вытащил из портфеля бумагу с анализом ДНК. Положил перед изумлённой женщиной. Уставился на неё прожигающим до костей взглядом.

Ну, сейчас-то она должна дрогнуть.

Прогнуться под моими весомыми аргументами. Если, конечно, эта пиранья любит своего единственного сына.

— Муж моей невесты пропал без вести. Наши паспорта — у вас на руках. Как доказательство — анализ ДНК, проведённый несколько дней назад. Может быть, это направит вас на нужные размышления?

— Да как я штамп-то о браке смогу поставить? Тут должна быть печать о разводе, для начала. Или, если Лозинский пропал без вести — соответствующая бумага из полиции.

— В чём проблема? Вон у вас сколько печатей, целый вагон! А насчёт бумаги из полиции — вот она.

Вынимаю из бумажника ещё пару красивых ассигнаций с изображением американского президента и замечаю, как порозовели щёчки женщины. То-то же. Все продаются. Просто у каждого — своя цена и свои рычаги, на которые нужно надавить.

— Я могу подумать? Вы поймите, у нас проверки, это всё не так-то просто провернуть…

— Я уверен, вы сможете найти лазейки, Оксана Семёновна. У вас сутки.

Сгребаю пухлые конверты со стола, оставив ассигнации нетронутыми.

Это задаток. Аванс, так сказать.

Надеюсь, алчная бабёнка мигом прикинет, чего она лишается в случае отказа и найдёт все способы поженить нас с Авророй.

В противном случае мне придётся искать другие пути.

— Жду ответ до завтра, до часу дня.

Кидаю перед изумленной регистраторшей визитку. Она быстро хватает её, осторожно кивая.

— Я позвоню, Дмитрий Алексеевич.

— Отлично.

Расшаркиваюсь, прищурившись.

Приятно иметь дело с продажными людьми. В их окружении очень приятно и легко жить. И я уверен, Оксана Семёновна уже сегодня самостоятельно составит нужные справки и уже завтра Аврора станет свободной женщиной.

Свободной для меня.

Демон

*****

— Дмитрий Алексеевич?

Дрожащий голос. Чересчур робкий, чтобы принадлежать кому-то из преступной группировки. В тех кругах, в которых я привык вращаться нет места для подобной овечки, блеющей что-то нечленораздельное. Тщательно подбирая слова.

— Слушаю.

— Вас беспокоит Оксана Васильевна, начальник отдела ЗАГСа…

Осторожно взвешивает каждое слово.

Волна жара проносится по моему организму, мгновенно заставляя щёки вспыхнуть. Какого чёрта она медлит? Ничего не говорит, словно ожидая от меня какого-то вопроса.

Неужели эта сушёная вобла так и не нашла никакого выхода?

И что тогда?

Я уже не могу отказаться от свадьбы с Авророй. Слишком многое поставлено на карту. Тогда придётся разыграть фиктивную свадьбу, заказать поддельного регистратора, который согласится поставить фальшивые штампы в документы.

А потом…

Когда Арчи успокоится, тихо пожениться по-настоящему в какой-нибудь глуши, без приглашённых и гостей.

Да, это — единственный выход.

Но согласится ли на это невеста?

— В общем, всё готово. Нам нужно встретиться, чтобы подписать необходимые бумаги. Вы понимаете, о чём я?

— Разумеется.

— Тогда в шесть вечера, вас устроит?

— Я буду.

Отбиваю вызов, расплываясь в счастливой улыбке.

Всё складывается просто шикарно! Прямо сейчас поручу секретарю фирмы отправить всем приглашения на свадьбу и подтвержу бронь в ресторане. Надеюсь, Аврора тоже готовится к празднику и уже купила свадебное платье, чтобы предстать передо мной во всей красе.

Правда, я бы гораздо с большей охотой увидел её без одежды. Хотя бы в том кардигане песочного цвета, под который она даже забыла надеть бельё. Или специально не надела, ждала меня.

Хотя вряд ли. Это не похоже на неё. А ко мне она испытывает только неприязнь, смешанную с раздражением, не более.

И, кажется, с большим удовольствием она бы выцарапала мне глаза, чем легла со мной в одну постель. Но ей придётся. Ведь исполнение супружеского долга никто не отменял.

Но с Авророй я не виделся больше.

Просто не смог взглянуть в её глаза. Не захотел. Мне хватило последнего с ней общения, когда я зажал её в полутёмной прихожей пустой квартиры. Когда был так близок к тому, чтобы кончить прямо там, от одного её ласкового прикосновения.

Её холодный равнодушный взгляд и пугающая, режущая, словно без ножа, фраза:

«Я не люблю тебя».

Этого достаточно.

Ничего, кроме ледяного раздражения и ядовитой ненависти там нет. Ничего, что могло бы заставить меня растаять, передумать обращаться с ней, как с заложницей.