Я наконец разглядел, что игроков четверо, и главное – что это именно игроки, так как над каждым, если сконцентрироваться, появляется системное окно. Вот только прочесть надписи в них пока не мог, взгляд отказывался фокусироваться.

Помимо «боксера» там был еще один парень: невысокий, толстый, крепкий с виду, с круглым лицом и в бейсболке… Вот черт, он же из той парочки, которая преследовала Незнакомку возле карьера! Он еще тогда долбанул ее чем-то невидимым и сломал пожарную лестницу во дворе. Теперь Увалень деловито сновал по подвалу, посапывая и пыхтя, выдвигал ящики, иногда сгребал оттуда что-то и совал в карманы безразмерных спортивных штанов. Когда он полез в лабораторный стол с ретортами, «боксер» окликнул его:

– Пух, а ну не трогай!

– Тайм, так там же…

– Я сказал, не трогай! – Мой знакомец по спортзалу повернулся к Увальню от приоткрытого сейфа, в котором как раз копался. – Вроде я не знаю: найдешь какую-нибудь гадость и тут же нюхнешь или вообще сожрать попробуешь.

– У этого мимика могут быть всякие клевые вещества. Глянь сам – тут же целая лаборатория!

– Вот и я о том. Пусть столы Алина обшманает, она хоть сдержаннее. Алинка – возьмись!

Красавица, которая как раз щупала мой пульс изящными наманикюренными пальцами, издевательски осклабилась в сторону толстяка и пошла к нему, виляя бедрами. Он недовольно отступил, и она стала проверять стол.

В поле зрения появилась вторая девушка. Ее я тоже узнал – «мелкая» в черных кожаных штанах и топе, которая тогда была вместе с Пухом. Чуча. Губы ярко накрашены, мордашка какая-то недобрая. Жуя жвачку, она быстро прошла мимо, обогнув кучу желе, которой стал Вадим Задунайский, нырнула за диван и возникла вновь, сжимая его скомканную одежду. В руках ее появился ножик с кривым черным лезвием, которым она вспорола подкладку куртки, проверяя, не спрятано ли там что-то. Вытащила бумажник и, мгновенно его распотрошив, отбросила. Шелестнула ворохом смятых банкнот. Пух попытался выхватить деньги, но девица, оскалившись, проворно отскочила от него.

– Чуча! – окликнул «боксер», которого увалень назвал Таймом. – Деньги в общак, потом поделим.

Он как раз закончил с сейфом, откуда в висящую на его боку кожаную сумку перекочевала большая часть содержимого, и шагнул к ней, протягивая руку. Чуча задрала верхнюю губу, обнажив мелкие зубы, будто маленький злой зверек. Мне показалось, что она сейчас зарычит, но Тайм у них явно был в авторитете – он твердо глядел на нее, и в конце концов Чуча отдала банкноты.

К этому моменту мое сознание достигло временного пика просветления, и я смог прохрипеть:

– Кто… это… был?..

Они разом обернулись ко мне. Тайм первым подошел ближе, склонился, заглядывая в лицо, и я смог прочесть стату в его окне:

Таймсквер, мета-игрок

Вблизи он напоминал простого парня с рабочей окраины, из тех, что не гопники, но явно и не отпрыски потомственных профессоров.

Потом рядом с ним возникла Алина, слева встал Пух, и между ними протиснулась Чуча. В руке у нее был все тот же ножик, которым она принялась неприятно поигрывать. На всех четырех лицах, обращенных ко мне, читалось любопытство.

– Мимик это был, – пояснила Алина. – Мы за ним следили и…

– Слушайте, а это ж тот новичок, про которого толковал Скрай? – перебил Пух.

– Ну да, ты что, сам не видишь? – бросила Чуча. Голосок у нее был тонкий, но не писклявый, а скорее какой-то резкий, будто режущий. И ножик в руке сновал так быстро… – Скрай его описывал же – один к одному.

– К новичкам нечисть липнет, – согласился Тайм.

– Мимик… – снова хрипнул я. – Что такое мимик?

– Мимики принимают вид жертвы, – начал Таймсквер, и тут я опять поплыл. Да так сильно, что почти перестал воспринимать окружающее. Сквозь гул в ушах донеслись голоса:

– А если он нас сдаст? Может, мы его того… придушим тут как-нибудь, он же и так полудохлый.

Это говорила Чуча, ее голос спутать с Алиной было невозможно, а вот кто ей ответил, Пух или Таймсквер, я не сразу понял:

– Вот ты кровожадная… всерьез собралась парня добить? Побереги энергию для нечисти.

– Так что с ним будем делать? – уточнила Алина. – Он меня спас, вы понимаете?

Силуэты перед глазами расплылись, я их больше почти не видел.

– Возьмем с собой, – это точно сказал Таймсквер, слишком уж голос уверенный и даже повелительный.

– Че, прямо на базу повезем? Да ну на фиг! – возразила Чуча. Такое впечатление, что она единственная позволяла себе активно спорить с лидером, роль которого исполнял парень с боксерским подбородком.

– Повезем.

– Тайм, мы его вправду не знаем, – теперь возразил Пух. – А если гнилым окажется?

– Вот если окажется гнилым – тогда с ним и разберемся. Новички ценны, как еще рекрутов набирать? Ладно, мы все здесь проверили? Чуча, посмотри еще в тех тумбочках. Пух, подымаем парня, разыграем, что пьяного тащим.

Потом все совсем помутилось, я только ощущал, как мои ноги волочатся по полу, а сам я повис между двумя людьми, которые меня тащат. Ступени… асфальт… голоса прохожих – такие далекие, будто доносятся из другого мира…

Звуки изменились – мы оказались в замкнутом пространстве. Хлопнула дверь, запахло дорогой кожей и освежителем воздуха. Это автомобиль? Точно. Я сижу на заднем сидении, слева Чуча, справа Пух. Алина на пассажирском впереди, Таймсквер за рулем. Чуча опять поигрывает своим ножиком с таким видом, будто готова тут же ткнуть в меня им, если только попытаюсь дернуться.

Явно – джип, салон большой, да и посадка высокая. Кажется, уже едем…

– Эх, Матвей! – голос Алины. – Ты даже не понимаешь, как тебе повезло.

– А что он… хотел со мной сделать? – спросил я.

– Они присваивают личности. Мимики псевдоразумны, то есть у них почти нет собственных сознаний, понимаешь? Вернее, такие… полусознания как бы. Но когда вселяются – натягивают на себя личину того, кого поглотили, со всеми его привычками, поведением и образом мышления. Даже вся память переходит к ним, и поэтому они начинают связно мыслить, общаться.

– Потому что реальный хозяин тела при этом гибнет, – это уже голос Таймсквера. – И неправильно говорить «вселяются», они копируют тело, воссоздают. А старое при этом перерабатывают.

– Как пере… перераба… – Все-таки это слово оказалось слишком трудным для меня, а тут еще и машина, проехав по камню, дрогнула, и моя голова сама собой упала на грудь, после чего дальнейшие слова дались с трудом: – Но откуда они… вообще… берутся? Эти твари?.. Планктон и…

– Ты успел столкнуться с планктоном? – откликнулся Таймсквер, и я искоса увидел его слегка удивленный взгляд в