Големопсы исправно несли дозорную службу. Именно от них я получил сигнал, что в нескольких сотнях метров от дороги в небольшой балке укрылась группа людей, от которой сильно пахнет сталью, кровью и падалью.

– Стоп! – я поднял ладонь вверх, привлекая общее внимание. – Впереди и правее примерно метров двести пятьдесят или триста от дороги кто-то спрятался. Люди.

– Блин, нам бы сюда Настенку с ее птицами, – с сожалением произнес Сергей. – Хотя бы поняли, кто там и сколько их: искатели, земляне, кто-то еще?

– Командиру пора бы сделать летающего голема, – негромко произнес кто-то из дружинников землян за моей спиной.

– Цыц! – прикрикнул я, не оборачиваясь. – Нашли время демагогию разводить. Серый, командуй уже, что мы тут стоим, как три тополя на Плющихе? А кто там сидит – это я вам скоро скажу.

Самый мелкий из големопсов по моему указанию подкрался к балке с сидевшими в ней людьми и стал транслировать мне образы, которые я в меру своих сил старался понять и перевести людям.

– Восемь человек… раненые есть… все с оружием… у двоих доспехи… ощущается слабая магия, наверное, амулеты или оружие у них с рунами… агрессии не проявляют, кажется даже, сами нас боятся, так что это не похоже на засаду… Едрить-колотить! – последняя фраза у меня вырвалась непроизвольно от сильного удивления, которое разрушило транс, в котором я лучше чувствовал связь с големом. Но он уже и не требовалось. Все дело в том, что я узнал одного из скрывающихся.

– Что там? – посмотрел на меня Шацкий.

– Не что, а кто. Там Гектор, командир наемников, который постоянно с Реджинальдом крутится.

– Гектор? Да он же с последней армией искателей в мегаполис уходил, когда нас не было в баронстве, тьфу, в виконтстве.

– Видать, что-то у них пошло не так, и он покинул Ла Дагра. По крайней мере, виконта среди спутников наемника не увидел.

– Что с ними будем делать? Почему спрятались, как думаешь?

– Не знаю, – пожал я плечами, – по обоим вопросам. Если им досталось сильно, то они будут шарахаться от собственной знакомой тени. Попробую сообщить о себе, а там видно будет.

Отозвав големопса, я отправил вместо него самурая без оружия и с зеленой веткой, которую местные вояки часто используют вместо сигнала о миролюбивых намерениях. Белую тряпку еще попробуй отыщи, а зелени почти всегда полно, той же травы под ногами. Самурая же выбрал по той причине, что этих големов в моей дружине очень много, и их видели все, кто бывал в моем феоде. Я приказал ему обойти балку с наемниками по кругу, не приближаясь ближе чем на семьдесят метров.

Ход сработал.

Гектор признал моего голема и решил выбраться из укрытия. Либо же просто понял, что скрываться уже смысла нет, раз его отряд обнаружили. Он и еще один воин с перевязанной головой и привязанной к телу левой рукой медленно пошли к дороге, где стояли я и Шацкий с частью дружинников и големов. Те бойцы, кто имел огнестрельное оружие, рассредоточились вдоль дороги, контролируя все стороны. Аня стояла рядом с фургоном, прикрываемая его бортами и парой големов, держащих в руках большие щиты.

– Приветствую, ваша милость, – неглубоко поклонился Гектор, когда подошел ко мне. – Прошу простить моего спутника за неуважение к вам, но он не может говорить и ему тяжело кланяться после удара по голове, который раскроил ему череп.

Раненый чуть наклонился всем телом и тут же выпрямился. Это был молодой человек высокого роста в стальной кирасе, когда-то изукрашенной богатой инкрустацией, но сейчас она вся была содрана. А сама сталь покрыта рубцами, вмятинами и множеством глубоких царапин. На голове настоящая чалма из полосок разноцветной ткани, которые использовались в качестве замены бинтам. Повязка была грязная и насквозь пропитанная засохшей кровью.

– Мы не во дворце, здесь церемонии можно опустить и общаться без титулования, как во время застолья до этой встречи, – сказал я ему после того, как ответил на приветствие. – Что с вами произошло?

– Разгром и провал, – сморщился, как от чего-то сильно кислого, мой собеседник. – Повезло, что вырвались живыми.

– У меня есть эликсиры и пара целительских амулетов. Возьмешь? – произнес я.

– Да! – тот даже подался в мою сторону, услышав мое предложение.

Один из дружинников из НЗ достал несколько флаконов с целебным зельем и два лечащих амулета и передал те Гектору. Один из волшебных предметов и флакон с эликсиром наемник тут же передал своему спутнику, после чего сам выпил второй фиал и попросил извинения, что вынужден отойти к своим людям и передать тем лекарство. Через несколько минут он вернулся уже со всем своим калечным отрядом. Гектор и неизвестный в дорогой кирасе были самыми здоровыми. Их товарищи же едва держались на ногах, вместо части одежды – повязки, у всех опухшие и разбитые лица, красные глаза, тремор. Почти у всех раны гноились, издавая сильный запах, который чувствовался с пары метров. Пройти несколько сотен шагов до дороги для них оказалось настоящим подвигом даже с после того, как выпили лечебное зелье. Правда, оно и действует не быстро.

Пришлось чуть ли не на обочине разбивать незапланированный лагерь, так как бросить нежданных попутчиков я и никто из моих товарищей не мог.

Когда Гектор освободился от хлопот командира отряда, которые обязали его помогать немощным бойцам, то рассказал немного о своих злоключениях в городе. Оказывается, они решили зайти с другой стороны мегаполиса, посчитав, что там окраины еще не разграблены и их ждет огромный куш. Поначалу так и казалось. Острая сталь, зачарованное оружие, боевые и защитные амулеты, заклинания магов и жрецов уничтожали тварей сотнями и держали на почтительном расстоянии тех из них, кто был более осторожен и не торопился добраться до вкусного человеческого мяса, которое пришло само к столу.

Во второй раз в Пустое королевство вошла небольшая армия, которая была немного больше, чем предыдущая. Хотя назвать армией это сборище неслаженных бойцов из разных наемных отрядов, дружин аристократов и жрецов, искательских групп и массу рабочих и крестьян нельзя, скорее это был огромный разношерстный отряд. Но зато в нем было еще больше магов и обладателей сильных боевых амулетов, чем в предыдущей экспедиции.

Наверное, это и погубило людей, понадеявшихся и уверовавших в свои силы. Немалую роль в затуманивании рассудка сыграли и хвалебные рассказы «ветеранов» прошлого похода. Новички слушали их, завидовали и желали перекрыть их достижения своими. И потому отряд рвался в центр мегаполиса, оставляя за спиной богатые окраины и истово веря, что в центре города их ждут самые ценные сокровища. Те, кто поумнее, довольствовались тем, что взяли с краю, и торопливо повернули назад. Прочие лишь освистали их за трусость, с уверенностью сообщив, что привезут домой товар такого ранга, рядом с которыми добро «трусов» будет смотреться навозом и потому ни один порядочный купец не станет с этими связываться.

И в один прекрасный момент все поменялось.

Все те твари, с которыми людям приходилось иметь дело, оказались простым пушечным, так сказать, мясом, которое ничем не блистало, кроме избыточной агрессии. Те же, кто был умнее, сильнее и умел выжидать удобного момента, терпеливо сидели в домах и подвалах, прятались в тенях, в скверах, парках и аллеях. Те, кто поселился в огромном городе, придя на смену людям, были в машинах и в колодцах, в мусорных баках, в ларьках, под тонким слоем дерна, на клумбах, сливаясь с цветами и травой. И в один момент, как по чьей-то неслышимой команде, они атаковали. Искатели, отделившиеся от основного отряда и обследовавшие ближайшие дома и магазины, выглядевшие самыми богатыми, погибли первыми. И их гибель стала незаметной для товарищей. А когда кто-то спохватился, то стало слишком поздно – пришло время думать о спасении собственной шкуры.