В этот самый миг раздался звонок в дверь, и Энцо так и не узнал, как излечиться от жизни. Потому что в гостиную вошла Арья.

Он не сразу узнал ее. Арья преобразилась. Прическа, макияж, костюм… Настоящая женщина.

Она как будто нарочно показывала Энцо, что их разделяет огромная дистанция. Как зачарованный, он подошел к ней и застыл в немом восхищении.

— Добрый вечер или как? — сказала Арья в своем обычном резковатом тоне.

— Если этот вечер добрый, — ответил Энцо скрипучим голосом ослика Иа-Иа.

— Дурак…

Арья обнялась со всеми по очереди. И с Умником. Особенно нежно — с Умником.

— Ну что, хорошо тебе?

— Ага, у меня виртокрутье!

— Это значит «день рождения», — перевел Клебер.

Энцо думал, что будет на седьмом небе от счастья, когда вернется Арья. И вот… он торчит посреди гостиной, подвыпивший и мрачный. Лучше уж пойти к себе и повалиться спать. Он уже почти засыпал, злой на всех, а больше всего на самого себя, когда в дверь постучали. Он приподнялся, и тут же боль ударила в виски, точно там забили в тяжелый колокол.

— Что нужно? — крикнул он.

Вошла Арья, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

— Что? — спросил Энцо уже не так грубо.

Арья что-то бросила на подушку.

— Что это?

— Ты сегодня красноречив до невозможности. Это дискета.

Энцо взял в руки конверт с дискетой.

— И что мне с ней делать?

— Что хочешь. Это твой роман.

Энцо непонимающе смотрел на нее.

— Я перепечатала твой роман, Энцо. Он записан на этой дискете.

— Но почему… почему ты это сделала?

Арья села на край кровати.

— Потому что я влюбилась в твой роман. В его героев. В твоего героя.

Арья хотела бы еще помедлить, продлить головокружительный миг на краю скалы. Но волна поднялась и бросила ее в объятия Энцо.

— Арья, Арья, неужели? В меня? Ты сегодня такая красивая. Я не посмел…

— Я хотела быть красивой для тебя.

Он прижал ее к себе и закрыл глаза. Энцо, Энцо, ты еще счастливее, оттого что был так несчастен!

— Я люблю тебя! Если б ты знала, как я тебя люблю!

Арья засмеялась и принялась его щекотать. Теперь засмеялся и он. Они принялись лихорадочно раздевать друг друга, продолжая щекотаться.

— Ой, это у вас тут любовь?

Не успев расстегнуть брюки, Энцо, тяжело дыша, вскочил.

В приоткрытую дверь просунул голову месье Крокроль.

— Умник!

— Что?

Раз его позвали, Умник тоже заглянул в комнату.

— Тебе не стыдно? — строго сказала Арья.

— Нет. — Он пошевелил ушами кролика. — Месье Крокролю нравится на это смотреть.

Из коридора донесся голос Корантена:

— Энцо, где ты там, иди сюда! Принесли торт!

Хозяева и гости собрались в гостиной. Выключили свет, и Захра внесла торт с восемнадцатью свечками.

— С виртокрутьем тебя! — запела она.

И все радостно подхватили:

— С виртокрутьем, Клебер!

Все, кроме Беатрис. Она стояла, закусив губу от досады. Лучше уйти, пока темно и никто не видит. И тут ей попался на глаза валяющийся на пуфе месье Крокроль. Вот кто за все ответит! Беатрис нагнулась, схватила кролика и побежала на кухню. Раз-два — злое дело сделано. Между тем Корантен разрезал торт на куски.

Клебер отозвал Умника в уголок, снял с руки часы и надел на руку брата.

— Они мои?

— А ты не будешь их ломать?

Умник помотал головой и стал завороженно следить за секундной стрелкой.

— Ну, Умник, который час?

— Двенадцать.

На соседней церкви пробило полночь.

Вскоре вечеринка закончилась. Умник уснул на паласе, Алексис наклюкался и дрых на диване. Клебер и Корантен проводили Захру с Джемилей. Энцо и Арья легли в постель.

— Ой! Месье Крокроль ушел!

Вопли брата разбудили Клебера.

— Что еще стряслось? Ты меня достал со своим Крокролем.

— Он ушел!

— Никуда он не ушел, после гостей в доме кавардак, валяется где-нибудь.

Через час Клебер взялся за поиски. Вскоре к нему подключился Корантен.

— Где ты его оставил, помнишь?

— Вот здесь, — Умник показал на пуф.

Позвали Энцо и Арью. Перерыли всю квартиру.

— А что это вы ищете? — спросил, поднимаясь с дивана, проспавшийся Алексис.

— Игрушечного кролика.

— Надо спросить у той рыжей девчонки.

— Беатрис?

Алексис кивнул:

— Она взяла кролика с пуфа. Мне это показалось странным, но в голове такая муть была…

Клебера захлестнул гнев. Глаза его остекленели.

— Я иду к ней.

— Постой, Клебер, — удержал его Энцо. — Можно позвонить по телефону. Давай лучше я, а то ты распсихуешься.

Энцо вышел с телефоном в руке и через минуту вернулся.

— Это она его взяла, — убитым голосом сказал он, — и выбросила в мусоропровод.

Все ошарашенно переглянулись. Первым заговорил Умник:

— Так надо за ним сходить.

— Ну да, какие мы дураки! — встрепенулся Клебер. Всей гурьбой они помчались во двор, к нише, где стояли мусорные баки, и наткнулись на консьержку — она как раз катила их на место, пустые.

— Черт! Мы опоздали! — трагически воскликнул Энцо.

— Что, месье Крокроль вылез из бака?

У кого хватит духу объяснить Умнику, что он больше никогда не увидит своего кролика?

В гостиной Умник уселся на пуф:

— Я буду ждать его здесь.

— Бесполезно. Его увезли в мусорной машине, — сказал Энцо.

— Он убежится?

— Нет. Он же игрушечный кролик, а не живой.

— Нет, живой! — упрямился Умник.

Глаза его налились слезами, но он сидел, набычившись, и изо всех старался не заплакать. Арья обняла его и шепнула на ухо:

— Умник, я знаю, ты любишь месье Крокроля. Мы все его любим. Но ничего не поделать. Месье Крокроль умер.

Умник задрожал:

— Как мама?

— Как мама.

Он заломил руки: