Значительное число гигантских компаний имеют основного держателя акций. Ему принадлежит достаточное их количество, благодаря чему именно он обычно определяет будущее компании. Такого акционера называют владельцем контрольного пакета, который, как правило, содержит более 20 процентов голосующих акций.

Семья Пежо, контролирующая 38 процентов акций Peugeot-Citin Group, производителя автомобилей из Франции, или Марк Цукерберг, который владеет 28 процентами акций Facebook, – основные держатели акций. Семья Валленберг из Швеции – основной держатель акций Saab (40 процентов), Electrolux (30 процентов) и Ericsson (20 процентов).

У большинства же крупных компаний нет основного держателя. Их долевая собственность так широко разошлась, что не существует единственного акционера, способного эффективно контролировать деятельность компании. Например, в марте 2012 года банк Japan Trustee Services, крупнейший акционер Toyota Motor, владел лишь чуть более 10 процентами акций этой корпорации. Следующим двум крупнейшим ее акционерам принадлежало около 6 процентов акций на каждого. Даже действуя совместно, они втроем не наберут одной четверти голосов.

Распорошенность акций среди множества акционеров означает, что профессиональные менеджеры имеют эффективный контроль над большей частью крупнейших мировых компаний, несмотря на то что они не владеют значительной долей их акций, – такая ситуация известна как разделение прав собственности и контроля. Это создает проблему «принципал – агент», когда агенты (профессиональные менеджеры) могут придерживаться методов ведения бизнеса, продвигающих их собственные интересы, а не интересы принципалов (акционеров). Иными словами, управленцы могут увеличивать продажи, а не прибыль или раздувать корпоративную бюрократию, поскольку их престиж прямо зависит от размера управляемой ими компании (обычно он измеряется по объему продаж) и численности управленческого персонала. Именно такую практику критиковал Гордон Гекко (о нем я упоминал в главе 3) в фильме «Уолл-стрит», когда говорил, что компанией, которую он пытался поглотить, управляет не менее двадцати семи вице-президентов, бог знает чем занимающихся.

Многие прорыночные экономисты, особенно Майкл Дженсен и Юджин Фама, лауреат Нобелевской премии в области экономики 2013 года, высказали предположение, что проблему «принципал – агент» можно уменьшить, а то и устранить, если тесно связать интересы менеджеров с интересами акционеров. Экономисты предложили два основных подхода. Первый заключается в упрощении процедуры поглощения (больше Гордонов Гекко, пожалуйста) ради того, чтобы менеджеров, не удовлетворяющих акционеров, было легко заменить. Второй подход состоит в выплате большей части зарплат менеджеров в виде акций компаний, на которые они работают (опционов), чтобы заставить их смотреть на вещи с позиций собственника. Идея была кратко сформулирована в виде термина «максимизация стоимости для акционеров», придуманного в 1981 году Джеком Уэлчем, на тот момент СЕО[74]и председателем совета директоров General Electric; с тех пор с помощью этого термина начали определять цель деятельности корпоративного сектора сначала в Великобритании и США, а затем и во всем мире.

Хотя в США и Великобритании эта практика и не получила распространения, работники компаний и правительство тоже способны оказывать значительное влияние на корпоративные решения.

Вдобавок к профсоюзной деятельности (о которой мы поговорим позже), трудящиеся в некоторых европейских странах, таких как Германия и Швеция, влияют на деятельность своих компаний посредством формального представительства в совете директоров. В частности, в Германии крупные компании имеют двухуровневую структуру совета директоров. В рамках этой системы, известной как система участия в управлении, управленческий совет (аналог совета директоров в других странах) должен получить одобрение наиболее важных решений, таких как слияние и закрытие предприятия, от наблюдательного совета, в котором представителям рабочих принадлежит половина голосов, хотя руководящая сторона и назначает председателя, имеющего решающий голос.

Правительства также принимают участие в управленческих решениях крупных корпораций в качестве акционеров. Государство владеет гораздо большим объемом акций частных компаний, чем думают люди. Например, 25 процентов акций Stora Enso, крупнейшего в мире производителя целлюлозно-бумажной продукции, принадлежит правительству Финляндии; а 25 процентов акций Commerzbank, второго по величине банка Германии, принадлежит немецкому правительству. Этот список можно продолжать.

Работники компаний и правительства, с одной стороны, и акционеры и профессиональные менеджеры – с другой, преследуют разные цели. Первые желают свести к минимуму потери рабочих мест, повысить безопасность труда и улучшить условия. Правительство должно учитывать интересы групп, выходящих за правовые границы определенной компании, например компаний-поставщиков, местных сообществ или даже защитников окружающей среды. В результате компании, в управлении деятельностью которых работники и правительство играют важную роль, ведут себя иначе, нежели те, где властвуют акционеры и профессиональные менеджеры.

На примере немецкого автопроизводителя Volkswagen можно увидеть, насколько сложен процесс принятия корпоративных решений в современном мире. У концерна Volkswagen есть владелец контрольного пакета акций – семья Порше-Пиех. С юридической точки зрения, она может «продавить» любое решение, которое сочтет нужным. Но в Volkswagen так дела не делаются. Как и в других крупных немецких компаниях, здесь есть двухуровневая структура совета директоров, где работники имеют сильное представительство. Кроме того, 20 процентов акций концерна принадлежит правительству земли Нижняя Саксония. В результате решения в компании принимаются путем очень сложного процесса переговоров с участием акционеров, профессиональных менеджеров, работников и населения в целом (поскольку крупный пакет акций принадлежит правительству).

Volkswagen представляет собой крайний случай, но он наглядно показывает, как принимаются корпоративные решения и насколько этот процесс отличается от индивидуального выбора. Невозможно понять современную экономику, не имея, по крайней мере, хоть какого-то представления о сложности процедур принятия корпоративных решений.

Некоторые крупные компании представляют собой кооперативы, принадлежащие своим потребителям, вкладчикам, работникам или независимым мелким экономическим субъектам.

Потребительский кооператив, сеть супермаркетов Coop – вторая по величине компания розничной торговли в Швейцарии. Его британский коллега, Co-op, – пятая по величине сеть супермаркетов в стране. Потребительские кооперативы предоставляют покупателям лучшие цены за счет объединения своих покупательных способностей и переговоров в целях получения скидок у поставщиков. Конечно, таких скидок за счет объединения потребителей добиваются многие предприятия розничной торговли от Walmart до Groupon. Но разница заключается в том, что при прочих равных условиях кооперативы могут предоставлять покупателям большие скидки, поскольку им не нужно выплачивать дивиденды акционерам.