Кредитный союз – это кооператив вкладчиков. Около 200 миллионов человек во всем мире состоят членами кредитных союзов. Некоторые из крупнейших банков мира, такие как нидерландский Rabobank и французский Credit Agricole, на самом деле представляют собой кредитные союзы. В начале своего пути оба банка были просто сберегательными кооперативами фермеров.

Есть два типа производственных кооперативов: рабочие кооперативы, находящиеся в собственности их сотрудников, а также производственные кооперативы, принадлежащие независимым производителям, согласным выполнять определенные обязательства вместе, объединив свои ресурсы.

Мондрагонская кооперативная корпорация (МКК) Испании насчитывает около 70 тысяч сотрудников-партнеров, работающих в более чем 100 кооперативах, а ее годовой доход от продаж составляет около 19 миллиардов долларов США (по состоянию на 2010 год){75}. Это седьмая по величине компания в Испании как по объему продаж, так и по занятости, а также крупнейший кооператив в мире. Еще один известный рабочий кооператив – это John Lewis Partnership of Britain, владелец универмагов John Lewis и супермаркетов Waitrose (шестой по величине торговой сети в Великобритании). По размеру он похож на Мондрагон – более 80 тысяч партнеров и оборот около 14 миллиардов долларов США (по состоянию на 2011 год).

Будучи членскими организациями, кооперативы принимают решения на основе правила «один человек – один голос» (в отличие от корпоративного «один доллар [акция] – один голос»). Подобные решения невозможно принять в акционерных корпорациях.

Мондрагонская кооперативная группа известна своим правилом начисления зарплаты: партнер, занимающий высшую руководящую позицию, может получить от трех до девяти раз больше минимальной зарплаты, выплачиваемой партнеру, занимающемуся рядовой работой, – но это предел. Точное соотношение зарплат определяется путем голосования среди партнеров в каждом кооперативе. Сравните это с компенсационным пакетом[75]лучших американских менеджеров, которые получают по крайней мере в 300–400 раз больше средней (а не минимальной) заработной платы рядового сотрудника[76]. Некоторые кооперативы даже строят свою работу таким образом, чтобы у каждого партнера был шанс поработать на разных уровнях в компании.

В современной экономике некоторые трудящиеся больше не принимают экономических решений как отдельные личности. Многие из них входят в состав профсоюзов или трудовых организаций. Позволяя людям вести переговоры с компаниями в качестве группы, а не отдельных лиц, профсоюзы помогают им добиваться более высоких зарплат и лучших условий труда{76}.

В некоторых странах профсоюзы считаются контрпродуктивными, поскольку они препятствуют необходимым изменениям в технологиях и организации труда. В других странах они рассматриваются как естественные партнеры в любом бизнесе. Когда компания Volvo, шведский производитель автотранспортных средств, купила подразделение тяжелого строительного оборудования у Samsung в период после азиатского финансового кризиса 1997 года, говорят, она сама попросила работников организовать профсоюз (у Samsung была – и до сих пор есть – печально известная политика запрета на объединения). Шведские менеджеры просто не знали, как управлять компанией, не имеющей профсоюзов, с которыми можно вести переговоры!

Как и кооперативы, профсоюзы представляют собой членские организации, в которых решения принимаются в соответствии с правилом «один человек – один голос». Эти решения, проводимые профсоюзами в компании, как правило, поддерживаются профсоюзами на национальном уровне, например COSATU (Конгрессом южноафриканских профсоюзов) или Британским конгрессом тред-юнионов (БКТ). Во многих странах существует более одного общенационального союза, которые, как правило, делятся по политическим и/или религиозным убеждениям своих членов. Например, в Южной Корее есть два таких союза, а во Франции – пять.

В некоторых странах профсоюзы компаний организованы в союзы на отраслевом уровне. Самые известные из них – IG Metall (Industriegewerkschaft Metall), объединение профсоюзов работников металлообрабатывающей промышленности Германии, и UAW (United Auto Workers), объединение профсоюзов работников автомобильной промышленности США. Влияние IG Metall простирается на отрасли промышленности, связанные с металлом (включая все важные автомобильные производства), потому что, поскольку это самый влиятельный профсоюз, все его действия зачастую определяют тенденции для других профсоюзов.

В ряде европейских стран – Швеции, Финляндии, Норвегии, Исландии, Австрии, Германии, Ирландии и Нидерландах – профсоюзы открыто признаются в качестве ключевых партнеров для принятия решений на национальном уровне. В этих государствах они участвуют в подготовке законопроектов, не только имеющих отношение к таким областям, как зарплата, условия труда и обучение, но также касающихся социальной политики, контроля инфляции и реструктуризации промышленности.

В некоторых странах такие договоренности существуют в связи с тем, что очень высокий процент работников состоит в профсоюзах. Около 70 процентов трудящихся в Исландии, Финляндии и Швеции состоят членами профсоюзов – для сравнения, в США их около 11 процентов. Тем не менее процент охвата трудящихся профсоюзами (называемый профсоюзным охватом) не в полной мере объясняет роль последних в государственной политике. Например, в Италии или Великобритании в профсоюзы входит больше работников (около 35 и 25 процентов соответственно), чем в Германии и Нидерландах (в обеих странах менее 20 процентов), но влияние итальянских и британских профсоюзов на национальную политику гораздо слабее, чем влияние их немецких или голландских коллег. Политическая система (например, насколько сильно партии связаны с профсоюзами) и культура (например, основанная на компромиссе или конфронтации) тоже имеют значение.

Во всех странах, где не царит анархия (как, например, на момент написания книги в Демократической Республике Конго и Сомали), правительство представляет собой наиболее важный субъект экономической деятельности. Что же оно делает, мы подробнее рассмотрим в главе 11, а сейчас позвольте мне обрисовать лишь общую картину.