– Я знаю у шведов есть национальное тухлое блюдо, из рыбы, – поделилась Алина. – Я бы тоже не стала пробовать.

– Я попытаюсь сделать так, чтобы ты обязательно попробовала. Я в детстве тоже не мог представить, что буду сырую рыбу есть. А теперь те же суши, считаю, превосходная еда. Разгребу всю эту чепуху, что на нас свалилась и обязательно поедем с тобой на Кубу. Там рыба, море и самое главное, хорошие люди!

Я был там несколько раз и еще обязательно приеду. В Гаване есть один из ресторанов, где любил бывать писатель Хемингуэй – знаешь, который «Старик и море» написал… Я был там несколько раз. Это мое место силы, если можно так сказать. Там как будто время остановилось, и весь этот скоростной и коммерческий бег, разбивается о крепость спокойствия и безмятежности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Мне нравится, как ты рассказываешь, – погладила меня по руке Алина. – Хочется еще раз увидеть это вместе с тобой. А Хемингуэя я, конечно, читала, и «Старика» и «По ком звонит колокол» – прекрасно понимаю, о чем ты говоришь.

– По ком звонит колокол, – повторил за ней я, и тут настроение у меня несколько упало, потому что вспомнилась фраза Хэма – «Не спрашивай по ком звонит колокол. Он звонит по Тебе».

***Алина

– Короче, вялые оладухи вроде тебя сейчас мне никогда не нравились. Не считаю, что и далее этому надо потворствовать. В общем, я приняла решение, и пожалуйста меня не отговаривай, – я решительно отодвинула его от себя, встала и начала собираться.

– Что это на тебя нашло? – изумился Руслан. – О чём ты вообще?

– Мне не нравится вялость, которую ты сейчас испытываешь – как я понимаю под воздействием тех событий, которые с нами связанны. Я знаю, как это всё поменять, и я поменяю.

– Что именно?

– Если кто-то думает, что он способен решать за других, их даже не спрашивая, то я против!

– Ты можешь яснее выражаться? – Руслан даже руками за голову схватился. – Я ничего не понял. Вообще! Перейди с женского языка на русский!

– Для особо проницательных, перейду, – я сбросила халат и натягивала джинсы, одновременно уклоняясь от попыток Руслана ухватить меня за что-нибудь. – Эта вся дикая история касается нас двоих, так вот я не вижу никакой причины, чтобы ты один там всё разгребал. Я еду с тобой.

Руслан выкатил на меня глаза, явно не веря своим ушам.

– Это самая идиотская идея за последний год. Не обижайся, Алинчик, но это мужские разборки.

– Мужские и женские, – я уперла руки в бок и уставилась на него сверху вниз. – Если ты не заметил, то я тоже продолжаю иметь кое-какие претензии. С удовольствием посмотрю в морды тем, с отбитыми яйцами. Может, это им всё на пользу пошло, и они теперь научились петь сопрано. Если ты не в курсе, в средние века кастрировали певцов, чтобы добиться хорошего, женского звучания. Я иду с тобой, по любому, хочу послушать голоса.

– Аля, ты меня пугаешь – ты же не с ума сошла внезапно? – занервничал Руслан. – Там почти уголовные разборки. Там просто-напросто всех перебить могут.

– Это с дядей Володей? Вряд ли. Мне папа про него такое рассказывал, по секрету, что скорее он там всех перебьёт. Ничего со мной не случится, идём вместе на разборки! – мне самой было весело от этой мысли. Но тревоги, как я уже сказала ранее, я не чувствовала. Просто хотелось взять всё в свои руки и не позволять каким-то там неизвестным дядям решать за меня про мою жизнь. Фигушки.

– Пойми, это совсем плохая идея, – он вскочил с дивана и ходил кругами по комнате. – Я не знаю, как с предыдущим разобраться толково, а ты добавляешь новое в ситуацию. Тебе не стоит этого делать. Женщин там не бывает.

– Женщины везде бывают. Как это не обидно, но у любого подонка мать тоже женщина. Я хочу их аргументы послушать, почему они считают, что меня надо было украсть и изнасиловать. Очень это интересно. Послушать их версию. Заодно их голос послушаем, интересно, попала я куда целилась?

Мне было реально очень интересно в сопровождении безопасной охраны посмотреть на покусившихся на меня людей. И очень хотелось поддержать Руслана.

Руслан махнул рукой в отчаянии и ушел на кухню. Или в окно выпрыгнет или бутерброды будет делать.  Дребезжание двери холодильника ясно обозначило направление его действий.

Дядя Володя, выслушав рассказ Руслана о моем решении ехать, его попытку оставить меня дома не поддержал. Наоборот, кивнул головой и сказал:

– Это можно.

– Разве там не будет опасности для ее жизни? – непонимающе поинтересовался у него Руслан, – это по любому разборка.

– Не будет. На этом уровне это уже не просто разборка. Это решение. В чью сторону примут, тот и выиграл. И наоборот. Нам любые карты сейчас подойдут. Тем более такая, – он с удовольствием оглядел меня. – Я ее помню еще когда она на руках обкакаться могла. Такие дела.

– Фу, как не стыдно гадости выдумывать, – я стукнула его по руке.

В машине нас было пятеро, включая охранника, водителя и самого дяди Володи.

– Где всё это будет происходить? – поинтересовалась я.

– В городском конференц-холле, – нехотя ответил он.

– Прямо там? – от недоумения я аж подпрыгнула.

– А ты что, думала мы такую беседу будем везти на кладбище, перестреливаясь через надгробия? Времена изменились.

– Времена может и изменились, а бандиты нет, – резонно заметила я в ответ.

– Это не бандиты, – покачал он головой в ответ. – Это шпана. Убивать их никто не будет. Из города выгонят и всё. Пинком. Беспредельщики не нужны.

Мы уже заняли свои места за одной половиной стола и с лёгкой тревогой продолжали ожидать остальных.

Немного погодя в зал заявился Арслан, с еще одним, не знакомым мне парнем. Чуть отставая от них, следовал Ибрагим, стараясь не встречаться с нами глазами. Арслан уселся напротив Руслана и пристально на него уставился. Положив руку Руслану на колено, я попробовала передать тому заряд своей энергии и силы. Нечего бояться этот шлак. Найдя глазами взгляд Арслана, я ему улыбнулась, показав зубы.

– Ничего не болит? – поинтересовалась ехидно.

Сидящий справа от меня дядя Володя, в свою очередь, положил мне руку на колено, останавливая от продолжения светской беседы.