— Макс, все в порядке. Иди играй, — сказала мне великанша Гейл.

С поводков нас отпускали только в загонах. Когда меня повели обратно по проходу, заполненному клетками с собаками, я увидел пса, который был похож на Рокки: такой же выжидающе-нетерпеливый наклон головы, такие же тонкие лапы. Я знал, что это не Рокки, но сходство меня сразило, я даже остановился на секунду. Впрочем, и этот пес был гигантом.

И тут я понял: вовсе не люди и собаки великаны, а я маленький. Я был крошечной собачкой!

Конечно же, раньше я встречал малюсеньких собачек. Но даже представить не мог, что когда-нибудь сам стану таким — я всегда был крупным псом, потому что иногда людям нужна защита, которую может обеспечить только крупный пес. И Сиджей такая защита однозначно нужна. Я вспомнил, как мы сидели с ней в машине, а мужчина бил палкой стекло, пытаясь пробраться внутрь, и я тогда заставил его уйти. Удалось бы это крошечной собачке?

Да, решил я. Если бы это произошло снова, я бы все равно оскалился и зарычал, давая ему понять, что если он откроет дверь, я его укушу. Раньше, когда я боролся с крошечными собачками, мне довелось ощутить на себе их зубки, они очень острые. Поэтому нужно лишь убедить плохого человека, что мои зубы непременно вонзятся ему в руку. Так я отобью у него желание проникнуть в машину.

Когда нас снова вывели в загон, я наблюдал, как Эбби и Энни играли, а они наблюдали, как я наблюдал за ними. Естественно, они хотели видеть во мне лидера, потому что я более опытный пес — это же очевидно. Или, по крайней мере, должны были видеть лидера: когда я подошел к ним поучаствовать в их баловстве, они вдвоем накинулись на меня, вместо того чтобы подчиниться. Маленькие собачки обычно переворачиваются на спину, когда их прижимают к земле. И мне придется хорошо потрудиться, чтобы доказать, что, несмотря на то что я маленький, я вовсе не тот пес, которого можно притеснять.

Я привел свое решение в действие в следующий же раз, когда нас вместе с другими щенками вывели в загон. Я дал им понять, что, независимо от их размера, я — собака, с которой шутки плохи. Один бестолковый черно-коричневый пес, у кого из достоинств были только уши и лапы и который когда-нибудь станет таким же большим, как Рокки, решил, что сможет прижать меня своим весом. Я выскользнул из-под его передних лап и погнался за ним, клацая зубами, так что теперь ему самому пришлось упасть на спину в знак смиренной капитуляции.

— Макс, веди себя хорошо, — сказала мне Гейл.

Да, меня зовут Макс, и я пес, с которым нужно считаться.

Однажды, когда мы уже перестали кормиться молоком матери, нас посадили в клетку и повезли кататься на машине; мы приехали в какие-то загоны под открытым небом. Наша мать сидела в отдельной клетке, что расстраивало Эбби и Энни, а меня это не волновало вообще: я знал, что сейчас будет. Настала пора, когда приходят люди и забирают щенят с собой домой.

У открытых загонов дном служила трава. Мне хотелось поваляться в травке, наслаждаясь солнышком, но меня моментально сразило обилие запахов и звуков. Монотонный гул вокруг нас состоял из шума и скрипа, и повсюду витали великолепные ароматы: машин, собак, людей, воды, листьев, травы и, в довершение всего, еды.

Эбби и Энни были заворожены, прямо как я, обилием раздражителей наших щенячьих чувств — мы просто стояли там и держали носы против ветра.

Мимо проходили люди, они заглядывали в загоны, а иногда задерживались поиграть с собаками.

— Смотри, какие щенята! — обычно говорили они, увидев моих сестер и меня. Эбби и Энни тут же подбегали к ним с любвеобильным энтузиазмом, но я всегда сторонился. Я ждал Сиджей.

К нашей клетке подошли двое мужчин и встали перед ней на колени, тыкая пальцами в ячейки решетки, Гейл подошла поговорить с ними.

— Мы думаем, они с примесью йоркширца. Их мать — чихуахуа, вон она.

Гейл открыла дверцу, и Эбби с Энни выскочили наружу. Оба мужчины рассмеялись от восторга. Я тихонько крался вдоль задней стенки клетки, опустив голову.

Тогда я и видел своих сестер в последний раз. Я был рад, что двое мужчин, которые, очевидно, очень хорошие друзья, взяли их вместе. Эбби и Энни смогут встречаться друг с другом, как когда-то мы с Рокки.

— Не переживай, Макс. И у тебя будет дом, — утешала меня Гейл.

Через несколько дней мы опять вернулись в это место, и люди забрали к себе домой мою мать и еще несколько собак. Три раза дверца моей клетки открывалась, и все три раза я прижимался к земле и рычал на людей, которые хотели меня взять.

— Что случилось, с ним плохо обращались? — спросил мужчина Гейл.

— Нет, он родился в приюте. Я не знаю, Макс просто… необщительный. Он и с другими собаками не играет. Я думаю, он прекрасно подойдет домоседу, к которому приходит не очень много гостей.

— Что ж, это не про меня, — рассмеялся мужчина. В итоге он ушел с маленькой белой собачкой.

Через некоторое время к Гейл подошел мужчина.

— Макс кого-нибудь заинтересовал сегодня? — спросил он. Я умоляюще посмотрел на него, но он и не собирался выпускать меня из клетки, чтобы я мог отправиться на поиски Сиджей.

— Боюсь, что нет, — ответила Гейл.

— Если сегодня его никто не заберет, придется внести его в список.

— Я знаю.

Они стояли и смотрели на меня. Со вздохом я улегся на траву. Очевидно, мне еще долго ждать, пока они откроют клетку.

— Что ж, может, нам повезет. Я очень надеюсь, — сказал мужчина.

— Я тоже, — ответила Гейл. В ее голосе звучала грусть, и я поднял на нее глаза, а потом закрыл нос лапами.

Чуть позже этим безоблачным теплым днем, среди грохота машин и всевозможной техники, от которого вибрировал воздух, среди запахов бесчисленных собак, людей и еды, которые наполняли мои ноздри, я заметил женщину, идущую по улице, и вскочил на ноги, чтобы получше ее разглядеть. Что-то в том, как она держалась, в ее походке, волосах, коже…

Женщина энергично шла рядом с огромной собакой, огромной не просто по сравнению со мной, но и по сравнению со всеми остальными собаками, которых я когда-либо видел. Этот пес напомнил мне ослика, который жил на Ферме когда-то очень давно. Когда женщина поравнялась с моим загоном, ветер донес ко мне ее запах.

Конечно же, это Сиджей.

Я затявкал, но все, чего я добился благодаря своему безнадежно тихому лаю, был быстрый взгляд пса-великана, а Сиджей даже не глянула в мою сторону. В отчаянии я следил, как она удаляется. Почему она не остановилась, чтобы посмотреть на меня?

Спустя несколько дней я опять оказался в открытом загоне на траве, и Сиджей снова проходила мимо с этим же самым псом. Я лаял и лаял, но она меня не видела.

— Макс, чего ты лаешь? Кого ты увидел? — спросила меня Гейл. Я завилял хвостом. Да, да, выпустите меня, мне нужно догнать Сиджей!

К Гейл снова подошел тот мужчина.