День проходит незаметно в заботах о ребенке, а вечером они вместе встречают папу в саду. Федор хватает сына на руки и поднимает высоко в воздух, а Феденька счастливо смеется.

А потом появится еще дочка. Все большие сильные мужчины любят детей. Уж Федор-то не станет кривиться и ворчать, что дети мешают ему работать. Не станет упрекать жену, что она ходит по дому в ночной рубашке, да Але такое и в голову не придет! И крики детей не будут Федора раздражать – на то и дети, чтобы шуметь…

Подумав по аналогии о Максиме, Аля вспомнила, что забыла утром включить мобильник. Так и есть, вчера было девять звонков, и все от Максима. Упорный какой оказался. А потом, наверное, Костя ему сказал пару слов, тот и уехал.

Однако раньше Аля и предположить не могла, что так нужна Максиму. Девять раз звонил! Да уехал бы через десять минут – и все! Ах да, ему же нужен был компас… Интересно, что такого мог для него сделать тот человек, которому Максим собирался компас показать? С чего Максим так всполошился? Тут Аля сообразила, что за три года, что они были вместе, Максим никогда не знакомил ее со своими друзьями и сотрудниками, не водил на корпоративные мероприятия, мотивируя тем, что мероприятия специфические, Але будет неинтересно. Аля не слишком настаивала, ей нужен был только Максим.

Ну и бог с ним, сейчас не о нем надо думать, а о Федоре.

Все же нужно для него что-то сделать. Она послала официальный запрос в Польшу на предмет выдачи официального свидетельства о смерти профессора Любомирского, но пока там суд да дело… Нужно разузнать приватно.

Аля перерыла свои бумаги и на самом дне ящика нашла визитку польского капрала. Перед ее внутренним взором возник симпатичный полицейский, и Аля с заметным волнением набрала номер его служебного телефона.

– День добрый! – проговорила она, услышав в трубке приятный мужской голос. – Это капрал Махотек?

– Так точно, – ответил тот. – Чем могу помочь пани?

– Вы меня, наверное, не помните, – засмущалась Аля. – Меня зовут Александра. Мы беседовали возле замка Легнице, когда умер профессор Любомирский.

– Отчего же не помню, милая пани? Вы были с подругой, такой… немного крупной!

– Вот-вот, – Аля невольно хихикнула. – Ее почему-то все запоминают, а я прохожу вторым номером…

– То не так, прекрасная пани! – галантно возразил капрал. – Вы, несомненно, номер первый! Так чем могу быть полезен?

– Я хотела узнать, завершены ли формальности, связанные со смертью профессора…

На этот раз голос капрала стал настороженным и вкрадчивым:

– А позвольте спросить, ясновельможная пани, почему вы этим интересуетесь?

– Понимаете, пан капрал, я работаю в страховой компании, и так вышло, что профессор Любомирский именно у нас застраховал свою жизнь. Так что нам нужно узнать, завершены ли формальности, готовы ли официальные документы…

– То удивительное совпадение, пани Александра! – недоверчиво проговорил капрал. – А как, извините меня, называется ваша страховая компания?

– Страховое общество «Нерль», – ответила Аля.

Капрал на секунду замолчал, и Аля услышала негромкое щелканье компьютерной клавиатуры.

Ага, пробивает компанию по базе данных!

В первый момент она немного обиделась, но тут же взяла себя в руки: ведь он полицейский и должен проверять любую информацию…

– Так, пани Александра! – проговорил капрал после непродолжительной паузы. – Дело в том, что со смертью пана профессора не все чисто. То есть совсем нечисто. Первоначальная причина смерти не подтвердилась. Пан профессор умер не от инфаркта…

– А отчего? – спросила Аля без особенного интереса. – От инсульта? От солнечного удара?

Она понимала, что говорить так о покойном неделикатно, но слова вырвались сами.

– Пан профессор был убит.

Аля поперхнулась. Готовые вырваться слова застряли у нее в горле.

Она вспомнила полутемную замковую часовню и человека, лежащего на ступенях перед статуей. Человека с полными страдания глазами. Профессора Любомирского, которого острая на язык Дашка обозвала Тайным Агентом.

И еще вспомнила: буквально за минуту перед тем, как она нашла умирающего профессора, мимо нее пробежал сутулый тип с совершенно безумными глазами.

Как же его называл простуженный экскурсовод? Ах да, конечно, пан Войцех!

Еще тогда, в замке, он показался Але очень подозрительным!

– Но как же… – проговорила Аля, переварив удивительную новость. – Ведь его осмотрел врач… даже целых два… и они не нашли признаков насильственной смерти!

– Верно, пани Александра! – подтвердил капрал. – На теле пана профессора не было видимых ран, никаких признаков насильственной смерти, которые можно было бы найти при первичном осмотре. Но при подробном осмотре полицейский врач нашел у него на руке едва заметный след укола, поэтому он настоял на вскрытии. И вскрытие показало…

Капрал неожиданно замолчал, и Аля подумала, что он нарочно делает паузу, чтобы помучить ее неизвестностью. Но в следующий момент она услышала в трубке какой-то голос, который что-то спросил по-польски, и короткий ответ капрала.

– Прошу пани извинить меня, – проговорил он затем. – То мои коллеги… так на чем я остановился?

– Вы сказали, что вскрытие показало…

– Что пан профессор умер от яда, который вызвал остановку сердца.

– Ужас какой! – выдохнула Аля. – Значит, ему вкололи яд…

Перед ее глазами снова возник сутулый мужчина с выпученными глазами. Может быть, это он убил профессора?

– А какой яд? – спросила она.

– В том-то и дело, уважаемая пани! – Капрал невольно понизил голос. – Наш эксперт ни разу не сталкивался с таким веществом. Оно очень редкое, это микотоксин…

– Что? – переспросила Аля. – Какой токсин?

– Токсин, вырабатываемый редчайшей разновидностью грибов.

– Ужас какой! – повторила Аля.

Перед ее глазами все еще стояло мертвое лицо профессора. И еще… еще она вспомнила записку с планом, которую он отдал ей перед самой смертью. И компас, который они с Дашкой нашли в тайнике на следующий день.

– Пан капрал… – начала она. – Я должна вам сказать…

Она хотела выложить ему всю эту историю, но тут до нее вдруг кое-что дошло.

– Так я у вас, наверное, числюсь в подозреваемых? – выпалила она. – Ведь это я первой оказалась возле трупа! И какое-то время была с ним наедине…

Капрал немного помолчал, прежде чем ответить, и это молчание показалось Але достаточно красноречивым. Наверняка ее действительно подозревают!

А если она сейчас расскажет о компасе, подозрение перерастет в настоящую уверенность! Если она взяла у профессора план и, пользуясь этим планом, нашла старинный компас, да еще и вывезла его из страны, – выходит, у нее был мотив и для убийства…