- С чего вы взяли, что я нуждалась в спасении? – задиристо вскинулась она, но тут же заинтриговано спросила: - И почему вы называете Олафа идиотом?

- Потому что только идиот мог обидеть вас. Я понял, что он предал ваше доверие. Не знаю, какие у вас были отношения, но он вам не безразличен. Только предательство близкого человека простить можно, а вот забыть о нём никогда. И лишь идиот может надеяться, что после этого отношения останутся прежними.

Из Эсфер словно весь воздух выпустили. Она отвернулась, смотря в сторону, а потом тихо произнесла:

- Олаф был другом моего брата. Я знала его с детства. Он дарил сладости, мелкие подарки. Я не ожидала от него ничего плохого.

- Понимаю вас. Я вот от своего брата тоже не ожидал… Как видите, даже самые близкие люди порой могут неприятно удивить.

Мы помолчали, каждый думая о своём, а потом я добавил:

- Думаю, Олаф вас не устроит ни в виде мужа, хотя он на это надеется, ни даже в виде пленника. Вы больше никогда не повернётесь к нему спиной. Но если я ошибся, можете вернуться и закончить ваш разговор.

По её лицу я видел, что угадал, но Эсфер была слишком горда, чтобы признать мою правоту.

- Какое бы решение я не приняла, вас оно не касается. На будущее запомните – я не люблю, когда вмешиваются в мои дела.

Я тоже не люблю, но поспорил бы насчёт того, что оно меня не касается. Не хватало ещё, чтобы этот влюблённый степняк путался у нас под ногами! Он тут же поймёт, что ни за каким аквиллом мы не охотимся, а посвящать ещё кого в подробности нашей миссии я не собирался. Пусть страдает от своих ошибок где-нибудь подальше от нас!

- Я запомню, - с достоинством ответил ей.

Главное, что с Олафом мы вскоре распрощаемся. Парень слишком самонадеян. Как можно желать добиться девушку, при этом демонстрируя увлечения другими?! Слухи о его игрищах с наложницами даже до Эсфер дошли. Не очень умно с его стороны. Или хотел вызвать ревность? Всё равно, даже я понимаю, что этим сомнительным способом такую как она не завоюешь.

Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

Эсфер

Я действительно злилась на себя. За то, что мне больно просто смотреть на Олафа. От того, что он меня предал. Он! Которому я доверяла почти как брату! Который мне нравился так, что порой представляла его своим мужем.

Правда как удар ножом в спину. Только болит не тело, а душа.

Этот Ясарат прав до противного точно. Видеть Олафа рядом с собой ни в какой роли я не желала. Он меня предал. Это то, чего не прощаю.

Я пнула один из камней и злобно зашипела, отбив ногу. В пленники он просится. Слизняк грязевой! Скользкий слизняк!

Села на все тот же несчастный камень. То ли видя мое выражение лица, то ли ощущая злость, но мои люди ко мне подходить не спешили. Даже Эрик обошел по дуге и скрылся где-то за развалинами. Надеюсь не готовит очередную шуточку, после которой половина лагеря будет хохотать, а вторая половина попытается его прибить.

Я подперла подбородок и мрачно оглядела лагерь. В поле зрения попался принц Игенборга. Он стоял и что-то говорил летавшему вокруг него Конору. Ахана отзывался клекотом, в котором так и слышалась радость.

Невольно засмотрелась. Человек и птица казались похожими. Было ли дело все в том. что у Ясарата профиль казался немного резким, как у хищной птицы. Или потому, что у аханы перья светло-коричневые, с золотыми переливами, как волосы у принца. Ясарат говорил негромко, я не могла услышать его слов. Да и ветер шумел вокруг, шелестел травой. Но голос то успела узнать. Он у него глубокий, красивый и чуть хрипловатый. Очень подходит к внешности. Намного ли он старше меня? Года на два-три. Выглядит взрослым мужчиной. Такой же высокий как Борк или Олаф, плечи широкие, мышцы выступают под рубашкой.

Ясарат точно ощутил мой взгляд и обернулся. Наши взгляды встретились. И я вдруг ощутила себя совсем хрупкой. Идиотское ощущение почти сразу прошло, я отвела взгляд и сделала вид, что изучаю горизонт. Но, кажется, даже ахана посмеялся над моими усилиями.

Надо отыскать этих беглецов и отправить принца со свитой обратно в Игенборг. Уж кто-то, а мы двое точно не найдем общий язык или симпатию. Он из страны, где к женщинам относятся чуть лучше, чем к домашним питомцам: холят, лелеют, заботятся, но считают годными лишь рожать детей и заботиться о доме. Иного пути не дано.

Всё же наша Мать-Степь мудра, давая всем выбор. Не зря в ходу поговорка, что степь большая, для каждого найдётся свой путь. Больше всего мы ценим свободу. Мы не привязаны к одному месту, у нас нет городов, мы не окружаем себя высокими стенами. Мы с ним слишком разные.

Хлопнула ладонями по коленям и вскочила. Все, минута слабости прошла, пора за дело. Я пошла по лагерю, прислушиваясь к разговорам. Ингеборгцы держались особняком, а вот наши люди и ирбисы дружески общались, делясь новостями.

Сидящий у костра с ирбисами Борк встал, заметив мой взгляд. Что-то сказав напоследок, отчего в мужском кругу раздался дружный смех, он неспешно пошёл ко мне.

- Что слышно? – спросила у него.

- Следы наших беглецов здесь видели. Охотники прошли по ним три дня, но дальше преследовать не стали, погнавшись за разбойниками. Посчитали их более интересной добычей. Те у них стадо баранов не так давно пощипали, заставили ответить.

Я нахмурилась. С одной стороны, хорошо получить подтверждение, что правильно идём, но разрыв по времени между нами мне не нравился. Да ещё им на хвост каждый старается упасть!

- Хорошо. Послушай ещё, может, что-нибудь интересное узнаешь.

- Ещё говорят, что Олаф серьёзно настроен добиться тебя. Даже заручился одобрением своей кандидатуры в мужья у Повелителя.

Я об этом ничего не слышала, но новость меня не встревожила. Вот пусть в шатёр к отцу и идёт! Он одобрит всех достойных кандидатов, вот только выбор