- Нет, - отрезала я. - Встретимся на месте. Пришли адрес.

- Но...

- Эйван, я приеду сама. Увидимся завтра.

Палец повторно надавил на кнопку сброса и недоуменное лицо бывшего жениха исчезло. Жаль невозможно одним легким движением стереть его след в моей жизни. Я оставила экран на кровати (пусть хоть обзвонится!) и пошла к Квентину - сообщать последние новости.

- Освобождение Лисы стоит неприятного вечера, - изрек напарник, внимательно выслушав бурчание, "сдобренное" красочными эпитетами в адрес Тима и Эйвана. - Но, может, мне тебя подстраховать?

- Служба безопасности подстрахует, - отрезала я. - А ты сиди дома. Подальше от Витты.

Квентин хмуро кивнул.

- Она, кстати, звонила. Пыталась назначить новое свидание. Муж в недельной командировке в другом Доле, и у нее развязаны руки.

- И другие части тела, - съязвила я, но под грозным взглядом напарника выдавила улыбку.

- Не дуйся. Я о тебе волнуюсь.

- Знаю. Я солгал Витте. Сказал, подхватил вирус, - он грустно засмеялся. - А ведь почти не ложь. Просто вирус иного толка. Если Витта считает меня человеком, решит, что лежу с температурой. Если знает, кто я, поймет, что ее устройство сработало.

Сердце кольнул шип недоброго предчувствия, но я прогнала его лесом. Положила руку Квентину на плечо и весело предложила.

- Давай познакомим Витту с Эйваном. Он ее похитит. Мы подождем, пока самовлюбленный клоун избавится от холодного трупа блондинки. Затем передадим господина Лучистого довольному инспектору.

Я опасалась, что Квентин взорвется и устроит выволочку, но он подыграл.

- Отличная идея. Проблемы решены, все в выигрыше.

Робот засмеялся. Задорно и заразительно. Но я распознала во взрывном веселье горечь. Квентин не желал зла Витте. Вопреки всем подозрениям и доводам, у него остались к ней чувства. Те, что мужчина из плоти и крови испытывает к женщине. И я сейчас не про физическое влечение. Эта мысль отчего-то вызвала волну горечи.

****

Разумеется, на следующий день всѐ пошло наперекосяк.

Первой неприятной неожиданностью стало новое требование инспектора. Точнее, дополнительное. Мне полагалось не только самозабвенно изображать пару Эйвана, но и влезть в его личный экран.

- Вам ничего не придется делать, госпожа Георгин, - Тим, приехавший в пентхаус ни свет, ни заря, говорил со мной тоном, какой обычно используют врачи в беседах с душевнобольными пациентами. - Мы установим в ваш экран особую программу, и она скачает необходимые сведения, включая список звонков и сообщений. Главное, чтобы два экрана находились в пределах полутора метров в течение двадцати минут. Это не проблема, вы с господином Лучистым будете сидеть в соседних креслах.

- А если он поймет?

- Полагаете, ваш кавалер умнее технарей Службы безопасности?

Я сдалась, признавая, что тут инспектор говорит дело. Но затея мне всѐ равно не нравилась. Вчера мы заключили сделку, однако Тим легко менял условия. Где гарантия, что он сдержит слово: отпустит Нессу и не придумывает мне кучу новых ответственных "заданий". Я - вольный сыщик, а не тот, что на побегушках у ведомства.

Инспектор угадал мои мысли.

- Прогуляетесь с господином Лучистым в антракте по вестибюлю, скачаете информацию с экрана во время концерта, и Лиса выйдет на свободу. Обещаю.

Я махнула рукой. Так и быть, прогуляюсь и скачаю, то бишь, посижу рядом в кресле. Ничего сложного, правда?

Увы, меня поджидала вторая неприятная неожиданность. Эйван, спутавший все карты банальной забывчивостью.

Мы встретились у входа концертного комплекса. Я прибыла на такси-лѐте при полном параде: в строгом, но элегантном черном платье, туфлях на высоченных каблуках и "боевым раскрасом" на лице, то есть, макияжем в холодных тонах. Бывший жених оценил марафет, расплылся в улыбке довольного кота, явно решив, что вечер не закончится концертом. Я не стала его разубеждать, позволила поцеловать руку и сопроводить в зал, к удивлению, оказавшийся камерным, а не огромным.

Едва мы устроились в мягких креслах, а я положила поближе к Эйвану сумочку, в которой лежало запрограммированное на "преступление" устройство, дражайший кавалер выругался под нос.

- Прости, - тут же исправился он. - Я сдал личный экран в гардероб вместе с пальто.

Вот тут я сама чуть не выдала нечто громкое и непристойное в духе Инги Брир, но вовремя сдержалась. Покачала назидательно головой и предложила:

- Сходи за ним.

Но Эйван поленился.

- Не стоит. В гардеробе с экраном ничего не случится, а срочных звонков быть не должно.

Настаивать я не посмела, чтобы не вызвать подозрений, а сама мысленно ругала паразита последними словами. Вот что, прикажете, делать? Устраивать продолжение вечера? Но как организовать нахождение экранов на расстоянии полутора метров? Речь не о паре

минут. Да, можно предложить Эйвану прогуляться после концерта, однако для драгоценного кавалера это прозвучит, как намек на продолжение. А я сегодня планировала поставить жирную точку в нашем затянувшемся общении.

- Начинается, - шепнул бывший жених с легким задором, как мальчишка в магазине робототехники.

Я погасила гнев, перевела взгляд на сцену и обомлела.

Вивиан Хризантема походила на... Проклятье! Она походила на угодницу!

У нее не было розового парика, как у пропавшей Эшли Логан. Темно-русые волосы парикмахер собрал в узел. Не было облегающей открытой одежды, как у настоящих девушек-роботов, оказывающих интимные услуги. Платье она выбрала скромное, свободно струящееся по стройной фигуре. Никаких оголенных участков. Только шея и кисти рук. Но кукольное лицо, почти не человеческое, а будто созданное из пластика и искусственной кожи или, как в старину, из фарфора, давало массу новых поводов подозревать Эйвана в похищении девиц.

Может, те четыре любительницы маскарада воплощали для него недоступную Вивиан?

Племянница Клары Хризантемы запела. Голосом, не вяжущимся с ее кукольной внешностью. Глубоким, низким и насыщенным. Что-то оперное - из популярной классики. Потом киношные баллады, те, что рассказывали о несбывшемся, о горьком и разбившемся вдребезги. Я не могла оторвать от певицы глаз, наслаждаясь ее даром - иначе не назовешь. Смотрела и смотрела, пока случайно не перевела взгляд на бывшего жениха.

Он застыл в восхищении. Глядел на Вивиан с удовольствием и тоской, не замечая моего пристального интереса. Эйван Лучистый хотел получить эту женщину. Нет, о любви тут не шло и речи. Я видела желание, неудовлетворенную жажду обладать телом, а, может, и душой. Покорить и подчинить. Использовать, как любимую игрушку. В любой момент, когда пожелает.

Ярость обдала волной, скрутила внутренности. С каждой новой встречей я узнавала Эйвана всѐ больше и больше. Я узнавала незнакомца, в которого он превратился. Или которым был всегда. И он мне категорически не нравился. В голову пришла странная мысль. Быть может, мне повезло, что однажды ночью пришлось бежать из родного дома? Безумие? Возможно. Но вдруг, связав восемь лет назад жизнь с Эйваном, я обрекла бы себя на другой кошмар? Не лучше тех, что пережила под чужой личиной?