– Мисс Харрисон, вы должны отдавать себе отчет, что я сделал вам весьма щедрое предложение, – голос Кранмерда казался раздраженным.

– И тем не менее, мой ответ – нет. Я не стану лезть в ваши политические разборки, – интонации девушки звучали твёрдо и убедительно. – Вы мужчины, разбирайтесь сами.

– Но он вас изнасиловал! Вы простите ему это? Спустите ситуацию на тормозах?

Мои кулаки невольно сжались после этого вопроса. Речь шла явно обо мне.

– Не притворяйтесь, Фредерик, и не давите. Вам ведь искренне плевать на то, что было между мной и Саксом. Вами движет желание меня использовать, но я еще раз повторюсь – нет. Не желаю быть пешкой и разменной монетой в этой игре.

– Аманда, бросьте, – голос Кранмерда потеплел, он явно пытался ее уговорить если не кнутом, так пряником. – Вы нравитесь мальчишке. Он не сводил с вас взгляда все представление… Вы, быть может, не заметили со своей ложи, но за весь первый акт он ни разу не взглянул на сцену. Вам даже не придется ничего делать, он сам пойдет к вам в руки… Неужели ваша поруганная честь того не стоит?

– Сколько раз мне еще нужно повторить слово “нет”, чтобы вы меня услышали? Канцлер мне противен, понимаете? Не желаю его даже видеть рядом с собой, не то, что позволять себя касаться. Поэтому, поищите кого-нибудь другого для своих целей.

“Противен”, “Не позволит касаться” – эхом в голове отозвалось услышанное.

”Поруганная честь”…

Так значит не иллюзия.

В памяти всплыли те самые слова, которые она бросала мне сразу после свершившегося той ночью.

“Вы отняли у меня нечто большее, Деймон Сакс, и теперь я найду способы, чтобы уничтожить Вас!”

Вот только Кранмерд прямо сейчас предлагал ей один из таких способов, но она не соглашалась. Сама ли так решила или руководство подсказало, мне было не известно.

– М-да, очень жаль, мисс Харрисон, – с противным причмокиванием ответил Кранмерд. – Думал, вы умнее и выберите правильную сторону.

– Я всего лишь девушка, и не хочу ничего выбирать. Дайте мне просто спокойно жить дальше.

– Не прощаюсь, Аманда.

В мою сторону послышались твердые мужские шаги. Взгляд заметался, и я нырнул за ближайшую декорацию картонного дуба, а Кранмерд пронесся мимо излишне быстро, чтобы заметить меня. Спустя мгновения его шаги стихли.

Я ожидал, что следом выйдет и Аманда, но она медлила. Прошла минута, две. Пока я не расслышал отчетливые всхлипы.

Она плакала.

Где-то за стеной зазвучала музыка, начался второй акт оперы. Мне следовало покинуть свое укрытие, вернуться обратно в зал, но ноги сами повели туда, где до сих пор оставалась девушка.

Это была узкая каморка, сплошь заставленная осветительными лампами. Свободной оставалась лишь одна стенка, где сейчас, привалившись к ее холодной поверхности, рыдала Аманда. Она обнимала себя за колени, веер валялся чуть в стороне, брошенный и абсолютно не нужный. Ее вечернее платье небрежными складками лежало на полу, собирая пыль, но девушку это ничуть не волновало. Она даже меня не замечала из-за опущенной головы, которую прятала, сжавшись в позе эмбриона.

Наверное, именно такой мне всегда в воображении представлялась крошка Ло, до того как я узнал, что она шпионка.

Хрупкая, ранимая, настоящая. Не скрывающая эмоций, как сейчас.

И я подошел ближе, совершенно не зная, что ей сказать.

– Я слышал весь разговор с Кранмердом, – произнес первое пришедшее на ум, и она вздрогнула от неожиданности.

Вскинула голову, отшатнулась и упала, запутавшись в полах платья.

– Вы… Вы следили за мной, – она все же вскочила и принялась поспешно вытирать слезы ладонью. Натянула на лицо самое холодное выражение лица, вот только дорожки размазанной туши так просто не убрать.

Я достал из внутреннего кармана носовой платок и протянул ей. Разумеется лже-Харрисон не взяла.

Разум твердил, что она шпионка, и что возможно уже сейчас начинает новую партию игры со мной, но рука все равно потянулась помочь ей стереть черные следы потекшей косметики.

“Ей противны твои прикосновения. Вспомни, о чем она говорила”, – все так же клокотал внутри здравый смысл, но я лишь завороженно следил за тем, как Аманда замирает и позволяет провести тканью по щеке. Медленно, очень нежно, почти невесомо.

И я продолжаю смотреть ей в глаза так же, как она в мои, и дыхание сбивается в момент, когда краешек платка доходит до уголка губ.

Они опять не накрашены. Ни единого следа помады на и без того алых, словно лепестки мака, устах.

Запах дразнящего парфюма становится ярче, насыщеннее, и кажется окутывает меня всего с ног до головы, заставляет окончательно потерять голову и заглушает выкрики рассудка – остановиться.

Я шагаю к ней, боясь что она отстранится, убежит или выставит руку вперед в предостережении, но Аманда лишь смотрит и сама словно боится дышать.

– Кто ты такая, Крошка Ло?.. – почему-то шепчу в миг, когда до ее губ остаются считанные миллиметры. Вижу, как зрачки девушки расширяются, становясь бездонно черными, и в следующий миг, касаюсь Аманды поцелуем.

И кажется все счастье мира накрывает меня в этот миг. Абсолютная эйфория полета и безграничного удовольствия, потому что отвечает.

Подобное я испытывал лишь единожды, когда был в Квартале и поцеловал Лиз…

* * *

/Лорейн/

Он слишком напугал меня своим внезапным появлением, чтобы я могла быстро собраться с мыслями и оттолкнуть в сторону, когда Деймон подошёл ближе.

Его слова о том, что он слышал мой разговор с Кранмердом озадачили ещё больше, но в тот момент, когда он вновь назвал меня Крошкой Ло, земля вовсе ушла из-под ног. Вначале в груди взметнулась волна страха, но уже через мгновение ее смыло бурным цунами чужих чувств и эмоций.

Деймон поцеловал меня, аккуратно прильнув к губам, и внутри что-то позволило ему это сделать. И магия отозвалась.

Утраченная, которой не могло существовать, но она сорвалась с кончиков пальцев и накрыла Деймона Сакса с головой, впуская меня в его сознание, сметая любые стены и границы, которые он воздвигал.

Потоки, обрывки информации, рваные образы – все это слилось для меня в бушующий торнадо. Выловить в котором что-то конкретное и тем более структурировать, казалось просто невозможным.

Меня накрывало чувствами Деймона по отношению ко мне же. Неожиданные страхи за мою безопасность, нежность, чувство вины и запах моих собственных духов, которые канцлер ощущал совершенно иначе, нежели они пахли на самом деле.

Лишь отголоском на этом фоне проступила информация, что Деймон знает обо мне и Артуре – все! Ну или практически все. Мы раскрыты!

Едва я это поняла, то уперлась в грудь Сакса, оттолкнула от себя без малейшего сопротивления и до конца осознала произошедшее только, когда его тело, находящееся во власти иллюзии, едва не рухнуло на грязный пол каморки.