Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так вот что на самом деле значит, быть художником…
Себастьян отошел от своего завершенного шедевра; вновь обретенное чувство ясности, возникающее внутри него. Он понял, что чистое художественное выражение не всегда может полагаться на цветочные музы или гедонистические удовольствия, а проистекает из грубой решимости среди невзгод.
— С этого дня я теперь сам вершу свою судьбу! Я не позволю больше никаким эмоциям, чувствам и вдохновениям управлять моей жизнью! Со своей несгибаемой решимостью и стальной волей, я смогу преодолеть любые трудности!
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИГРЫ
В зале совещаний собрались различные лица. Кто-то здесь был кровожадным наемником с печальным прошлом, а кто-то успешным бизнесменом, в руках которого крутились крупные суммы, но всех их объединяло одно, они все служили некоему “Барону Годаноффу”, чье влияние простиралось далеко за пределы своей родной системы. Все они громко что-то обсуждали, но когда в помещение вошел барон, то они все сразу же замолчали, обратив свои взоры на него. Он занял свое кожаное кресло посередине стола и затянулся дорогой сигарой. Выдержав небольшую паузу, барон сказал:
— Мне не нравится, что жители Андромеды не интересуется политикой, ибо мне нужна власть, а власти не может быть когда народ заинтересован только собой. Я вас собрал здесь для того, чтобы с вашей помощью разобщить народ и настроить против друг друга.
Барон указал пальцем на гуманоидную рыбу.
— Роло, ты будешь заниматься пропагандой коммунистической идеологии. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы искать недовольных среди рабочего класса и настраивать его против олигархов и государства.
Роло кивнув головой, растворился в облаке наноботов, которые за несколько секунд создали ему новое тело, сделав из него бларга, одетого в коммунистическую форму и атрибутику. Откашлявшись, он ответил ему новым голосом:
— Понял, мой господин! Я посею инакомыслие среди рабочего класса и настрою его против своих угнетателей!
Барон покачал головой, ему не понравилась его манера общения.
— Нет-нет, Роло, говори более стереотипно, говори речами и как можно красочнее. Попробуй снова.
Роло, теперь полностью вошедший в роль коммунистического лидера, ухмыльнулся и драматично поднял кулак в воздух.
— Товарищи! Пришло время нам восстать против наших угнетателей! Вместе мы захватим средства производства и сделаем их нашими! Мы будем делить плоды нашего труда поровну, и никто больше никогда не будет голодным или угнетенным! — затем он преувеличенно подмигнул барону и раскатисто рассмеялся.
Зал взорвался аплодисментами по мере того, как выступление Роло становилось все более убедительным. Удовлетворившись полученной от него речью, барон двинулся дальше, перейдя к осьминогу в строгом костюме.
— Ты.
Он указал на гуманоидного осьминога.
— Вы будете продвигать капиталистически-либеральную политику, настраивая население против коммунистов. Вашей аудиторией будут состоятельные граждане, бизнесмены и местная власть.
Осьминог гуманоид, известный как Донатус, поправил свой галстук и сверкнул хитрым взглядом.
— Не беспокойтесь, я все сделаю в лучшем виде. Этих коммунистических ублюдков мы загоним туда, откуда они выползли!
Другие слуги начали возбужденно перешептываться между собой, желая стать свидетелями того, как развернутся грандиозные планы, пока барон молча лишь наблюдал за ними и смотрел за реакцией выбранных им кандидатов, он закурив сигару, сказал:
— Отлично…
Барон откинулся на спинку кресла, продолжая говорить в более вольяжном тоне:
— Давайте представим, что вам удалось найти неопровержимые доказательства того, что вождь коммунистов потратил деньги революции на строительство особняков и дач. Красный лидер в свою же очередь, должен будет отреагировать на это в своей коммунистической манере.
Донатус прочистил горло и шагнул к Роло, его глаза с самодовольной ухмылкой встретились с глазами лидера коммунистов.
— Приветствую тебя, коммунистический засранец, — насмешливо начал он… — Кажется, мы схватили тебя за задницу и теперь ты не отвертишься. У меня есть неопровержимые доказательства того, что ты тратил свои деньги не на революцию, а на строительство себе особняков и дач. Будет печально, если пролетарий всех стран узнают о том, что их лидер не более чем дешевый лицемер, ничем не отличающийся от буржуев которых он хулит.
В комнате воцарилась тишина, когда все взгляды обратились к Роло, ожидая его ответа. Роло возмущенно усмехнулся в ответ на насмешки Донатуса, прежде чем поднять сжатый кулак.
— Ах ты, капиталистическая звинья! — ядовито выплюнул он. — Ваша ложь не поколеблет сердец истинно верующих в наше дело! Славный рай для трудящихся, к которому мы стремимся, возобладает над вашей декадентской жадностью и оставит вас погрязать в отчаянии!
Зал взорвался овациями и аплодисментами, даже сам Барон похлопал в ладоши, сказав:
— Превосходно, а теперь садитесь за свои места.
Аплодисменты стихли, когда барон приказным тоном сказал всем успокоится и занять свои места. Он холодным взглядом просканировал присутствующих здесь, после чего остановился на долговязой особи, расы шеотов.
— Тисаш, ты будешь главарем анархистов. Вашей публикой будут бомжи, наркоманы, бандиты и прочий сброд. Ваша задача — сформировать сильную оппозицию как капиталистам, так и коммунистам.
Тисаш, зловеще ухмыльнулся, полностью приняв свою роль лидера анархистов. Он оглядел комнату, прежде чем его взгляд встретился с бароном.
— Я посею хаос в самых низших слоях общества! Они будут нашим мечом как против капиталистов, так и против коммунистов. Анархисты разрушат все структуры власти, которые они построят!
Освещенные мерцающими огнями, слуги обменивались взглядами, полными предвкушения и страха — было ясно, что многие не переживут того, что их ждало впереди. Ободренный приказом, Тисаш страстно продолжил:
— Вместе мы будем сеять беспорядок и неразбериху на каждом шагу! Мы не успокоимся, пока каждый не станет по-настоящему "свободным”!
Когда смех различных гнусных персонажей эхом разнесся по залу, стало очевидно, что план по разделению граждан Андромеды скоро будет приведен в действие. Тисаш вместе с остальными заговорщиками, полетел на различные планеты, чтобы сеять там хаос, пока другие, не занимавшие в этом коварном плане ключевых ролей, старались им в этом помочь. В то время пока Донатус выступал по телевидению и принимал участие в политических дебатах, выступая за демократию и либерализм, Тисаш активно вербовал в свои отряды тех, у кого даже дома не было. Он вместе со своим небольшим отрядом анархистов, шастал по темным заброшенным улицам, где кроме бомжей и наркоманов никто не обитал. Почти сразу к нему прибился один из бездомных, одетый в поношенную военную форму. Он протягивая дырявый стальной стакан, молвил:
— Подайте ветерану на еду…
Тисаш взглянул на бездомного, оценив его изодранный военный мундир и забитый вид. Жестокая улыбка появилась на
