Сделав снимки, он вернулся к письменному столу, подсоединил фотоаппарат к компьютеру и перегнал фотографии в него. Уселся в кресло с мягкой спинкой, сложил руки над головой и расслабился. Да, он мог гордиться собой. За это стоило даже выпить.

Он крутнулся в кресле, открыл старенький, слегка поржавевший холодильник, который подобрал на помойке, сам отремонтировал и который служил ему для хранения его скромных припасов. Достал оттуда бутылку, приобретенную по случаю. Итальянское вино, «Asti Spumante», классная вещь. Даже привередливый Проф не отказался бы от такого. Открыл бутылку, наполнил почти до края пластиковый стакан и выпил за собственное здоровье. За здоровье Юкико. За здоровье остальных шестерых. Теперь их наконец семь, потому что семь — священное число.

Майкл Гейси выбрал пять снимков, показавшихся ему более удачными. Открыл страничку Facebook, которую создал специально для того, чтобы войти в круг друзей Майи Фокс, и сделал последний презент госпоже Меган Фокс Мур, приготовив фотографии к отправке на страницу ее дочери. Набрал сопроводительную фразу: «Там, где существует Совершенство, нет места для дурнушек. Подумай над этим, Мег».

Усмехнулся и нажал кнопку «Отправить».

В девять часов утра, проведя бессонную ночь, Майя уже входила в красный с позолотой подъезд Лондонской Шаолиньской Академии кунгфу на Хансбери-стрит, 82. В раздевалке она переоделась в черную майку и черные штаны, надела белые тапочки. Учитель Чанг не разрешал ходить здесь в «городской одежде». Выйдя из раздевалки, Майя направилась в маленькую комнату в конце коридора, которую руководитель академии, достопочтенный Учитель Чанг Лу Цао, использовал как свой кабинет.

Войдя, Майя склонилась в ритуальном поклоне: соединенные в приветствии руки, одна сжата в кулак, другая с открытой ладонью, голова опущена к коленям, ноги ровные и напряженные.

— Учитель, прошу выслушать меня.

Чанг Лу Цао был человеком отзывчивым, но жестким. За его постоянной любезностью скрывалась железная самодисциплина. Того же он добивался от своих учеников.

— Я слушаю тебя.

Учитель Чанг сидел скрестив ноги на бамбуковой циновке, покрывавшей целиком пол полупустой комнаты.

— У меня проблема, учитель.

— Слушаю.

— Говорят, что у меня есть дар.

— Говорят: дар, имеют в виду: дефект. Продолжай.

Говорят, что я способна слышать голоса, идущие из потустороннего мира. Иными словами, голоса умерших людей.

Учитель Чанг жестом приказал Майе сесть перед ним — привилегия, предоставляемая только в случае большого интереса к собеседнику.

Майя медленно опустилась на циновку напротив Учителя.

— Далеко видит тот, чей взгляд выходит за пределы.

— Учитель Чанг, как мне управлять своим даром?

— Не существует «если», не существует «но». Существует воля. Она способна изменять все. Мир — это иллюзия.

Майя улыбнулась про себя. Старый учитель был известен своей оригинальностью. Он разговаривал не иначе, как дзен-цитатами из древних писаний. Но он был единственным, кто, владея знанием и техникой глубокой медитации, мог помочь ей научиться управлять своим даром. Майя не собиралась ждать следующего года, как ей советовала поступить директриса Колледжа физических исследований.

— Учитель Чанг, смиренно прошу твоей помощи. Что я должна делать, чтобы умножить мои знания и возможности?

— Золото не существует вне нас.

— Это понятно, Учитель. Но ты хочешь мне помочь или нет?

Учитель Чанг, довольный, улыбнулся:

— Ты нашла верный путь.

— В каком смысле?

— Задала правильный вопрос. Нет правильного вопроса — нет точного ответа.

— Итак?

— Итак, существуют специальные упражнения. Но в них великая сила. Ты пока не сможешь управлять ею.

— Не говори так. Я смогу. Если ты меня научишь.

— Согласен. Но будь осторожна. Тот, кто не управляет своими способностями, становится их пленником.

— Уф-ф!

— Держи себя в руках.

— Прошу прощения, Учитель Чанг.

Старый китаец поднялся. Направился к шкафу, забитому книгами. Бережно взял одну и открыл. Подошел к Майе и показал ей текст и рисунки. Ничего не объясняя, он продемонстрировал девушке необходимые дыхательные упражнения. Они должны были способствовать верному исполнению священной мантры, передаваемой из поколения в поколение в течение многих тысячелетий.

Эти упражнения и эта мантра, согласно древней буддийской науке, временно отключали неусыпное сознание, чтобы открыть двери подсознанию с его безграничными возможностями, включая вхождение в другие измерения.

— Научившийся этому обретает величайшую силу. — Учитель смотрел Майе глаза в глаза. — Запомни, девочка, ты должна будешь пользоваться этой силой очень осторожно и очень обдуманно.

Майя шла домой, повторяя священную мантру: она боялась забыть ее текст. Учитель Чанг не захотел открыть ей смысл абсолютно непонятных для нее слов, написанных на санскрите, древнем языке народов, населяющих Индию.

Единственное, что она поняла, — речь идет о цветке лотоса.

Майя открыла дверь и поднялась по лестнице в свою комнату, где ее ждала разобранная постель, еще хранившая запах Трента, по которому Майя успела соскучиться.

Она позвала мать, но ответа не последовало. Видимо, еще на работе.

«Плохой знак», — подумала девушка с беспокойством.

Она достала из шкафа коврик, которым пользовалась для занятий боевыми искусствами, разложила посреди комнаты и уселась на него в позе лотоса: ноги скрещены, ступни на коленях, спина прямая, таз слегка выдвинут вперед, язык прижат к небу.

Сделала вдох, другой, затем начала дышать реже и реже: один раз каждые три секунды… каждые десять секунд… тридцать… И длинный выдох. Майя внимательно следила за тем, чтобы не оставить легкие совсем без кислорода.

Голова слегка закружилась. Она сфокусировала внимание на образе интенсивного луча — носителя тепловой и световой энергии. Потом начала мысленно произносить слова мантры, которой научил ее Учитель. Она почувствовала легкие мурашки в ступнях и кончиках пальцев рук, затем сильное тепло. Улыбнулась. Должно быть, она приближалась к цели…

Она подходила к цели… Но видение луча внезапно пропало. Мысль о Тренте, о его ласках и поцелуях помешала ей сосредоточиться. Рассердившись, Майя заставила себя вернуться к упражнению. Один вдох, второй, третий. Образ светового луча. Мантра, повторяемая беззвучно, одними губами. На этот раз тепло стало более интенсивным. Майя физически ощутила, как ее наполняет глубокая радость, сопровождаемая чувством необыкновенной любви.