Анри, все еще хмурясь, удалился, оставив дракончиков наедине с книгами. Его копыта зацокали вниз по лестнице.

– А что это за язык? – оживился Зигфрид.

– Да так, – отмахнулся Альберто, – древнее наречие пещерных драконов. Ничего особенного.

Зигфрид не поверил, но смолчал. Вместо этого он предложил:

– Ну что, давайте почитаем эту книжку!

И вытащил солидный фолиант с полки и водрузил его на близлежащий стол. Альберто махнул лапой.

– Знаешь ли, Зигфрид! Я, находясь в древнем замке, не собираюсь тратить драгоценное время на изучение какой-то пыльной книженции! Я собираюсь заняться исследованием! Ты поступай как хочешь, – добавил он, заметив, что Зигфрид немного испугался, – а я немного погуляю. Ты со мной?

Странно, и отчего он так осмелел, подумалось Зигфриду.

– Знаете, Альберто, – осторожно заметил Зигфрид, – Анри неспроста нам рекомендовал оставаться в библиотеке. Наверняка в некоторые комнаты этого замка лучше не соваться.

– Ну и сиди здесь, раз ты такой послушный, знаешь ли! – заявил Альберто и принял вид дракончика, которого только что не на шутку задели. – Как по мне, так еще до конца не понятно, на чьей стороне играет этот единорог. Я лично не буду сидеть сложа руки и посвящу драгоценные минуты поиску правды, как и подобает дворянину. До свиданья!

Альберто вскочил и был таков.

Зигфриду сделалось очень обидно оттого, что он не смог показать себя храбрым перед Альберто, но ослушаться Анри было бы куда неприятней. Вздохнув, он принялся за книжку.

Приключения дракончика Тристана, вне всяких сомнений, были очень увлекательными, только вот древний летописец счел нужным положить их на бумагу в таком витиеватом виде, что уже к третьей странице Зигфрид окончательно запутался в родословной одного из второстепенных персонажей и потерял всякую надежду уследить за сюжетом.

Вскоре дракончик потерял счет времени. Одинокие минуты превратились в бесконечную пелену скуки, а единорог все никак не хотел возвращаться. Глаза у дракончика начали предательски слипаться. Он сам и не заметил, как оказался у себя в комнате. Кажется, они уже успели поужинать кореньями, которые принес Анри, и еще че-то… Было так вусно!

Дождь продолжал шуршать о стены, и вскоре его дыхание стало приглушенной дробью. Зигфрид поежился. На столике у кровати горела свеча. Он не смог припомнить, откуда она там возникла, но почему-то это было совершенно неважно. Ее пламя затрепыхало на сквозняке, а часы стукнули семь. Семь вечера.

Приятно и томительно защекотало под ложечкой, и Зигфрид почему-то почувствовал себя в сонливой безопасности. Ах, это знакомое чувство, когда тебе хочется сделать что-нибудь прекрасное, что-нибудь таинственное. Например, потянуться за листом бумаги, взять перо и… Но он тут же одернул себя, пробуждаясь от дремы. Нет!! Он же дал себе зарок…

Опять поддаться на искушение, возомнить себя всемогущим, броситься навстречу невыразимой красоте и, когда спадет пелена, остаться наедине с безнадежным бессилием на фоне ускользающих воспоминаний? Ему дано видеть ее, но он неспособен ее описать. Он помнит ее, но лишь одним ярким, затухающим пятнышком, в котором ничего не различить, сколько ни всматривайся.

Красота рядом. Не смотри ни на что, не думай ни о чем. Не позволяй ей одурманить себя. Как слипаются веки…

Стрелка продолжает неумолимо тикать. Тик-так, тик-так, часы неустанно спешат вперед. Кто же заводит их в этом пустынном замке?

Неужели они тикают сами по себе? Что это, волшебство?

Все это время – идут сами по себе! Время, время…

А вдруг у него получится? Почему бы не попытаться еще раз, один последний!

Как ускользнуло от его внимания таинственное появление свечи, так и пергамент, взявшийся неизвестно откуда, и перо с чернильницей, возникшие из пустоты душной прохлады на краю стола, показались ему неизбежной данностью, и он смирился. Перо заскрипело по бумаге.

Часов беспощаден изменчивый ход,

Минута за днями плетется.

И медленно вялый вершит оборот

Стрела, что секундной зовется.

Хлопнув пером по столу, Зигфрид нырнул под одеяло и забылся глубоким драконьим сном.

А наутро пергамента и след простыл.

***

Анри ворвался в комнату, распахнув дверь звонким ударом копыта.

– Мы уходим.

– Уже? – Зигфрид потер заспанные глаза. – Мы же еще совсем не выспались. И… – он задумался, как будто нужно было сказать что-то еще, но он никак не мог придумать что. – И я еще не повстречался с… покровительницей, – добавил он, немного запоздало.

– Нет времени объяснять, – отрезал Анри. – Ты сможешь повидаться с ней позже, дракон. Пожалуйста, не расспрашивай меня сейчас, не спрашивай меня ни о чем.

– Но… – начал было Зигфрид.

– У меня нет ответов! Собирайся, пожалуйста! – голос Анри прозвучал непривычно слабо, почти умоляюще – по меркам Анри, конечно же.

Зигфрид понимающе вздохнул и начал поспешать.

Все это было очень странно и неожиданно, но он начинал привыкать к неожиданным вещам.

Когда Зигфрид, наспех собрав котомку, показался в коридоре, заспанный и недовольный Альберто уже был наготове. Он ждал у дверей своей комнаты, рассеянно постукивая когтями о крышку рундука.

– Сколько тебя ждать, копуша? – сварливо поинтересовался он вместо того, чтобы пожелать Зигфриду доброго утра. – Выдвигаемся: нам видят пошевеливаться, видите ли!

Не дожидаясь ответа, Альберто гордо прошествовал в направлении лестницы.

Вдвоем, они кое-как спустили тележку, преодолели пустоту позабытой залы и очутились за дверью.

Дождь и не подумал притихнуть за ночь. Капли шумно разбивались о темные плиты ступенек, а бурлящие тучи не давали ни малейшей надежды на скорую перемену погоды.

– Мы так и не посмотрели замок, ничего толком не увидели, – заметил Зигфрид. Скорее просто для того, чтобы не молчать.

– Порадуйся этому, дракон, – фыркнул единорог, который уже дожидался их снаружи и, как могло показаться, не имел ничего против дождя. Анри непринужденно зацокал вниз по ступенькам и, повторив в обратной последовательности вчерашнее заклинание, скрылся в объятиях крепостных врат. Сражаясь с повозкой, дракончики загрохотали следом. Уже внизу Зигфрид выбился немного вперед и вскоре нагнал Анри. Альберто плелся следом. Внезапно резкий скрежет и не менее пронзительный крик разорвали туманное утро. Зигфрид обернулся, не зная, чего ожидать. Как выяснилось, это ворота стремительно захлопнулись по собственной воле и чуть не откусили зазевавшемуся Альберто хвост, что самую малость приподняло настроение Анри, но совершенно не воодушевило несчастную жертву.

– Повозка! – причитал дракончик. – Повозка осталась на той стороне!

– Ты же слышал заклинание, – ехидно заметил Анри, – повтори!

Альберто замер на несколько мгновений, судорожно вспоминая волшебное слово, но вскоре его кулачки ожесточенно забарабанили по влажному металлу ворот. Широкополая шляпа, которую он этим утром снова водрузил себе на голову, сорвалась со своего законного места и улетела в лужу, позабытая.

– Отвори! –