«Я больше не хочу тебя, Макар», — будто ударило в голову. Он обещал, что не будет давить на нее, он должен дать ей уйти, просто недалеко, ее нельзя далеко отпускать. Он будет рядом.

Мак сел у двери, прислонился спиной к стене и накрыл руками голову.

Мак проснулся, дернулся, будто его пнули, и поначалу не мог сообразить, почему тело ломит как у столетнего старика. В ступни вонзились тысячи иголок, он подтянул затекшие ноги и принялся их разминать, а сам прислушался. В гостиной было тихо, наверное, Эва еще спала, и снова больно хлестнуло — все, все неправильно. Она не должна лежать там одна, а он сидеть у нее под дверью, они должны были проснуться вместе.

Макар обнимал бы ее со спины, прижимаясь всем телом, и повторял изгибы, которые у них совпадали идеально. А потом еще во сне начал бы целовать сонную, теплую Эву, которая еще немного ленилась бы и делала вид, что спит, пока не начала отвечать…

Он болезненно поморщился, тело вспомнило Эву еще раньше самого Макара, и если бы не озвученная приказным тоном рекомендация Кравченко о воздержании, он бы просто вломился к ней, а там как карта ляжет. Вместо этого пришлось идти в душ. А выйдя из душа, Мак наткнулся на Эву.

Вид у нее был невыспавшийся, под глазами пролегли круги, и от этого она казалась совсем юной. У Макара на миг сжалось сердце, снова захотелось обнять ее, обхватить руками, закрывая телом даже от самого себя, но Эва подняла глаза, и он осекся. Холодные, чужие, они смотрели будто сквозь него.

— Доброе утро, Мак, — и тон такой же холодный, спокойный. Его вон, кажется, сейчас разорвет.

— Доброе утро, Эва.

— Я уже собралась, — теперь она смотрела в сторону, — и нашла несколько подходящих вариантов квартир.

— Когда ты успела?

— Ты спал, я прошла в гардеробную, старалась тебя не разбудить.

Лучше бы она его ударила. С размаху, от души, как когда он ей деньги оставил после того не самого удачного выяснения отношений. Макар выдвинул ящик и достал ключи.

— Мы не будем искать тебе квартиру, Эва, ты будешь жить в родительской, я сейчас позвоню, чтобы там убрали, но там и так регулярно делают уборку, а потом я тебя отвезу.

— Что ты, не надо, Макар, — она и правда выглядела потрясенной, но Мак поймал ее за руку, это пока все, что он мог себе позволить.

— Там хороший район, рядом парк, там можно гулять, мой офис тоже недалеко, мы можем гулять вместе.

Эва издала странный смешок, который легко сошел бы за истеричный, если бы это была не Эва. А так он показался Макару горьким как полынь.

— Мне сейчас нужно в офис на планерку, в обед я приеду за тобой.

— Да, конечно, спасибо, Мак.

Макар положил на полку в прихожей пачку купюр, хоть у Эвы и есть карта, наличные не помешают.

— Это тебе на пару дней, я привезу еще и карту пополню.

— Конечно, Мак, спасибо. Не стоит так беспокоиться.

Может, и не стоит, но он не то что беспокоится, он на труху уже сошел. И еще это ее «Спасибо, Мак!», «Конечно, Мак!», «Обязательно, Мак!». Бесит. Не Эва бесит, а сама ситуация выбешивает, нужно и правда скорее на воздух и отдышаться, за руль таким лучше не садиться.

Уходя он специально не стал прощаться, просто сказал, что уехал, и заметил в прихожей собранный чемодан, тот самый, с которым перевез к себе Эву совсем недавно.

— Ты не все вещи берешь? — спросил он с непонятным томлением под ложечкой.

— Я не успела сложить второй чемодан, как раз будет чем заняться до твоего приезда, — она улыбнулась, и Макар уехал в офис со смутным, непонятным чувством тревоги.

Уже началась планерка, Макар пробовал сосредоточиться, но ничего не получалось, перед ним стояло лицо с темными кругами под глазами. Он несколько раз заглядывал в смартфон, проверяя геолокацию Эвиного телефона, но судя по данным, Эва была дома.

А потом он все-таки не выдержал, извинился перед присутствующими и покинул оперативку. Быстрым шагом направился к парковке, все время срываясь на бег и впервые ему казалось, что его спортивный автомобиль еле ползет.

Он влетел в дом и первое, что увидел — телефон, две связки ключей и пачка денег, лежащие на полке в прихожей. Облегчение, которое он поначалу испытал, тут же сменилась тревогой, а потом и отчаянной паникой. Чемодана не было, Макар ринулся в гардеробную — ничего, ни одного платья, ни одной футболки, она забрала все.

И фотографии, из всех остался только портрет, который она подарила Макару на день рождения. Стены квартиры без фотоколлажей казались совсем голыми, сама квартира пустой, и Макару захотелось кричать. Но он не стал кричать, слетел с лестницы и прыгнул в машину. А пока выруливал со двора, заметил возле соседнего дома страное оживление. Точнее, не возле дома, а возле мусорного бака.

Там стоял раскрытый чемодан, Мак сразу его узнал, он купил его недавно для Эвы, когда запланировал поездку, объемный, винного цвета, Эве он очень понравился. Вокруг чемодана толпились девушки, женщины разных возрастов. Макар как зомби подошел ближе.

— Что вы… — он не мог говорить, в горле сдавило, Мак несколько раз с шумом сглотнул. — Что вы делаете?

— Нам разрешили, — вскинулась одна, в руках у нее было платье, особенно любимое Макаром, он купил его Эве для одной из вечеринок в загородном комплексе.

Она была так соблазнительна в этом платье, что Макар держался с трудом, но все равно его хватило лишь на половину вечера. Дальше Мак снял номер в отеле, платье снимать не стал, и так любил Эву в ту ночь, что при одном воспоминании даже сейчас мигом сбилось дыхание. И теперь здоровенная деваха прикладывала это платье к себе.

— Ой, это ты, что ли? — кивнула она ему на мусорный бак.

Макар проследил взглядом и оцепенел. Оттуда смотрел… он сам. Много разных Макаров улыбались, хмурились, щурились, смеялись из мусорного бака прямо ему в лицо. Макар сам, Макар с Эвой, счастливые и обнимающиеся. Ему нравились эти коллажи, Эвочка была очень талантливым фотографом.

— Видать, неслабо ты ее допек, — деваха говорила насмешливо, но смотрела с сочувствием, остальные женщины тоже уставились на него с интересом.

— Спички есть? — спросил он хмуро, кто-то тут же сунул в руку зажигалку, а Макар потянул за краешек самого нижнего коллажа.

Вскоре от фотографий осталась небольшая горстка пепла, а от их краткосрочной любви не осталось вообще ничего, кроме воспоминаний.

***

Макар вернулся в квартиру. Телефон, деньги и ключи лежали на месте, и ему стало так тоскливо, хоть садись и вой как волк. Он понятия не имел, куда могла податься Эва, у той кроме Бессоновых, в столице никого и не было, разве что еще рыжая Ирка. Внезапно Мак подумал, что в последнее время совсем перестал интересоваться, как живет Эва, с кем общается — знал, что она живет с ним и общается с его друзьями, и этого было вполне достаточно.