— Я, пожалуй, составлю список предложений, — насмешливосказала она, подтягивая к себе блокнот и карандаш. — Итак, насколько я помню,ты предложил заняться любовью. — Она тщательно записала это, в то время какЗак, улыбаясь, стоял за ее спиной и наблюдал. — И еще раз заняться любовью. Иеще раз заняться любовью.

— Разве я вносил это предложение только три раза? —насмешливо спросил он, когда Джулия наконец закончила писать.

— Да. И все три раза я согласилась. Осталось толькопридумать, чем нам занять первую часть вечера.

Глядя на ее записи, Зак снова обратил внимание на то, чтозаметил еще раньше — когда она записывала имена и должности «подозреваемых» накарточки.

— У тебя на редкость аккуратный почерк. Такое ощущение, чтобуквы отпечатаны на машинке.

— В этом нет ничего удивительного, — оглядываясь на него, сулыбкой ответила Джулия, — так как я несколько лет работала над тем, чтобы онстал именно таким. В то время как остальные тринадцатилетние девчонки бегали вкинотеатры на твои ранние фильмы, я сидела дома и совершенствовала почерк.

Заку такое времяпрепровождение показалось, мягко говоря,странным.

— Но зачем?

Теперь Джулия полностью развернулась на табурете и смотрелаему прямо в глаза.

— Затем, что я была совершенно неграмотна почти додвенадцати лет. Я могла прочитать только несколько слов, а писать вообще неумела, за исключением собственного имени, да и то не слишком разборчиво.

— У тебя была дислексия или что-то в этом роде?

— Нет, я просто была неграмотной от недостатка образования.Когда я рассказывала тебе о своем детстве, то не упомянула об этом.

— Сознательно? — спросил Зак, глядя, как она встает инаправляется за стойку, чтобы взять стакан воды.

— Может быть, и не совсем случайно, хотя и не собираласьскрывать это от тебя. Правда забавно, что я с легкостью смогла рассказать тебео том, как воровала, но подсознательно умолчала о том, что была неграмотна?

— Я совершенно не понимаю, как такое могло произойти. Ствоим умом…

— Да будет вам известно, мистер Бенедикт, — заметила Джулияс таким забавным сознанием собственного превосходства, что Заку сразу жезахотелось поцеловать ее, — что ум не имеет к этому ни малейшего отношения.Каждая пятая женщина в нашей замечательной стране фактически безграмотна. Всеначинается с того, что девочка пропускает школу — то ли потому, что ей нужнонянчиться с младшими братьями и сестрами, то ли потому, что ее родители постоянноразъезжают по всему свету, — существует тысяча разных причин. Когда же в одинпрекрасный день она понимает, что уже не может догнать своих сверстников, тосчитает, что в этом виновата лишь ее собственная глупость. Каковы бы ни былипричины, результат всегда один: такие женщины обречены всю жизнь работать зажалкие гроши или жить на пособие, они живут с мужчинами, которые постояннооскорбляют их и всячески ими помыкают. И они это терпят, потому что чувствуютсобственную беспомощность и считают, что не заслуживают ничего лучшего. Ты неможешь себе представить, что это значит — жить в мире, наполненном самойразнообразной информацией, которая для тебя совершенно недоступна. А я воточень хорошо помню, что это такое. Ты живешь под постоянным гнетом стыда и страха.Стыд порой становится настолько невыносимым, что эти женщины обычно скрываютсвою безграмотность.

— Но ведь ты была совсем ребенком. Неужели тоже испытывалатакое сильное чувство стыда? — спросил Зак, совершенно ошарашенный и сбитый столку.

Джулия кивнула, отпила немного воды и отставила стакан всторону.

— Когда я приходила в школу, то всегда старалась сесть заодну из первых парт, для того чтобы не видеть, как остальные будут смеятьсянадо мной. Мне приходилось говорить учителям, что у меня плохое зрение.

Стоило Заку представить себе этого маленького отважногоподростка, который отчаянно пытался выжить в огромном грязном городе, где донего никому не было никакого дела, как к горлу подступал комок.

— Ты говорила, что первопричиной неграмотности всегдаявляется недостаток образования. Почему же ты не ходила в школу?

— Я часто болела и очень много пропустила в первом и второмклассе, но учителя симпатизировали мне и все равно переводили в следующийкласс. Мне было трудно понять, как учителя могут делать такие идиотские,противоречащие здравому смыслу вещи, но это случается сплошь и рядом, особеннос «милыми, славными девочками». К третьему классу я поняла, что уже никогда несмогу наверстать упущенное, а потому начала прогуливать уроки и болтаться поулицам в компании таких же, как я. В семейном детском доме, где я жила, былацелая куча других детей, и никто ничего не замечал до тех пор, пока я не попалав полицию за бродяжничество. Но к тому времени я была уже в четвертом классе иотстала совершенно безнадежно.

— И ты решила промышлять воровством и осваивать ремеслоугона машин, до тех пор пока Мэтисоны не наставили тебя на путь истинный?

Джулия смущенно улыбнулась, кивнула и направилась обратно ктабурету, с которого недавно слезла.

— Пару месяцев назад я случайно обнаружила, что жена нашегошкольного сторожа не умеет читать. Я начала понемногу учить ее, и вскоре онапривела мне свою знакомую, а та привела еще одну знакомую, и вот теперь у меняуже семь подопечных, и мы занимаемся регулярно. Когда они впервые пришли назанятия, то не верили в то, что я действительно смогу им помочь. Они к томувремени пережили столько унижений и разочарований, что считали себя безнадежнои беспросветно тупыми. Честно говоря, труднее всего было убедить их в обратном,— тихо рассмеявшись, она добавила:

— Мне даже пришлось заключить пари с Пегги Листром, что еслик весне она не сможет читать вывески в Китоне, то я буду сидеть с ее ребенком втечение целого месяца.

Зак подождал, пока она подойдет поближе, и попытался зашуткой скрыть все больше и больше растущую нежность:

— Ты сильно рисковала.

— Гораздо более рискованно было позволить ей и дальшелелеять все те же бесконечные комплексы, которые она успела нажить за свою нетакую уж и долгую жизнь. Кроме того, я уже практически выиграла это пари!

— Она научилась читать вывески?

Джулия кивнула, и ее глаза возбужденно заблестели.

— О, Зак, ты даже не можешь себе представить, какое этосчастье видеть, как они постепенно учатся читать! Как на смену страху инеуверенности приходит радость от первого прочитанного предложения. И тогда…тогда они смотрят на меня с таким изумлением! — Джулия вытянула вперед рукуладошкой вверх и мечтательно сказала: